Жан Брюс - ОСС 117. Совершенно секретно
– Надо любить приключение ради приключения. Любить опасность. Верить в то, что делаешь.
– Быть фанатиком? Вы до такой степени ненавидите тех?
Юбер оживленно запротестовал:
– Конечно, нет. Я ненавижу фанатизм и научился уважать "тех", как вы говорите. Я верю, что шпионы не дают начаться войнам. Наша задача заключается в том, чтобы поддерживать существующий баланс сил. Пока баланс сохраняется, мир, в принципе, обеспечен. Угроза войны становится серьезной, когда одна из сторон становится слишком сильной. Вот почему важно, чтобы секреты обеих сторон не оставались тайнами слишком долго...
– Обеих? – недоверчиво переспросил капитан. – Вы считаете нормальным, что коммунистические шпионы проникают к нам и воруют планы наших секретных вооружений?
– Совершенно нормальным. Я ведь сейчас собираюсь сделать то же самое по тем же причинам и с той же целью.
– Странный вы человек, – осторожно сказал офицер.
– Правда? – насмешливо переспросил Юбер.
– Пеленг? – спросил капитан в трубку телефона.
– Двести семьдесят.
– Дистанция?
– Сто метров.
Юбер снова свистнул. Лай Ко показался им совсем близким. Огни большой барки плясали в чернильной черноте ночи, как сошедшие с ума звезды. До них донесся модулированный зов: "Хууу-оооо..." Юбер наполнил легкие воздухом и ответил тем же образом, включил фонарь, две или три секунды помахал им в направлении подходившей барки, потом выключил.
Прошло еще секунд двадцать, затем они услышали удары паруса на ветру. Еще секунд через десять до них донесся стук дизельного двигателя...
– Уф! – сказал капитан. – Я боялся, что он попытается причалить сразу...
В темноте ночи прямо перед мостиком появилась темная масса. Юбер передал фонарь офицеру.
– Ведите его, – сказал он. – Я не моряк...
Капитан взял фонарь.
– Давайте спустимся, – предложил он.
Один за другим они спустились по внешней железной лестнице, связывавшей мостик с баком. Ступая по воде, забрызгиваемые волнами, они шли, держась за поручни. Капитан включил фонарь и жестами и голосом руководил швартовкой большой барки. Юберу на секунду показалось, что суденышко вот-вот разобьется о корпус подводной лодки, но оно в последний момент выправилось, и кораблик тяжело задел своим деревянным бортом стальной бок боевого корабля.
– Давайте!
Юбер разбежался и прыгнул. Перемахнув через борт, он упал на скользкую палубу и растянулся на ней.
– До свиданья! Счастливого возвращения! – крикнул он, поднимаясь.
– Прощайте!
Стук двигателя стал громче. Кораблик накренился на правый борт. Очень быстро тонкая черная полоска подлодки исчезла в ночи. Юбер увидел танцующий огонек фонаря, поднимающийся на мостик, а потом он исчез.
И больше ничего.
Он вздрогнул от холода. С комком в горле обернувшись к корме судна, он услышал разъяренное рычание собаки. Огромного роста человек держал одной рукой штурвал, а другой – собаку.
– Хааа... Ко!
Юбер подошел, держась за поручни, и сказал на американском английском:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – лаконично ответил рыбак на том же языке.
Юбер прочистил горло.
– Хм... Как вы смогли нас найти в такую ночь?
– Я плаваю в Охотском море тридцать лет, – ответил гигант, – и знаю в нем каждую волну.
Он рассмеялся смехом, мощным, как он сам, как его хриплый голос с поющими интонациями. Юбер отметил, что говорит он на американском английском очень правильно.
– Меня зовут Такара, – продолжил рыбак, почесывая голову Ко, переставшему рычать.
– Зовите меня Фред, – сказал Юбер.
– О'кей! – ответил тот и снова засмеялся.
Он отпустил собаку.
– Хааа... Ко!
Он включил электрический фонарик и наставил луч на Юбера.
– Дайте мне посмотреть, как вы одеты...
Он откашлялся и плюнул за борт.
– Неплохо. Если не присматриваться слишком внимательно, то все пройдет нормально...
Короткая пауза, нарушаемая только громким дум-дум-дум дизеля и приглушенными ударами воды о корпус, потом Такара объяснил:
– Пограничники проверяют рыбаков при выходе в море и возвращении...
– Надеюсь, – сказал Юбер, – у вас на борту есть надежный тайник?
– Это не нужно, – хладнокровно ответил Такара. – Вы останетесь на палубе и не будете прятаться...
– Разве возвращение контролируют не те же, кто контролирует выход?
– Те же.
– Как же так? Разве они не заметят, что экипаж увеличился на одного человека?
– Нет, сэр. При выходе на судне было два человека и одна собака. И будут два человека и собака...
Юбер понял:
– Что стало со вторым?
– Упал в море. Поскользнулся...
Юбер тихо покачал головой:
– И вы не смогли его выловить?
– Было очень темно. Слишком темно...
– Хм! – сказал Юбер. – Занятное совпадение!
– Точно... Его звали Кунг, и он никогда не разговаривал.
– Немой?
– Нет. Просто никогда не разговаривал. Когда пограничники будут проверять нас через два часа, ведите себя, как он – ничего не говорите.
– Я буду Кунгом.
– Да, сэр.
Юберу не нравилось, что Такара говорит: "Да, сэр... Нет, сэр".
– Можете сесть там, – сказал рыбак. – Мы возвращаемся. Перед тем как упасть в воду, Кунг закончил работу...
– Какой аккуратный тип! – усмехнулся Юбер, садясь около кучи канатов, служившей Ко постелью.
– Да, сэр, очень аккуратный.
"Да пошел он к черту!" – подумал Юбер, садясь поудобнее. Судя по тому, что ему сказал Говард, секретарь мистера Смита, Такара был сыном маньчжура и японки. До 1941 года он жил в Отиаи, в южной, японской, части острова Сахалин. Когда Япония вступила в войну, он перебрался в Ноглики, в северную, русскую, зону, чтобы, как он утверждал, избежать мобилизации в японскую армию. В действительности он служил в японской разведке и, поселившись в Ногликах, выполнял приказ. Он остался там и после того, как русские овладели всем островом, и продолжал работать на японцев и на их союзников – американцев.
Юбер очнулся от толчка и понял, что Такара пнул его ногой.
– Эй, это что такое...
– Замолчите, сэр! – перебил Такара, приложив палец к губам. – Контроль... Сидите, не двигайтесь и ничего не говорите.
В ту же секунду барку залил яркий свет прожектора.
– Эй! – крикнули им по-русски. – Кто вы?
– "Сихота"! – закричал рыбак в ответ. – Хозяин: Такара!
Он стукнул себя кулаком в грудь.
– И матрос Кунг!
Он показал на Юбера, привалившегося к канатам.
– Самый большой бездельник на всем Сахалине!
Огромный быстроходный катер подошел к борту "Сихоты", и одетый в длинный просторный резиновый плащ офицер прыгнул на борт рыбацкого суденышка.
– Покажи мне трюм, старая лиса!
Такара открыл люк, и офицер направил в отверстие луч мощного электрического фонаря.
– Хороший улов?
– Повредил сеть. Если хотите мне помочь ее починить...
Офицер разрешил Такаре закрыть люк, на секунду наставил луч на Юбера и спросил:
– Ничего подозрительного не заметил? Недалеко от твоего обычного места лова радар обнаружил неустановленное судно. Оно исчезло...
– Может, это был я? – усмехнулся Такара.
– Нет. Ничего не видел и не слышал?
– В такую ночь трудно что-то разглядеть. Но мы ничего не слышали, да, Кунг?
Юбер заворчал, утвердительно качая головой. Офицер молча смотрел на него, и Юбер, несмотря на холод, почувствовал, что на пояснице у него выступил пот. Такара вмешался:
– Если бы я мог рыбачить на вашем катере, начальник!
Юбер понял, что Такара тоже чувствует себя неуютно. Наконец офицер отвернулся и ловко перескочил на борт своего корабля.
– Счастливого возвращения! – бросил он.
Прожектор погас, и нервы Юбера, натянутые до предела, разом расслабились. Мощный катер ушел, оставляя за собой высокий след серебряной пены.
– Уф! – перевел дыхание Юбер.
Такара занял место за штурвалом и без нервозности запустил мотор.
– Через полчаса мы будем в Ногликах, – сообщил он.
Холод показался сильнее, и Юбер съежился, чтобы лучше сохранить свое тепло. Ко заворчал, встал, сделал несколько кругов и снова лег. Юбер почувствовал на правой щеке дыхание животного.
Он не пошевелился.
2
Электрические часы показывали час дня. Мистер Смит с трудом проглотил последний кусок сэндвича, вытер рот платком, допил оставшееся в стакане холодное молоко, снова вытер рот и позвонил дежурному.
Как и всегда, у мистера Смита был озадаченный и усталый вид. Он провел по блестящей лысине полной и белой, как у прелата, рукой, снял очки и принялся протирать толстые стекла крохотным кусочком замши, извлеченным из жилетного кармана.
Вошел дежурный, за ним Говард. Мистер Смит отодвинул поднос, на котором ему принесли обед, и сказал:
– Можете унести. Спасибо.
Когда дежурный вышел и закрыл за собой тяжелую дверь, он спросил своего секретаря:
– Что нового, Говард?
