Анджей Збых - Ночь в больнице
Клос вышел на Бенедиктинскую, осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. Вошёл со двора в подъезд небольшого каменного домика. На лестничной клетке было темно, скрипели деревянные ступеньки. Клос подошёл к двери и постучал условным стуком. Подождал. Потом постучал ещё раз. В квартире было тихо.
Клос нажал на дверную ручку — двери были заперты: Зажёг спичку и посмотрел на часы. Было уже половина восьмого…
Если Ева не появится…
Он подождал ещё несколько минут. Может быть, лучше вернуться на службу и поинтересоваться у полковника Роде, прибыл ли Круцке? Если его ещё нет, то Роде может позвонить в Кельце и узнать, в чём дело. Но почему ещё нет Евы? Что случилось?
Послышался стук кованных сапог по мостовой— это приближался жандармский патруль. Клос ускорил шаги. Жандармы не должны видеть его здесь. Он решил вернуться на Бекнедиктинскую через два часа, хотя ему нельзя приходить, если Еву схватили… Больше всего ему хотелось сейчас быть вместе с ними на шоссе, а не здесь, где он лишён возможности что-то предпринять и обречён на долгое ожидание.
«Да, война — это не только боевые действия», — подумал Клос.
В кухне Курт колдовал над ужином. Увидев вошедшего обер-лейтенанта, он встал по стойке «смирно».
— Кто-нибудь звонил? — спросил Клос.
— Нет, господин обер-лейтенант. Я пришёл только в восьмом часу, — лукаво улыбнулся Курт.
Клос вошёл в свою комнату, бросил фуражку и плащ на кровать и поднял телефонную трубку. Попросил соединить его с полковником фон Роде.
Дежурный ответил, что господина полковника на месте нет, что об обер-лейтенанте Клосе он не спрашивал, а только сказал перед уходом, что вечером должен встретиться с инженером Круцке.
«Неужели провал?» — подумал Клос.
На пороге стоял Курт с подносом в руках.
— Ужин готов, господин обер-лейтенант.
— Что-то не хочется, — сказал Клос.
Однако Курт настаивал:
— Господин обер-лейтенант обедал только в казино, а там известно как кормят. От вашей офицерской еды ноги протянешь.
— Хватит, Курт, оставь меня в покое, — с раздражением ответил Клос.
Он остался в комнате один. Сел за стол. Через секунду вскочил, снова сел… И вдруг послышалось хлопанье дверей, потом раздался чей-то голос в кухне. Кто-то пришёл к Курту? Но у Курта не было близких друзей, он сторонился даже ординарцев других офицеров.
— Господин обер-лейтенант, — сказал Курт, появившись на пороге его комнаты, — к вам пришла какая-то девушка.
— Кто? — машинально спросил Клос.
— Полька, — ответил Курт.
Ординарец был удивлён. Обер-лейтенант редко принимал девушек, и тем более никогда не приходили к нему польки.
Клос тоже не сразу догадался, что это могла быть Ева.
Когда девушка вошла в комнату, Курт мгновенно исчез.
Девушка была бледная, возбуждённая. Тяжело дыша, она прислонилась к стене.
Клоса охватило чувство радости, что Ева возвратилась, но уже через минуту он был вне себя от злости:
— Зачем ты пришла сюда? Сколько раз я говорил… Я ждал тебя в условленном месте… Инженера взяли?
— Операция провалилась, очевидно, все погибли, — с трудом вымолвила Ева. — Мы попали в облаву, не успели добежать до леса.
И только сейчас Клос заметил, что девушка ранена. Она упала на пол, пыталась встать, но не смогла. Клос легко поднял её, уложил на кровать, снял с неё куртку. Девушка застонала. Она лежала с закрытыми глазами, и Клосу показалось, что Ева уже не дышит. Пульс едва прощупывался. На правое плечо была наложена примитивная повязка, уже пропитавшаяся кровью. Клос подбежал к шкафу, отыскал бинты и сделал перевязку. Девушка застонала, когда он хотел её приподнять, а потом заплакала.
— Я сейчас же уйду отсюда, — прошептала она сквозь слёзы. — Меня ранили немцы на опушке леса. Но я всё же добралась до лесного домика, там меня перевязали… Янек, Янек, зачем я пришла сюда?
Клос никогда ещё не чувствовал себя таким беспомощным. Уже наступил комендантский час, и не было никого, к кому бы он мог обратиться за помощью. Все они остались там, на лугу около леса. Сколько потребуется времени, чтобы вновь установить связь с партизанским отрядом? Долго ли может протерпеть Ева? Откуда взять врача?
В эту минуту послышались голоса на кухне. Тяжёлые шаги приближались к двери его комнаты.
— Обер-лейтенант Клос у себя? — Это был полковник фон Роде.
Клос забеспокоился. Что он скажет, если сюда войдёт его шеф? Он вынул из кобуры пистолет… Если застрелить фон Роде и исчезнуть… А как же Ева? Девушка ранена, ей необходима помощь врача…
Послышался голос Курта:
— Господин обер-лейтенант дома, но у него девушка.
Клос вложил пистолет в кобуру. Мгновенно расстегнул пуговицы и снял мундир.
— Значит, девушка, — проговорил фон Роде, стоя, вероятно, посредине кухни. — Полька?
— Не знаю…
Клосу показалось, что он слышит дыхание Курта. Он решил выйти на кухню.
— Красивая, — добавил Курт.
— Солдаты должны отвечать только на вопросы… Постучите!
Клос отскочил от порога, потом крикнул:
— Кто там, Курт?
— Господин полковник фон Роде! — ответил ординарец.
Клос выждал ещё несколько минут и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
— Хайль Гитлер! Рад вас видеть, господин полковник, но, извините, был не готов…
— Вижу, — сухо перебил его фон Роде. — Должен сказать вам, обер-лейтенант, что сейчас не слишком подходящее время, чтобы заниматься любовными утехами.
— Курт, открой-ка нам бутылку коньяка… Мы же не монахи, господин полковник. В этой проклятой стране…
Роде внимательно приглядывался к Клосу.
— Мне не нравится подобный тон у моих офицеров, — сухо сказал он. — А пить я не буду.
— Господин полковник, — продолжал Клос, — мы живём один раз!..
— Что-то я не узнаю вас, господин обер-лейтенант. — Роде говорил тихо, однако в его голосе звучала нотка угрозы. — Вы ещё будете иметь возможность повеселиться…
Клос тотчас же изменил тон.
— Что-нибудь случилось, господин полковник? — спросил он.
— Вы должны немедленно выпроводить эту девушку.
— Для этого потребуется около часа. Прошу понять меня, господин полковник.
Роде бросил взгляд на дверь комнаты Клоса, видно, хотел войти, однако не решился.
— Полька? — спросил он, почти не сомневаясь в этом.
Клос на мгновение заколебался. Сказать неправду было слишком рискованно.
— Да, полька, — ответил он сдержанно.
— Полька, — повторил фон Роде. — Поосторожнее с польками, господин обер-лейтенант. И прошу запомнить, я не люблю ни вульгарности, ни сентиментальности. Хайль Гитлер!
Клос с ординарцем остались на кухне одни. Курт по-армейски вытянулся, и Клосу показалось, что он чего-то ожидает. Объяснения? Благодарности? Указания? Клос положил руку на его плечо. У него не было времени для разговора с Куртом, который и так понял, что обер-лейтенант одобрил его поведение с полковником Роде.
Клос уже размышлял, что предпринять дальше… Оставалась единственная возможность — городская больница.
— Никого в квартиру не впускай, — сказал он Курту. — Ни под каким предлогом. Понял? Я скоро вернусь. К девушке на заходи, она спит. — Мундир он застегнул уже на лестнице.
4
Больница в Божентове — небольшое одноэтажное строение, ограждённое забором из колючей проволоки, — размещалась невдалеке от дома Клоса. До войны больных чаще всего возили в Кельце или Радом, и никто не проявлял особого интереса к больнице в Божентове. Сейчас в ней было около шестидесяти больных. Кровати стояли в палатах, коридорах, даже в двух врачебных кабинетах. Заведующий, он же главный врач, находился в небольшой комнате для дежурных.
Доктор Ян Ковальский окончил медицинский институт в тридцать восьмом году и был направлен на практику в Божентов. Он мечтал, что будет практиковаться под руководством опытных врачей, однако работать ему пришлось одному. Был ещё доктор Фейерс, но гитлеровцы вывезли его в гетто в Кельце. Теперь Ковальский сам ставил диагноз, делал уколы и ночами просиживал над медицинскими справочниками, стараясь найти ответы на вопросы, о которых в учебниках и не упоминалось. Так молодой практикант в течение двух лет стал заведующим больницей.
В тот вечер доктор Ян Ковальский, как всегда, находился в больнице. Медсестра Клара принесла ему чай. Эта девушка, лет двадцати, с большими выразительными глазами, с заплетёнными и красиво уложенными на голове косами, не имела почти никакого понятия о медицине и не могла даже самостоятельно сделать укол больному.
Ковальский промолчал.
— Я приготовлю вам ещё пару бутербродов, — продолжала Клара. — Мама привезла вчера из села небольшой кусочек свинины… Ведь кто-то должен заботиться о вас, пан доктор. Вы должны беречь себя.
— Как чувствует себя тот, из тяжелобольных? — спросил Ковальский.
