Эьчин Гасанов - Убийство журналиста
Толик продолжал размышлять. Зачем ФСБ понадобилось убирать журналиста Хусаинова? Впрочем, зачем ломать из-за этого голову. Все равно он бы не смог отказаться от этого из-за своих старых родителей. Два раза в год он получал килограмм золота и отправлялся в Азербайджан. Его родители продавали это золото и целый год беззаботно жили, до его следующего приезда. Советские таможни пока допускали импорт ценного металла…
Суп рассеял заботы азербайджанца. В конце концов одним убитым больше или меньше, какая разница? Шестьдесят лет назад Гитлер беспощадно уничтожил более десять миллионов евреев. Слово "геноцид" родилось позднее, и в то время немцы отделались международным порицанием.
Неожиданно ложка с супом повисла в воздухе: Толик подумал о близком друге Хусаинова – Мамеде Садуллаеве.
– А, сводники, черт бы их побрал!
"Сводники", "сводня" – это были любимые словечки полковника Вели
Сулейманова, которые он употреблял, как правило, невпопад. Он бросил на стол свидетельство об аутопсии "Аутопсия – вскрытие трупа для установления причин смерти" журналиста Эльдара Хусаинова.
Вели Сулейманов был офицером службы безопасности Азербайджана, иными словами барбузом, и он хорошо изучил методы КГБ СССР. Почерк этого преступления был ему знаком. Ругаясь про себя по-азербайджански и по-русски, он подошел к окну, выходящему видом на город.
Сидя на узком для него стуле, старший лейтенант Али Набатов искоса наблюдал за своим начальником. Это щекотливое дело снова ляжет на его широкие плечи. Али со своими ста килограммами и невозмутимым видом был лучшим сотрудником полковника Сулейманова по прозвищу "Сундук".
У обоих мужчин была одна страсть: женщины. Маленький лысый полковник с живыми глазами был донжуаном "Развлекательного центра", как азербайджанские офицеры называли здание генштаба азербайджанских
Вооруженных Сил – огромный ультрасовременный комплекс, построенный в восточной части города.
Что касается Али, он питал слабость к танцовщицам, выступающим в вульгарных шоу барах.
Полковник Сулейманов закурил сигарету и произнес с глубоким убеждением:
– Это дело рук сводни Алхутова!
Али в сомнении поднял густые брови.
– Будто бы после поражения в операции "Дуэль" он утихомирился…
В глазах полковника Сулейманова блеснул веселый огонек. В тот раз хитрый игрок Алхутов попался, предлагая двойному американскому агенту похитить "Дуэль" азербайджанских Воздушных Сил и переправить его в Союз через Иран.
Сие понадобилось спецслужбам потому, что это был единственный самолет с радиолокационной установкой, поставленный СССР
Соединенными Штатами. А также потому, что пилот, севший в Иране, сделал заявление, будто он бежал из Азербайджана из-за про русской политики правительства, предающей азербайджанцев…
Дело закончилось большими неприятностями для американцев и весельем всех азербайджанских офицеров.
Но на этот раз все обстояло серьезнее, так как уже был убит азербайджанский журналист – оппозиционный журналист. Полковник открыл книжный шкаф и принялся рассматривать прекрасные переплеты.
Он был заядлым библиофилом.
Повернувшись к Али, он сказал:
– Мы должны загнать в угол этого сводника Алхутова.
Али открыл было рот, но полковник продолжал:
– Я знаю, что нам помешают схватить русских за руку. Поэтому мы должны зажать его неофициальным путем… Прежде всего следует выяснить, почему они убили журналиста Хусаинова. Ты должен отправиться к его близкому другу…
– А не можем мы установить у Алхутова подслушивающее устройство?
– предложил капитан.
– Ерунда! – взорвался полковник. – Почему бы тебе вежливо не расспросить обо всем его самого? Сделаем так: пропусти рюмочку с
Ефимом Файнером и скажи, что нам нужна его помощь… Возможно, ему кое-что известно.
– Может быть, это связано с новыми дискредитирующими материалами
Мамеда Садуллаева, мол, убили одного, а напугали остальных…
Полковник пожал плечами.
– ФСБ не убивает людей из-за сенсационных материалов. Тем более таким способом…
Ефим Файнер был резидентом ЦРУ в Баку. Он очень походил на Али: такой же массивный и такой же невозмутимый. Бывший военно-морской атташе, занимавшийся импортно-экспортными делами, он прекрасно говорил по-турецки и имел большие связи среди местных властей.
Полковник курил торопливо, делая короткие затяжки. От него всегда требовали чуда, но в то же время он ни с кем не должен портить отношений – ни с русскими, ни с американцами, ни даже с турками.
Тем не менее он не мог позволить ФСБ безнаказанно убивать азербайджанцев.
– Полдень. Пойдем перекусим в кафе, на втором этаже. У официантки фантастические ножки…
Али послушно встал и пошел за своим шефом. Он отказывался понимать, зачем русским понадобились эти убийства: это не походило на них…
Глава 2
– Берите икру, очень свежая, – предлагал Ефим Файнер. – Только что из Ирана. Кроме того, нас ждут перепелки, мы получаем их из
Саудовской Аравии. Они просто восхитительны…
Мелик не заставил себя упрашивать и тут же последовал совету американца. Наконец-то ЦРУ оказывало ему почести в соответствии с его рангом.
– Я советую вам закуривать кальяном, это восточные наркотики, прекрасная вещь Вы знаете, в Азербайджане довольно приятно жить, даже такому рафинированному человеку, как вы.
Самому Ефиму Файнеру тоже не на что было жаловаться. Кроме материального достатка, у него было великолепное здоровье, он был обладателем черного пояса каратэ и мог хладнокровно уложить любого типа с горячей кровью…
Он был ответственным за бакинский канал связи ЦРУ и считался одним из лучших американских специалистов по Среднему Востоку и
Южному Кавказу. Взгляд Мелика блуждал по шикарному залу отеля "Азия".
Интерьер был выдержан в хорошем вкусе. И обслуживание безупречное, еда божественная. Оазис благополучия. К тому же столько красивых женщин и элегантных мужчин всех национальностей!
Ефим Файнер с лукавым видом наклонился к Мелику:
– Говорят, отель "Азия" – это генштаб секретных агентов на
Среднем Востоке. И дельцов всех категорий. Посмотрите, вон тот брюнет за столиком в глубине зала работает на Израиль. А вон та белокурая сирийка была любовницей всех местных политических деятелей. Сидящий сбоку – светлый ариец – итальянский промышленник, бежавший из своей страны после банкротства на сумму в сто миллионов долларов. А вон тот светлый парень, поляк, считается мошенником у себя в Варшаве…
– …Вы чем-то озабочены? – прервал свою информацию американец. -
Вам не нравится в Баку?
– Напротив, – заверил Мелик. – Но я должен был присутствовать на совещании Кавказского ордена. Я – его преданный и почетный член…
Ефим Файнер лукаво улыбнулся.
– Это нечто вроде Черносотенцев? Хм…Как можно вступить в ваш
Орден?
Мелик холодно ответил:
– Это очень просто. Достаточно представить двенадцать колен дворянской родословной за сто лет. Итальянцы довольствуются четырьмя коленами за двести лет, но всем известно, что они несерьезные люди… Кроме того, довольно скромный взнос… Кстати, – сменил он тему, – вы вызвали меня сюда для того, чтобы показать эту вот галерею живописных лиц?
Американец молча вынул из кармана лист бумаги и протянул Мелику.
– Прочтите.
Мелик развернул бумагу, и ему в глаза сразу бросилась секретная печать с американским орлом. Текст содержал всего несколько строк:
"Необходимо обеспечить надежную охрану господину Мамеду
Садуллаеву, даже если придется пойти на крайние меры".
На крайние меры? Какие же? И почему это американцы так заботятся о безопасности какого-то бакинского журналиста? Странно…
– Я не телохранитель, как вам известно, – холодно произнес Мелик.
– Вам следует выписать для этого Мендла Певзнера и Берла Лазара.
Прожевав белугу и запив ее глотком водки, американец сказал:
– Все не так просто, как кажется. Иначе мы бы не вызвали вас. Ваш замок обходится нам слишком дорого. И для нас очень важно, чтобы
Мамед Садуллаев остался в живых. Иначе мы проиграем операцию, над которой работали в течение двух лет. Дело вот в чем. Нами принято решение об интенсификации торговых обменов с Ираном. Мы узнали, что иранцы хотят купить реактивные самолеты как для внутреннего пользования, так и для международных линий. В настоящее время они располагают лишь несколькими английскими аппаратами и старыми
"Туполевыми"…
– Вы собираетесь продавать им самолеты? – спросил ошеломленный
Мелик.
Ефим Файнер, еще более невозмутимый и флегматичный, чем обычно, кивнул головой.
– Вот именно. Но это непросто. Они не хотят заключать прямых торговых сделок ни с американским правительством, ни с компанией
"Боинг". Тогда мы решили обойти это препятствие. Известно, что Мамед
