Брайан Аберкромби - Хофманн
— Проходите, пожалуйста.
Великан жестом пригласил Хофманна в кабинет. Он действительно был великаном, очень высокого роста, гораздо выше Хофманна. На вид чуть больше пятидесяти лет. Серый в узкую полоску костюм подчеркивал его спортивно-атлетическую фигуру. Густые, слегка вьющиеся, посеребренные сединой волосы, темные усы и толстые очки в роговой оправе дополняли импозантный образ адвоката.
Кабинет Арма был не менее беден, чем приемная: в центре небольшой комнаты стоял обычный, не очень большой, письменный стол, за ним — видавший виды вращающийся стул, перед столом — два небольших дешевых кресла с красной выцветшей обивкой. На шкафу с бумагами виднелась бутылка дешевого коньяка и два не очень чистых бокала. Слева, на стене, висела пожелтевшая гравюра с панорамой Базеля, а за окном, справа, был виден и сам Базель, в натуре. Помещение выглядело достаточно старым, обшарпанным и голым. Как будто попал в голливудские декорации сороковых годов для съемок какого-нибудь из детективов Реймонда Чендлера. Приемная и кабинет смотрелись как-то неестественно и явно не соответствовали ни славе адвоката, ни его броской внешности.
Выражение лица Хофманна было настолько красноречивым, что это не укрылось от хозяина, потому что он снова громко расхохотался.
— Не соответствует вашим представлениям, профессор? Все, что вы видите, это всего лишь свидетельство моей большой сентиментальности. Садитесь, пожалуйста.
Он жестом указал гостю на одно из обшарпанных кресел и уселся сам за письменный стол. Снова улыбнулся.
— Эти апартаменты я снял сразу после окончания университета, когда приехал сюда адвокатствовать. У меня тогда денег было негусто, как вы можете сами убедиться. Но достаточно скоро я уже смог переехать, а эти помещения оставил за собой. Для меня это не только память. Это достаточно практично, особенно, когда мне нужно доверительно побеседовать с клиентом, чтобы мои пять секретарш в новом, основном бюро, ничего не заметили. Вы меня понимаете? В этот офис я нанимаю секретаршу всего на несколько дней или недель, а потом беру новую. Это гораздо выгоднее и гарантирует определенную секретность.
Разговаривая, он достал из ящика письменного стола пепельницу, а из внутреннего кармана пиджака тонкий серебряный портсигар. Он специально держал портсигар так, чтобы Хофманн смог прочитать дарственную надпись: «Феликсу от Цино». Открыв портсигар, он протянул его Хофманну, предлагая закурить, и когда тот с благодарностью отказался, извлек из него сигару с изящной, желтого цвета, бандеролью с надписью наискосок «Давидофф». Арм неторопливо взял нож для обрезания сигар, обрезал сигару, зажег длинную толстую каминную спичку из металлической коробочки и закурил. Хофманн с интересом наблюдал за этим ритуалом. Арм, изображая бонвивана, явно переигрывал. Этот человек демонстрировал ему высшую степень декаденствующего капиталиста. Сделав несколько затяжек, Арм подался вперед, дав тем самым понять, что готов начать разговор. Хофманн молча ждал.
— Мои клиент был уверен, что вы ко мне обратитесь, но все же обрадовался, узнав, что у нас с вами назначена встреча. Я, думаю, мы можем сразу перейти к делу. Вы не для того совершили столь длительное путешествие, чтобы выслушивать мои длинные вступительные речи. Итак — у вас есть товар, мои клиент готов приобрести его за любую цену. Я подчеркиваю — любую цену. Вы называете условия, а я передаю их своему клиенту, чтобы он, по мере сил и возможностей, мог их тут же выполнить.
Арм откинулся слегка назад и затянулся. Но сигара погасла.
Хофманна несколько покоробила формулировка: «по мере сил и возможностей». Что бы это могло означать? Что хотел адвокат сказать этим? И вообще — насколько он посвящен в дело? И что это за клиент? Майер? Вряд ли, скорее всего это тот или те, кто за ним стоит. Знает ли Арм Майера? Вопросы, вопросы. Хофманн надеялся вскоре получить ответ, по крайней мере, на часть из них, причем он не был уверен, что получит их от Арма, поскольку тот, наверняка, собирается и дальше вешать лапшу на уши, вроде этой истории с обшарпанным офисом; за десятилетия службы в органах безопасности Хофманн научился безошибочно определять — врет ли ему человек или говорит правду; что же касается старого бюро и сентиментальности, то Арм явно врал, в этом Хофманн был уверен и готов побиться об заклад. Он специально выдержал паузу, подождал, пока Арм снова раскурит свою сигару, и только потом заговорил, тихо и медленно.
— Я хочу десять миллионов швейцарских франков, половину наличными, а вторую половину — золотом. Наличные могут быть в крупных купюрах, но бывших в обращении. Передача состоится в месте, которое я укажу.
Когда Арм, молча выслушав условия, взглянул на Хофманна, тот счел нужным добавить:
— Это все.
Арм затянулся сигарой и кивнул.
— Хорошо. Я передам ваши требования моему клиенту, а потом извещу вас.
Хофманн поднял руку.
— Но вначале я хочу получить доступ к моему абонентному ящику.
Он достал из кармана ключ от абонентного ящика Бринэма и положил его на письменный стол перед Армом. Тот мельком взглянул на него и кивнул.
— Мы ожидали этого. Второй ключ, нужный вам, у меня. Что вы хотите взять из ящика?
Хофманн отклонился назад. Вопрос его несколько удивил. Уж Арм-то должен был знать — что в ящике. Или клиент не посвятил его в это?
— В абонентном ящике часть товара для вашего клиента. Поскольку второй ключ у вас, то мы можем завтра пойти в банк и забрать эту вещицу.
— Прекрасно! Боюсь только, что завтра не получится. Я должен быть в суде, потом у меня несколько встреч с клиентами, да и по вашему делу мне надо сначала проконсультироваться. Думаю, что сегодня я уже не успею поговорить со своим клиентом, поэтому сделаю это завтра. Как насчет послезавтра, в четверг? Я позвоню вам в гостиницу или оставлю записку — где и когда мы встречаемся. Вам удобно в четверг?
Он несколько ехидно улыбнулся.
Хофманн кивнул. Адвокат встал. Хофманн последовал его примеру и сунул ключ в карман.
— Очень хорошо. Завтра я дам о себе знать. Надеюсь, что пребывание в нашем прекрасном городе доставит вам удовольствие. Могу ли я вам чем-нибудь помочь, если вам, например, нужен гид?
Язвительная ухмылка зазмеилась на его губах. За Дымчатыми стеклами очков его глаз почти не было видно. Хофманн покачал головой.
— Нет, большое спасибо. Вы очень любезны.
Они пожали друг другу руки, и Арм проводил Хофманна до двери. Секретарша не удостоила их взглядом. Арм долго смотрел ему вслед, пока он спускался по лестнице, потом быстро прошел в свой кабинет, подошел к окну и осторожно выглянул.
Хофманн неспешно двигался вниз по Хойберг к Барфюссерплатц. Арм подошел к столу, сел и секунду не мигая смотрел в одну точку. Наконец, нажал кнопку переговорного устройства и велел секретарше в течение получаса ни с кем его не соединять и никого к нему не пускать Затем снял телефонную трубку и набрал номер в Цюрихе. Ему пришлось довольно долго ждать, пока кто-то ответил. В голосе Арма зазвучали подобострастные нотки. Его, видимо, еще с кем-то соединяли, так как он снова ждал. Арм подробно рассказал о встрече с Хофманном и передал его требования и просьбу.
* * *Большое, во всю стену окно огромного зала виллы на «Золотом побережье» выходило на Цюрихское озеро. В центре зала — плавательный бассейн. Зал венчал купол с византийской мозаикой. На краю бассейна диван, обтянутый слоновьей кожей. На нем сидел невысокий человек в пурпурно-красном халате и курил турецкую сигарету, вставленную в золотой мундштук. Рядом с диваном, на мраморном столике, зазвонил стеклянный телефон. Грек снял трубку и дождался соединения. У него был низкий мягкий голос. По-английски он говорил без акцента.
— Хорошо, что я вас застал. Я хочу еще раз подчеркнуть — я очень рад, что вы согласились мне помочь. Я вас прошу, не стоит об этом говорить — нет, нет, это я очень рад! Да, совершенно верно, у меня к вам большая просьба. В папке с описанием профилей моих сотрудников есть страничка об этом немце — правильно! В последнее время он меня очень беспокоит; он страшно тщеславен. Ах, в этом нет ничего плохого, только я хотел бы, чтобы вы за ним присмотрели. Я буду вам очень благодарен, если вы время от времени будете сообщать мне, чем он занимается, с кем общается, ну и так далее. Да, совершенно верно, прекрасно. Я полагаюсь на вас.
* * *Хофманн не пошел на Барфюссерплатц. Он свернул налево, в нижний Хойберг, потом направо, вниз по лестнице, прошел Шнабельгассе и Мюнцгассе и оказался на улочке Хутгассе. Здесь, согласно первоначальной информации, должно было находиться бюро Арма. Когда он получил в гостинице эту информацию, то расхождение в адресах его удивило, но потом он об этом больше не задумывался: возможно, его информация устарела. Странное бюро, где он только что побывал, и не менее странное объяснение адвоката относительно убогости помещений насторожили Хофманна. Нужный дом на Хутгассе он нашел быстро. Правда, на доме не было таблички с именем д‑ра Арма, но, к своему большому удивлению, он обнаружил почтовый ящик с надписью: «Д‑р Арм, адвокат». Под всеми звонками висели таблички с другими именами, и только под одним звонком ее не было. Хофманн нажал эту кнопку. Никто не откликнулся. Он уже собрался уходить, как открылась входная дверь, и из дома вышла пожилая дама. Хофманн с трудом понимал ее швейцарский говор.
