Чингиз Абдуллаев - Отрицание Оккама
Он тогда мне действительно помог. Очень помог. Дал деньги, кредиты, ссуду. В общем, я решил создавать вот эту компанию. Через несколько месяцев женился на Алине. Теперь она Иваницкая. И у нас растет сынишка. Вы можете мне не поверить, но я стал совсем другим человеком. Наверное, левитра помогла. Или Егор нас подтолкнул к этому решению. А может, и то и другое. Вы знаете, я ведь стал чувствовать себя совсем иначе, когда снова ощутил себя мужиком. Уверенность появилась, вера в свои силы, словно я плечи расправил.
Только вы не считайте меня преступником. Егору я все уже давно простил. Мы с Алиной просто вычеркнули его из нашей жизни. И никогда о нем не вспоминали. Так было лучше. И для нас, и для него. Я думаю, что теперь я его понимаю. Молодой парень приезжает в компанию отца и видит красивую молодую женщину. Начинает к ней приставать. Он просто привык, что ему никто не отказывает. Никто не посмеет сказать ему «нет». С одной стороны, это, наверное, воодушевляет, а с другой – так страшно. Не нужно никого добиваться, не нужно ничего делать, можно не любить и даже не нравиться. Достаточно поманить пальцем.
Но тут у него случилась осечка. Он же не предполагал, что она может понравиться и его дяде, старому хрычу, который давно уже ни на что не способен. Да и Алину можно понять. Ей, наверное, нравилось внимание молодого хозяина компании. Но она понимала, что не может одновременно встречаться с дядей и его племянником. А он уже тогда был советником, а потом стал и вице-президентом. Вот такая петрушка у нас получилась. В общем, все было правильно. Алина всем нравится, кто ее впервые видит. Поэтому не было у меня к нему никакой ненависти. Ничего не осталось. Я счастлив в семейной жизни, у меня есть приемная дочь и растет сын. Сейчас у нас такая солидная транспортная компания. Вы ведь умный человек, видели много на своем веку. Скажите: зачем мне бросать это все псу под хвост? Терять все, к чему я так долго шел? Отказаться от любимой жены, от детей, от своей работы, от этой компании и убить своего собственного племянника только потому, что он когда-то по молодости приставал к моей будущей жене?
Иваницкий наконец умолк. Взглянул на Дронго.
– Вот такая у меня была история, – добавил он.
– Вы сильный человек, – задумчиво произнес Дронго, – сумели сами изменить свою судьбу. В вашем возрасте это не каждому дано.
– Вы действительно мне верите? – оживился Иваницкий. – И вам не кажется, что эту невероятную историю я придумал специально для вас?
– Верю, – ответил Дронго, – я видел вас внизу, на погрузке. Значит, вы любите свое дело и свою компанию. Пусть остальные вам завидуют. Вы нашли свое место в этой жизни. И вы даже не представляете, как это важно.
Глава 9
Когда Дронго приехал в город, было уже около пяти часов вечера. Только подъезжая к центру города, он почувствовал, как проголодался. Попросив водителя отвезти его к одному из тех ресторанов, где он обычно обедал, Дронго позвонил Вейдеманису.
– Есть что-нибудь новое? – поинтересовался он.
– Узнал насчет сына, – сообщил Эдгар, – с Австралией легче работать, чем с Америкой. У американцев всегда ночь, когда пытаешься им дозвониться днем. А у австралийцев дело начинается гораздо раньше нашего. Удобно.
– Тебя потянуло на лирику, – усмехнулся Дронго, – что конкретно узнал?
– Ему выслал деньги отец. Помог заплатить этот штраф. Деньги высылал в несколько приемов, через банк, который они контролируют. И хотя все сделки на сумму свыше ста тысяч подлежат обязательному учету и регистрации, в данном случае было сделано исключение. Хотя все равно сообщали, для чего Босенко переводит деньги. В платежке было указано, что это на оплату штрафа согласно решению Сиднейского городского суда.
– Откуда у него такая сумма?
– Не знаю. Хотя у него солидная зарплата, около восьми тысяч долларов в месяц. Но все равно недостаточно, чтобы оплатить штраф.
– Понятно. Что-нибудь еще?
– Насчет Иваницкого. У него крупная транспортная компания. И говорят, что его жена встречалась с его племянником. Поэтому он уволился из компании.
– Не верь грязным слухам, – посоветовал Дронго, – у тебя все?
– Пока да.
– Хорошо. Я сейчас обедаю, а потом поеду в ночной клуб, где работает его знакомая Виола. Кстати, кому принадлежит этот клуб? Кажется, «Золотой фазан». Ты можешь быстро все узнать?
– Это нетрудно. Наверняка имя владельца есть в едином регистре и, может, даже в Интернете. Уже давно никто таких вещей не скрывает.
– Тогда действуй.
Он не успел закончить обед, когда снова позвонил Эдгар:
– Клуб принадлежит некоему Алхасу Малхазову. Говорят, что его дядя известный политик на Кавказе, руководитель одной из южных республик.
– Ясно. А Казбек Малхазов ему кем приходится? Постарайся быстро узнать.
Вейдеманис снова перезвонил через минуту.
– Это его родной брат. Старший брат, – несколько растерянно сообщил он, – откуда ты знал про Казбека? Он имеет какое-то отношение к этому убийству?
– Он был ближайшим другом Егора. Фамилии совпадают. Возможно, Казбек приглашал Егора в клуб своего брата и тот встретился там с той танцовщицей, с которой потом несколько раз виделся.
– О которой говорил нам Босенко? – понял Эдгар.
– Вот именно. Поэтому мне нужен клуб, где она работает. Босенко говорил, что эта молодая женщина несколько раз бывала у Егора. Поэтому я хочу с ней встретиться.
– Там танцуют стриптиз, – напомнил Вейдеманис, – возможно, что она обычная стриптизерша. О чем ты с ней будешь говорить? Тем более если ее не было в городе в момент убийства. Или ты думаешь, что она лжет? Но это легко проверить по отметке на границе.
– Это было бы слишком легкое решение, – заметил Дронго, подзывая официанта, чтобы принесли счет, – так примитивно никто не стал бы действовать. И потом: стриптизершу не пустили бы на тот прием, который устраивал отец Егора. Для официального приема нужны одни женщины, а для постели – совсем другие. Существует четкая градация.
– А по-моему, никакой градации нет, – вдруг ответил Эдгар, – вся разница в цене. В ночном клубе платишь одну цену, чтобы переспать с несчастной стриптизершей, а на приеме в компании платишь другую, чтобы увести чужую жену или взять какую-нибудь светскую львицу, которой нужно купить квартиру или автомобиль. Разница лишь в цене. Они все одинаковые.
– Господин Вейдеманис, вы становитесь мизантропом, – пошутил Дронго.
– И уже давно, – в тон ему ответил Эдгар, – или ты считаешь, что я не прав?
– Нельзя так относиться к женщинам. Они устраиваются как могут. Раньше самка выбирала себе самого сильного самца, который мог защитить не только ее, но и их потомство. А сейчас женщины выбирают самого богатого мужчину. Толстый кошелек заменяет дубинку, мозги заменяют мускулы. Все правильно, и ничего не изменилось за миллион лет. Тот же обычный женский инстинкт.
– Если тебя послушать, то можно оправдать любую приживалку, любую содержанку.
– Не любую, – ответил Дронго, – просто в мире, где мерилом успеха становятся деньги, существуют свои ценности. Вот насчет мозгов я не прав. Иначе женщины любили бы ученых или писателей. Нет, конечно. Мозги заменены умением быстро и ловко украсть, добыть, достать, обмануть, наколоть, развести, какие еще у них есть термины? Ну хватит. Иначе наш телефонный разговор затянется до вечера. А мне еще нужно съездить в этот клуб.
– Может, я тоже туда приеду? – предложил Эдгар. – У этого «Золотого фазана» очень непристойная репутация. Может, тебе не нужно там появляться одному? К тому же ты не носишь оружия. Когда ты там будешь?
– Не стоит. – Дронго уплатил по счету, оставив чаевые. Официант благодарно кивнул. – Я тебе перезвоню, Эдгар.
– Не отпускай хотя бы водителя, – попросил Вейдеманис, – пусть машина тебя все время ждет.
– Не отпущу, – пообещал Дронго.
Клуб «Золотой фазан» был известным местом, где собирались представители московской тусовки. Кого здесь только не было! Дети российских олигархов, родственники почти всех бывших и нынешних руководителей союзных республик, ныне ставших независимыми государствами, многочисленные отпрыски самых влиятельных московских чиновников. Ради справедливости стоит отметить, что среди этих молодых людей попадались и толковые ребята, которые учились в лучших университетах Великобритании, США, Франции, владели иностранными языками, старались не злоупотреблять наркотиками или алкоголем, вели здоровый образ жизни. Но таких было меньшинство, куда больше привыкших к разгульной жизни, никогда не считающих деньги в своих карманах, предпочитавших получать в этой жизни все, что можно получить, и постепенно теряющих интерес к самой жизни, превращаясь в уродливых карикатур на самих себя. Если их отцы стали первым поколением миллионеров, пробившись к своим состояниям через кровь и обман, то их дети, уже получившие миллионы родителей, не имели даже той жизненной силы, которая позволяла их отцам выбраться наверх. Второе поколение миллионеров состояло из инфантильных, неприспособленных и жалких людей, не желающих учиться или работать.
