Жерар Вилье - Виза на Кубу
Потратив несколько секунд на то, чтобы подобрать упавший в траву пистолет, Луис Мигель подбежал к машине. Радио потрескивало. Если перед тем, как выйти из машины, убитые полицейские передали сообщение, то сюда не замедлят явиться другие ищейки. У него не было времени удирать пешком. Он прыгнул за руль и тронулся с места, остерегаясь выключать радио.
Баямо поднялся до 13-й улицы и повернул налево. Он вынужден был резко затормозить, чтобы не врезаться в стоящий в темноте «ниссан».
* * *При виде полицейской машины у Малко екнуло сердце. Из нее выскочил Луис Мигель, подбежал к «ниссану» и запрыгнул на заднее сиденье.
— Быстрей, приятель! Смоемся, пока они не оцепили квартал. Гони в восточном направлении.
Малко понесся по 11-й улице. Съежившаяся от страха Херминия была рядом с ним.
— Что произошло? — спросил Малко.
— Я их ликвидировал, — спокойно сказал кубинец. — Или я их, или они меня.
Потрясенный, Малко не стал выяснять детали. Если они наткнутся на полицейскую машину, они пропали. У Баямо был трудный выбор. Высадившись неизвестно где, он рисковал наткнуться на патруль; если же он приблизится к своему укрытию, то тем самым даст ценную информацию Малко и Херминии, которых могут арестовать и подвергнуть пыткам. Но непосредственный риск был слишком большой.
Пропустив еще шесть кварталов, Баямо попросил:
— Высади меня там, на углу.
Малко резко нажал на тормоз, кубинец выпрыгнул из машины и тихо побежал под акациями 11-й улицы. Малко увидел, как он исчез в одной из улочек, и тронулся с места.
Через десять минут он остановился перед домом Херминии. Молодая женщина наклонилась, чтобы поцеловать его, и вдруг остановилась.
— Смотри! — прошептала она.
«Лада» с двумя большими антеннами и выключенным светом стояла напротив ее дома... Херминия съежилась на своем сиденье.
— Уедем отсюда! Давай уедем!
Малко не двигался с места, его голова работала. Что-то не клеилось в его плане, но пока он не понимал, что именно. Если бы кубинцы его разыскивали, они бы уже выскочили из своей машины. Было глупо затевать заранее проигранную гонку с преследованием. Чтобы не тревожить наблюдающих за ними шпиков, Малко привлек к себе молодую кубинку и прошептал ей на ухо:
— Тебе надо туда идти. Это, несомненно, обычная проверка из-за аварии. Уверен, что ты ничем не рискуешь.
Ж-2 ничего не сделает, что могло бы саботировать работу Сальвадора Хибаро. Таким образом, Херминия рисковала немногим...
— Мне страшно, — прошептала она. — Они меня...
— Нет, — вновь заверил он. — Я не могу тебе объяснить почему, но знаю, что ты ничем не рискуешь. Завтра я заеду в «Тропикану».
В конце концов Херминия решилась выйти из машины.
Малко отъехал, словно не видел полицейских. Он уверял себя, что кубинские службы ничего не предпримут, пока не найдут Баямо... Однако его тревога возросла, когда он увидел, как двое полицейских вышли из «лады» и посадили Херминию в машину.
Что они от нее хотели?
Все еще находясь под впечатлением от ареста Херминии, Малко остановился перед отелем «Виктория». На посту была женщина-полицейский с фигурой, словно высеченной из мрамора, и большой грудью, которую плотно облегала форма. Он запарковал свою машину при входе и нагнулся, чтобы взять план города на заднем сиденье. Малко почувствовал, как его сердце сжалось: на самом виду, на сиденье лежал черный автоматический пистолет! В этот момент сзади него раздался голос:
— Буэнос ночес, сеньор! Как дела?
Улыбаясь, на него смотрела женщина-полицейский. На поясе у нее трещала маленькая рация. В ответ ей он несколько принужденно улыбнулся и, накрыв пистолет картой, ответил:
— Все в порядке, спасибо.
Выпрямившись, Малко сумел спрятать пистолет в складках карты. Видимо, скучая, кубинка продолжала:
— Вы провели приятный вечер? Один?
— Увы, да! — ответил Малко.
Она бросила на него убийственно значительный взгляд:
— Однако в Гаване есть красивые девушки...
— Разумеется. Почти такие же красивые, как вы... Почему вы носите эту форму? Вы могли бы танцевать в «Тропикане»...
Она засмеялась.
— Я не умею танцевать, сеньор. И потом, я люблю свою работу, даже если она ежедневно заканчивается в два часа ночи.
Малко бросил взгляд на часы: без четверти два.
— А потом? — спросил он.
— Возвращаюсь домой, если нахожу автобус. Но ночью они почти не ходят. В этом случае я ночую здесь, в отеле, до шести утра в кресле. А затем еду домой.
Малко любовался ее большими грудями, которые тесно облегала форменная рубашка. Как всегда, в минуту опасности Малко испытывал нестерпимое желание заняться любовью.
— Пойдем выпьем у меня стаканчик, — предложил он. — Я живу в номере 408. Мне не хочется спать.
Она смутилась.
— Это запрещается, сеньор... Буэнас ночес.
— На Кубе делается много запрещенных вещей. Я вас не выдам.
Не ожидая ее ответа, Малко прошел в холодный холл. Наполовину задремавший служащий протянул ему ключ и с улыбкой заметил:
— Вы порезались, сеньор...
Малко осмотрел свою правую руку: указательный и большой пальцы были испачканы кровью! Пораженный, он подождал лифта, чтобы там осмотреть пистолет. Проводя пальцем по рукоятке «Макарова», забытого Луисом Мигелем, Малко вздрогнул от отвращения. Эбонитовая рукоятка была покрыта кровью. Что делал кубинец этим оружием, которое теперь находилось у него в номере? Он подумал о двух полицейских в машине. Вся гаванская Ж-2 должна была разыскивать Луиса Мигеля. Малко попал в хорошенький переплет. Отмыв пистолет, он сунул его на время в атташе-кейс. Это была мина замедленного действия. Малко едва успел вымыть руки, когда услышал стук в дверь. Все еще погруженному в свои мысли, ему показалось, что его пульс подскочил до ста пятидесяти ударов в минуту. Малко открыл дверь. В проеме стояла женщина-полицейский.
— Я вам не помешаю? — робко спросила она.
На какое-то время их взгляды встретились. Кубинка смущенно отвела глаза. Она не противилась, когда Малко увлек ее в комнату. Он прислонил ее к стене и, не говоря ни слова, поцеловал.
Она ответила страстным поцелуем и прижалась к нему своим пышным телом. На ощупь она выключила потрескивающую рацию. Малко обезумел. Сорвав с нее рубашку и расстегнув лифчик, он, наконец, достиг теплых и упругих грушевидных грудей. В свою очередь, она также не теряла времени и, расстегнув все, что могла, заключила Малко в свои объятия.
Форменные брюки упали на землю с металлическим звоном: это были наручники, прикрепленные к ее поясному ремню.
Малко пришла в голову идея. Он их подобрал и открыл. Видя, что кубинка, одетая лишь в розовые трусики, посмотрела на него с беспокойством, он улыбнулся ей.
— Не бойся, — сказал он. — Vamos a jocar[29].
Она вздрогнула, когда он надел один из наручников на ее левое запястье, а потом второй — на правое. Затем Малко повел ее в ванную комнату и прикрепил цепочку, соединявшую оба стальных браслета, к креплению душа на стене.
Стоя с вытянутыми руками и поднятыми грудями, кубинка бросила на него смущенный и одновременно испуганный взгляд. Однако она не старалась освободиться. Малко спустил ей трусики сначала на бедра, потом вдоль ног. Затем прижался к ее животу и начал поглаживать ей спину, груди, изгиб поясницы и полнотелые ягодицы. Ему доставляло удовольствие мять их и раздвигать. Кубинка извивалась; почти кусая его, она с силой впилась в него губами, когда почувствовала, что его пальцы коснулись самой сокровенной части ее тела.
— Template[30], — тихо проговорила она.
Малко согнул ноги и проник в нее. Она застонала от удовольствия. Ее живот источал нектар. Но Малко оставался в этом положении лишь мгновение. Он с нежностью перевернул ее. Цепочка от наручников скрипела, и кубинка стонала, изгибаясь все сильней. Подчиненное положение, в котором она находилась, в высшей степени возбуждало ее.
Малко держался обеими руками за ее восхитительно изогнутые, большие и сладострастные ягодицы. Он проникал все глубже, вырывая у нее все более сильные вздохи.
Малко чувствовал, что она находится на грани. Он отстранился от нее, и она испустила возглас досады, перешедший затем в протест, когда она поняла, что он собирается делать.
— Нет! — закричала она. — Нет! Не трогай меня!
Она попыталась бороться, но с вытянутыми руками не сумела дотянуться до стального болта. Малко надавил всем своим весом и проник в нее, продолжая медленно и непреодолимо продвигаться дальше. Словно охваченная приступом астмы, кубинка тяжело дышала. Он дал ей время, чтобы она свыклась с изнасилованием, затем принялся обрабатывать ее с рассчитанной нежностью.
Когда он почувствовал, что она снова задрожала и застонала, Малко, который себя так долго сдерживал, не мог больше удержаться. Он коснулся рукой самого чувствительного места кубинки и начал нежно массировать его.
