Александр Авдеенко - Над Тиссой (Иллюстрации Б. Козловского)
Во главе усиленного наряда, с розыскной собакой, доставленной из штаба комендатуры, капитан Шапошников пошел на преследование.
Следы нового нарушителя были тоже ухищренными: прежде чем пройти по служебной полосе, он накрыл ее резиновой дорожкой, специально изготовленной так искусно, что она оставила на земле очень слабый отпечаток.
Пройдя через полосу, нарушитель, очевидно, свернул свой передвижной резиновый мост в рулон и, уже не прибегая к ухищрениям, начал продвигаться в тыл. Вот его следы. Судя по отпечатку, нарушитель обут в массивные башмаки, на толстой подошве, с резиновыми набойками. Пробирался он осторожно, часто останавливаясь. Он вошел в виноградники колхоза «Заря над Тиссой». Тут, очевидно, ему кто-то помешал, и он вынужден был скрыться в сарае.
Деревянный скособочившийся и подпертый с одной стороны бревном сарай стоял на отшибе, на покатом склоне горы, и его с трех сторон окружала обработанная мягкая земля виноградника. На ее черном покрове хорошо были видны отпечатки башмаков. Следы вели к неплотно прикрытой двери сарая. Обратных следов, говорящих о том, что нарушитель покинул убежище, не было видно.
Инструктор, идущий впереди наряда с собакой, в нерешительности остановился, размышляя, что делать. Пойдешь вместе с овчаркой — напорешься на автоматную очередь. Пустить только овчарку? Но и ей одной несдобровать. Единственно правильное решение, думал инструктор, — окружить сарай и приступить к его штурму. Эту свою последнюю мысль и высказал он начальнику заставы. Шапошников решительно отверг ее.
— А если нарушителя там уже нет? Пока мы будем окружать сарай, он знаете куда может уйти!… Пустите вперед собаку…
— Товарищ капитан!
Шапошников тихим, властным голосом повторил:
— Пускайте!
Инструктор отстегнул баранчик с ошейника, и овчарка, высоко подняв голову с навостренными ушами, устремилась к сараю. Она подбежала к двери, решительно вставила в темную щель свою клинообразную морду и проскользнула внутрь сарая.
— Видите, никого! — сказал Шапошников.
Собака вернулась и села у ног инструктора, заискивающе поглядывая на него и виляя хвостом. Тот понял ее и протянул руку. Собака раскрыла пасть и выронила на ладонь инструктора патрон от пистолета-автомата. Нарушитель перезаряжал оружие.
Осмотрев сарай, Шапошников обнаружил в его задней стенке пролом. Через него, отдохнув и покурив (были найдены спички и окурок), и ушел нарушитель.
По мере удаления от границы, на твердой земле следы становились все менее заметными, и наконец на каменистой тропе, вьющейся по южному склону, среди виноградников колхоза «Заря над Тиссой», они вовсе пропали. Встав на слепой след, собака вывела пограничников на шоссе и здесь отказалась работать. Похоже на то, что нарушитель воспользовался машиной. А может быть, он только сделал вид, что воспользовался; может быть, пройдя какое-то расстояние по шоссе, он свернул в сторону и сейчас стремительно пробирается глухими тропками, через пригородные сады и виноградники, к Явору.
— Комаров, ищите следы в районе дороги! — приказал Шапошников инструктору.
Собака прошла километра два по левой обочине шоссе, столько же по правой, потом она обыскала обширное пространство, примыкающее к дороге с обеих сторон, но следов нигде не обнаружила.
— Эх, Витязя бы сюда, он бы этот клубок сразу распутал! — сказал кто-то из солдат, следовавших за начальником заставы.
«Да, — подумал Шапошников, — без Витязя нам не обойтись».
— Продолжайте поиск, Комаров, я скоро вернусь… Ремизов, Марчук — на коней!
Кованые копыта разгоряченных лошадей, высекая искры, прозвенели на кремнистом проселке, уходящем в горы, и скоро заглохли в густой предрассветной темноте.
Труд пограничника оценивается не только тем, сумел он или не сумел задержать нарушителей в самый момент перехода границы. Замечательный мастер тот, кто схватил врага, не дав ему пройти по советской земле и десяти шагов. Но хорош и тот солдат, который, обнаружив ухищренный след нарушителя, преследует его три, пять, десять часов, а может быть, и двадцать четыре часа — и все-таки задержит или уничтожит врага. Пусть враг сумел оторваться от преследователей на несколько часов, поставив их в исключительно невыгодные условия, пусть он даже бесследно скрылся — все равно преследование будет продолжаться.
…На рассвете Громада решил сам пройти по следу нарушителя. Рядом с ним шагал и майор Зубавин, прибывший на границу по вызову. За ними на некотором расстоянии шел пограничный наряд.
Громада и Зубавин молча прошли пограничную зону, колхозные сады, поднялись по тропе, разрезающей виноградники, и вышли на автомагистраль в том месте, где розыскная собака отказалась брать след. Тут они, не сговариваясь, остановились, посмотрели влево и вправо — на асфальтовое покрытие дороги, на аккуратные, посыпанные свежим песком обочины, на белые с черным путевые указатели: где-то здесь начался новый, неведомый им путь лазутчика.
Первым нарушил молчание Громада:
— Точно держал курс, мерзавец!
— Да, уверенно шествовал, как у себя дома, — откликнулся Зубавин.
— Вот именно. Значит, хорошо знает местность. Значит, он житель Явора, из эмигрантов, или…
— …или хорошо сориентирован, — продолжал рассуждения генерала Зубавин. — Этот маршрут он наметил себе еще в те дни и недели, когда готовился к переходу границы.
— Возможно, — согласился Громада. — А на дорогу вышел, чтобы замести следы.
— И воспользоваться попутной машиной.
— А может быть, и не попутной…
— Да, — подхватил Зубавин, — не исключено, что его где-нибудь поблизости ждала машина, которая и увезла… Куда?… Видите, товарищ генерал, по ту сторону шоссе домик под красной крышей? Там живет путевой обходчик Певчук. Зайдем?
Путевой обходчик стоял у колодца, снимая с ведра мокрую цепь. Все в этом человеке было твердым, будто вырезанным из гранита: и большая, лобастая голова, и скуластое темное лицо, и жилистая шея, и широкие, кряжистые плечи, и сильные, огромные кисти рук с выпуклостями мозолей.
— День добрый! — Генерал протянул руку. — Водичкой не угостите?
Освежившись холодной водой, выкурив с железнодорожником по цыгарке и задав ему несколько вопросов, не раскрывая сути дела, Громада и Зубавин выяснили, что вчера, поздним вечером, Певчук обратил внимание на грузовую машину, стоявшую на обочине шоссе. Увидел он ее первый раз часов в одиннадцать. Обходя свой участок ночью, он удивился тому, что машина еще не ушла. Левое заднее колесо было снято, а под осью стоял домкрат. Что было в кузове? Кубометра три досок. А люди? Людей он не заметил. Машина пришла из Явора? Нет, она шла на Явор.
Поблагодарив путевого обходчика, Громада и Зубавин выехали в Явор. По дороге радист принял радиограмму. Капитан Шапошников сообщил через рацию отряда: «Все три нарушителя уничтожены в районе горы Бараний Лоб, в Черном лесу. Жду ваших указаний». Громада ответил одним словом: «Выезжаю».
Заскочив в Явор, Громада и Зубавин посадили в кузов вместительного вездехода парашютиста Карела Грончака и к восходу солнца были в Черном лесу.
Трупы диверсантов лежали под темной лапчатой елью.
— Который? — спросил Зубавин, пристально вглядываясь в бледное, настороженное лицо парашютиста.
Карел Грончак шагнул вперед и, схватившись рукой за свисавшую еловую ветку, посмотрел на убитых. Переводя взгляд с одного на другого, он не мог скрыть от пытливого взгляда Зубавина радости, невольно зажегшейся в его глазах.
Майор усмехнулся:
— Ни тот, ни другой и ни третий. Так? Карел Грончак кивнул:
— Этих людей я…
— Не торопитесь, — остановил Зубавин парашютиста. — Подумайте на досуге. Может быть, вспомните, где и когда их видели.
Он дал знак конвоирам увести парашютиста.
— Ваши предположения оправдались, товарищ генерал, — сказал Зубавин, рассматривая изъятые у бандитов вещи. — Шеф Грончака, по всей вероятности, — тот, следы которого потерялись, а это… это тоже «черная кость».
Кроме оружия и ампул с ядом, нарушители имели при себе значительные суммы денег в советской и частью иностранной валюте, компасы, карты района лесистых Карпат.
— Обратите внимание, товарищ генерал: у этих молодчиков деньги одной и той же серии, что и у парашютистов. Однотипно и снаряжение.
— Да, все они выпущены из одного гнезда.
Зубавин аккуратно сложил все эти вещественные доказательства в чемоданчик.
Подписав акт, Громада приказал сфотографировать трупы и предать их земле.
Вернувшись к себе, Зубавин немедленно, с помощью автомобильной инспекции, принялся за розыск машины, которой воспользовался четвертый нарушитель. Но нелегко это было сделать. В течение вчерашнего дня между Явором и северным районом Карпатских гор курсировало более двухсот грузовых машин. Из этого большого потока сразу же были выделены грузовики, перевозившие только лесные материалы. Таких тоже набралось порядочно: сорок восемь. Теперь надо было выяснить, какие из них вернулись в Явор поздним вечером и с поврежденным скатом. На этот нетрудный вопрос опять-таки могли ясно и быстро ответить путевые листы. Просмотрев их, инспекторы не обнаружили ни одной машины с лесом, которая бы вернулась в Явор поздно вечером. Не нашлось и такой, которая бы привезла поврежденную покрышку.
