Джамшид Амиров - Береговая операция
Любавин дал отбой, набрал новый номер и вызвал к телефону начальника отделения милиции майора Мехтиева. Он сообщил ему, что нуждается в помощи капитана Рустамова. Получив согласие, он попросил майора немедленно направить к нему Рустамова.
Через несколько минут в кабинете Любавина прозвучал четкий рапорт:
— Капитан Рустамов прибыл по вашему приказанию.
Несмотря на свой молодой возраст, Рустамов успел завоевать славу одного из опытных работников уголовного розыска. Демобилизованный лейтенант, прошедший со своей разведротой боевой путь от предгорий Кавказа до Польши, Рустамов после демобилизации пришел по комсомольской путевке в органы милиции. Он отлично зарекомендовал себя, раскрыл ряд сложных преступлений и, в частности, последнее нашумевшее дело — ограбление ювелирного отдела Универсального магазина.
— Садитесь, товарищ капитан, — пригласил Любавин. — Так, что это за барыга Гасан и откуда уверенность, что пальто у него?
— Нам известно, что Гасан намекнул одному из своих толкачей, сбывающих его товары, что у него имеется пара отличных габардиновых пальто. Толкач пальто не взял, сказав, что понедельник не торговый день, пусто на майдане и закрыты комиссионки. Следовательно, пальто попали к Гасану в воскресенье и примерно в середине дня. Если бы с утра — он успел бы их перепродать. Кроме того, в воскресенье в середине дня к Гасану приходил какой-то хромой человек в морской фуражке. Имя его мне установить пока не удалось.
— Уверены вы в том, что пальто у Гасана?
— На девяносто процентов, товарищ полковник.
— А на остальные десять? — улыбнулся Любавин.
— В нашем деле надо всегда оставлять десять процентов в резерве. Так меня учил мой командир разведроты капитан Доценко.
— Что ж, капитан Доценко был, пожалуй, прав, — заметил Любавин. — И все-таки имеется ли у вас законное основание, чтобы произвести обыск у Гасана?
— Да, — коротко ответил Рустамов, — у нас есть и другие поводы побывать у него в гостях.
— Тогда определяем первую задачу, — сказал Любавин. — Вы производите обыск у Гасана, актируете и забираете вещественные доказательства, Гасана подвергать аресту не нужно. Но обязательно нужно установить, кто ему сбыл эти пальто. Ясно?
— Так точно.
— Это, так сказать, малая задача, — продолжал Любавин. — А главное заключается вот в чем: Худаяр Балакиши оглы убит в своем доме в Гюмюштепе. Там сейчас находятся наши сотрудники. Мы снимем их оттуда, как только там появитесь вы и ваши люди. Вам нужно успеть до первой зари быть на месте, тщательнейшим образом взять все до единого следы, и только тогда пригласить понятых и снова повторить осмотр и обыск, в общем, все, что полагается. Тогда уже огласки не бойтесь. Наоборот, независимо от результатов, нужно, чтобы дело стало немедленно ясным для окружающих. Ничего не буду иметь против, если эксперт при осмотре трупа в присутствии понятых и любопытных, которые, надо полагать, к этому времени соберутся, узнав о покойнике, выдвинет примерно такую версию — накурился анаши, не удержался на костылях, упал и сломал себе шею. Вы меня поняли, товарищ Рустамов?
— Так точно.
— Результаты обеих операций докладывайте сюда — мне и майору Чингизову. Вопросы ко мне есть?
— Никак нет. Все ясно. Разрешите, идти?
— Да, желаю удачи, товарищ капитан.
Рустамов козырнул и вышел.
Заметив растерянный взгляд Чингизова, Любавин спросил его:
— Вы что-то хотите мне сказать, товарищ майор?
— Разрешите спросить, товарищ полковник, — вы нас отстраняете от этой операции?
— Да, — ответил Любавин. — А почему, собственно говоря, Комитет государственной безопасности должен интересовать какой-то уголовник, квартирный вор и анашист? Милиция, друг мой, только милиция должна заниматься такими делами. И я уверен, что капитан Рустамов отлично с этим делом справится. Вы поняли меня, товарищ майор? Именно сейчас ни в чем и никак не проявлять себя… А вот одна твоя фраза, Октай, — переходя на ты, сказал Любавин, — мне очень не понравилась.
— Какая фраза, Анатолий Константинович?
— А вот когда ты сказал: «Я виноват, я не должен был пускать по следам Худаяра молодых оперативников». А у тебя, когда ты был молодым оперативником, не было ошибок? Хорош бы ты был сегодня, если бы мы тебя тогда не пускали по всяким следам, несмотря на молодость и несмотря на ошибки! А у нас с вами дел хватит. Факты будут добыты, а вот выводы из фактов, правильные выводы, — этого за нас никто не сделает. А сейчас выезжайте на место, дождитесь Рустамова, забирайте своих людей и, если еще останется время, спать. Утро вечера мудренее.
Скупщик краденого Гасан не очень охотно пустил к себе непрошенных гостей. Капитан Рустамов и участковый уполномоченный Гусейнов зашли в его квартиру.
— Будем обыскивать, — коротко сказал Рустамов, — Настаиваешь на свидетелях?
— Двум честным людям никогда не нужны свидетели, — прошамкал Гасан. — Что хочешь найти?
— Сказать?
— Скажи.
— Ничего, кроме двух габардиновых пальто, которые ты по случаю купил в воскресенье.
— Золотые слова, товарищ начальник, именно по случаю. Выручил человека из беды. Пришел, уговаривает: знакомые заболели, на курорт лечиться едут, деньги нужны. Купил, пусть, думаю, полежат, может быть, заработаю на них полсотни. Много ли старику нужно?
— У кого купил?
— Есть такой Худаяр Балакиши оглы, почтенный человек, моряк, капитан. Фуражку с золотым гербом носит.
— Твой старый знакомый?
— Мы с ним были знакомы до войны, потом раззнакомились.
— Ну, вот что, — перешел к делу Рустамов. — Давай пальто, получай официальную расписку. Пальто надо вернуть тому, у кого они украдены.
— Украдены? — спросил Гасан. — А я за них две с половиной тысячи заплатил, последние сбережения отдал. Кто же теперь вернет эти деньги бедному старику?
— Аллах! — ответил Рустамов. — Впрочем, если тебя наша официальная расписка не устраивает, позовем понятых, составим протокол, начнем следствие.
— Не хочу утруждать таких занятых людей, как вы, — прошамкал Гасан. — И так не поленились, ночью ко мне пришли.
Нырнув за ситцевую занавеску, отгораживающую угол комнаты, он, тяжело сопя, начал там возиться, а немного спустя появился, неся на вытянутой руке два пальто.
В третьем часу утра на асфальтовом шоссе в Гюмюштепе, невдалеке от домика Худаяра, остановилась машина, на которой приехали капитан Рустамов, его помощник Керимов и судебно-медицинский эксперт Петров. Чингизов обменялся с Рустамовым несколькими словами и, прихватив с собой Денисова и Акопяна, уехал в город.
Рустамов и его спутники, дождавшись рассвета, не входя пока в дом, принялись тщательно изучать следы. У большого карагача Рустамов остановился, осмотрел след и сказал: «Москвич». От следа машины к дому вели два следа.
Судя по размеру туфель и — глубине отпечатка, они принадлежали крупному, грузному человеку. Вторые следы были оставлены новенькими чехословацкими босоножками. Обладатель босоножек шел не рядом, а сзади человека в туфлях, и босоножки иногда ступали по следам, оставленным туфлями. Эти следы потом повторились в комнате, где лежал труп Худаяра.
Эксперт бережно собрал валявшиеся рядом с трупом документы умершего. Осмотр трупа заставил эксперта: задуматься. Худаяр был, конечно, убит. Смерть наступила от перелома шейного позвонка. Удар был нанесен[]сзади. Но чем? Не было типичных следов, оставляемых, тяжелым предметом. На коже прослеживалась узкая полоска кровоподтека толщиной в большой палец. Такой кровоподтек оставляет, например, удар эластичной резиновой трубкой. Но трубкой нельзя переломить шейный позвонок у взрослого и довольно крепкого человека, каким был убитый. Так эксперту и не удалось решить загадку, как был убит Худаяр. Но то, что он был убит, не оставляло, разумеется, никаких сомнений.
— Кажется, все, — резюмировал Рустамов.
Усевшись в машину, они подъехали к сельскому милицейскому пункту, послали милиционера разбудить председателя сельсовета, и вскоре у домика Худаяра уже собралась толпа сельчан. Они с любопытством наблюдали, как Рустамов и его помощники осматривали все вокруг. Эксперт, предупрежденный Рустамовым, повторно осмотрел труп убитого и громогласно констатировал, что покойник, по всем признакам, накурившись, анаши, уронил костыль, который валялся рядом с трупом, и, потеряв равновесие, упал, ударился о край стола и сломал себе шею.
Внимание Рустамова привлекла какая-то женщина с ребенком на руках, что-то оживленно рассказывающая жительницам Гюмюштепе. Улучив момент, он незаметно отозвал ее в сторону и спросил, что такое она рассказывает. Словоохотливая женщина во всех подробностях сообщила, как она возвращалась из города на электричке, а потом села в попутную машину, и та подвезла ее до дому.
