Поль Кенни - Коплан сеет панику
Коплан кивнул головой и вдруг наставил на обоих пистолет, бросив им: «Руки вверх», сухо, как удар хлыста.
Окаменев, они не сразу бросили предметы, которые держали в руках; это была ошибка. Мужчина, согнувшийся над запасным колесом, получил удар стволом пистолета по голове и упал ничком, сложившись пополам на колесе. Второй бросил домкрат в голову Коплану, но не попал. Исландец попытался засунуть руку в свой внутренний карман, но Франсис без колебаний нажал спуск. Яростно грохнул выстрел, и неизвестный не смог закончить свое движение. Плечо было пробито, рука вяло упала. С лицом, искаженным от боли, он схватился здоровой рукой за раненое место, и его пальцы окрасились кровью. Он качался, не сводя глаз с противника, готового выстрелить вторично.
Коплан поздравил себя с тем, что с самого начала взял ситуацию в свои руки. Эти два мерзавца устроили ему великолепную ловушку, но они ошиблись, не доделав детали. Домкрат стоял криво, а колесо не было спущено.
Сжав челюсти, Франсис подошел к раненому и с невероятной быстротой ударил его пистолетом по щеке. Голова типа качнулась от удара. Он получил новый удар стальным стволом в ухо, и на этот раз его колени согнулись. Он упал на гравий.
Убирая свой пистолет, Коплан спросил себя, почему он сразу не убил этих двух противников. Его отвращение к хладнокровному убийству было, возможно, мотивировано скрытым любопытством, но настоятельная необходимость избавиться от них встала сама собой, потому что он не мог ни допросить их на дороге, ни запереть где-либо...
Он поднял одного из исландцев и сунул его в «крайслер» между сиденьями. Потом схватил за плащ второго и, подтащив его, как тюк с бельем, к машине, бросил поверх его соотечественника. Домкрат и запасное колесо последовали за ранеными, у которых Франсис забрал бумажники.
Потом он открыл переднюю дверцу, снял ручной тормоз. «Крайслер» покатился назад. Коплан повернул руль круто вправо и отпрыгнул в сторону, чтобы не быть задетым открытой дверцей.
Набирая скорость по крутому склону, машина съехала с дороги, подскочила на обочине, потом задние колеса провалились в пустоту, и она рухнула в глубины фьорда.
Коплан подбежал к «шевроле», быстро развернулся и поехал по направлению к Рейкьявику.
Раз его засекли, то ехать во владения Йоргена Брондстеда было самоубийством. Следовало полностью пересмотреть тактику.
Глава 10
Стычка с исландцами произошла вскоре после одиннадцати часов. Коплан вернулся в Рейкьявик сразу после полудня.
Первой его заботой было закрыться в телефонной кабине и позвонить Кремеру.
— Это опять я, — объяснил он по-французски. — Мои планы нарушили. Я бы хотел вас увидеть, но не в вашем кабинете.
— А! — произнес люксембуржец. — Я должен куда-то прийти?
— Да, если возможно. Найдете меня возле таможенной дамбы через двадцать минут. Согласны?
— Ну... да, — ответил Кремер, удивленный, но достаточно владеющий собой, чтобы не требовать дополнительных объяснений.
— Отлично, до скорого!
После короткого диалога Коплан не вернулся к «шевроле». Его тоже засекли, номер машины был известен. Чем меньше она будет ездить по городу, тем меньше у нее шансов быть замеченной.
Взяв свой чемодан, Франсис доехал на такси до порта. Остаток времени он провел на пристани для судов пригородного сообщения, потом прошел к дамбе.
Сидевший за рулем «плимута» устаревшей модели Кремер подал ему знак. Коплан сел рядом с ним, и машина немедленно отъехала.
— За вами гонятся? — спросил Кремер, заинтригованный неожиданным возвращением француза, которого уже не надеялся увидеть.
— Пока нет, но думаю, это скоро будет, — ответил Коплан. — О моем отъезде из Рейкьявика было известно; на дороге два типа выбрали хорошее местечко, чтобы перехватить меня. Пришлось сбросить их вместе с машиной во фьорд Акранес.
Черты люксембуржца отразили крайнее удивление с оттенком восхищения.
— Ну-ну, ничего не скажешь, — произнес он, объезжая маленькое озеро Тьорнин, чтобы следовать по бульвару, — ваши торговые переговоры начались неудачно. Чем я могу вам помочь?
Озабоченный, Коплан повернулся к нему.
— Слушайте, Кремер, я не хочу выкручивать вам руки, потому что ваше согласие могло бы подвергнуть вас очень большому риску: минимум — вынудить вас навсегда покинуть Исландию. Дело, которым я занимаюсь, переполнено покушениями на убийство, и в этой стране борьба обещает быть еще жестче: я практически один против организации, имеющей в этом секторе свой штаб и средства которой велики. Зная это, хотите вы идти со мной?
Кремер продолжал смотреть прямо перед собой. Через несколько секунд он спросил:
— Если мне придется бросить все, что я имею, вы гарантируете мне компенсацию и средства, чтобы обосноваться в другом месте?
— Само собой разумеется, но думайте в первую очередь, что рискуете жизнью.
Новая пауза. Потом Кремер улыбнулся углом губ.
— Я не трус. К тому же я не возражаю против перемен и вы внушаете мне доверие. Так что вводите меня в курс.
— Ладно. У вас еще будет возможность выйти из игры, когда вы узнаете, о чем идет речь, но потом, войдя в дело, уже не сможете меня бросить. Идет?
Люксембуржец согласился.
Пока «плимут» поднимался к холму, на котором возвышалась бетонная готическая церковь, Коплан в общих чертах обрисовал дело, не называя имен. Потом он перешел к событиям утра:
— Слежка велась или за стюардом, или за человеком, с которым он встретился в «Петурссоне». Когда я выехал из Рейкьявика, телефонный звонок в Богарнес или в Акранес сообщил о моем отъезде на север, и двое громил были посланы в качестве комитета по встрече. Они удивятся, что эти двое не вернулись, и может быть, уже сейчас началась охота: в ход будет пущено все, чтобы помешать мне достичь Акюрейри.
Кремер покачал головой.
— В Исландии иностранцу трудно ускользнуть от группы, пользующейся широкой поддержкой, — произнес он задумчиво. — Населенные пункты здесь малы, это настоящие деревни. Даже Акюрейри насчитывает всего восемь тысяч жителей, хотя это второй город после столицы. Туда ведут три пути: морской, воздушный и единственная сухопутная дорога. Достаточно поставить одного человека на пристани, второго в аэропорту, а третьего у въезда в город, и вы попались.
— Да, если я не приеду в фургончике или в багажнике вашей машины, — заметил Коплан.
Кремер посмотрел в зеркало заднего обзора.
— Вы уверены, что я сам не провалился? — немного нервно спросил он.
— По здравой логике, вы не могли провалиться: мы виделись в последний раз, когда я получил «шевроле»? Значит, до того, как попал под подозрение, следя за стюардом и его сообщником.
— Точно, — подтвердил Кремер, успокоившись. — Но как вы собираетесь выкручиваться в Акюрейри? Вам надо будет где-то жить, передвигаться, выполнять ваше задание.
— Там у меня есть другой помощник, — открылся ему Франсис. — Главное — добраться туда.
Его спутник раздумывал, проезжая по окраинному бульвару.
— Я предпочитаю доставить вас на машине, а не на корабле, — решительно сказал он наконец. — А на эту ночь увезу вас к себе домой.
— Кстати, пусть торговец ломом заберет «шевроле», — посоветовал Коплан. — Несомненно, по номеру постараются выйти на вас, но это неважно, вас уже здесь не будет. Если вы вернетесь в Рейкьявик, значит, банда будет обезврежена.
Кремер искоса посмотрел на него.
— Человек, которого вы подозреваете, это Брондстед? — вопросительно прошептал он.
Глаза Коплана смотрели вперед, и он признал усталым голосом:
— Это действительно он. Но я не знаю, кто он: преступник или жертва.
* * *Серый фургончик, несущий на своих боках рекламную надпись, пропагандирующую виски «Уильям Лэнсон'с», въехал вечером следующего дня в порт Акюрейри, расположившийся на берегу фьорда, возле Полярного круга.
Благодаря окружающим его горам город может гордиться несколькими садами и неплохими деревьями, чего лишены остальные исландские города.
Подчиняясь инструкциям Кремера, Кремер проехал на фургончике по улочкам старой части города. Наконец он остановился перед обычным двухэтажным домом с тяжелой деревянной дверью, открывающейся прямо на тротуар.
Запах рыбы и рассола ударил в нос Коплану, когда он вышел из машины. Как и было условлено, Кремер тут же отъехал, чтобы поставить грузовичок в другом месте.
Коплан взялся за железное кольцо и трижды ударил по цинковой пластине.
Секунд через десять дверь открылась. За ней была просто убранная комната с выложенным плиткой полом. Коренастый широкоплечий мужчина в толстом свитере с высоким воротом впустил гостя и закрыл за ним дверь.
— Я жду вас со вчерашнего дня, — сказал он по-французски грубым голосом. — Что вас задержало?
Он крепко пожал руку Коплану, ответившему:
— Добрый вечер, Тулиниус. Рад познакомиться... Вчера у меня случилась неприятность на дороге.
