Джеймс Чейз - Положитесь на меня
— Гирланд? Я… я этого не знаю. Он убежал. А какое он имеет отношение ко всему этому?
— Вот именно это я и хочу узнать. Найдите его!
Увидев, что Сик собирается снять трубку, Малих раздраженно сказал:
— Идите в другое место! Мне нужен телефон!
— Хорошо, шеф.
Смерн предпочел помолчать. Малих некоторое время приходил в себя, потом сказал:
— Какая операция сорвалась. Ты позволяешь Власту покончить с собой, а этот болван упустил одного из лучших людей Дори! Теперь девица Рейд станет осторожной. И, кроме всего прочего, Гирланд… Разве нельзя выполнить хоть одно мое поручение правильно?
— Итак, что же мы будем делать? — спросил Смерн, которому надоело слушать выкрики Малиха.
— Нужно взять девушку и Гирланда. Мы заставим их говорить. Я лично займусь этим. Я не могу доверять банде идиотов!
— Может быть, следует подождать рапорта Сика? — предложил Смерн, закуривая. — Девица сейчас в кабаре. Ее номер начнется через пятьдесят минут. У нас есть время. Мы можем захватить ее, когда она выйдет.
Малих с трудом взял себя в руки.
— Да… Но почему в этом пакете газеты? — размышлял он вслух. — Брикман тайком проник в квартиру девушки. Он, вероятно, искал что-то ценное и решил, что оно в пакете. Может, там есть какие-нибудь хитро упрятанные сведения? Нужно это проверить.
Сик вернулся в кабинет с побледневшим лицом.
— Они потеряли его след. Я поставил трех человек следить за ним, и все же ему удалось их обставить.
Малих угрожающе поднял руку.
— Это будет записано в приказе, товарищ Сик. Гирланд не должен покинуть страну. Я назначаю вас лично ответственным. — Он повернулся к Смерну. — Мы сразу же заберем девицу. Она, может быть, знает, где скрывается Бордингтон. Его надо взять тоже. — Он уничтожающе посмотрел на Смерна. — Пусть обшарят квартиру.
Малих вышел из кабинета, за ним последовал Смерн.
Сик снял телефонную трубку и начал отдавать распоряжения на все пограничные пункты и в аэропорты.
— Этот человек должен быть задержан, — без конца повторял он. — Нельзя допустить ни малейшей ошибки.
Сидя напротив Малы и Гирланда, Бордингтон, с круглыми от ужаса глазами, рассказывал свою историю.
Услышав перестрелку, он понял, что полиция явится обшаривать комнату.
— Я захватил кое-что из ваших вещей, — сказал он Мале. — Мы не можем вернуться туда. Они, вероятно, уже ищут вас и придут сюда.
Гирланд рассматривал этого высокого англичанина, который явно умирал от страха и спрашивал себя, в какой переплет он может попасть, связавшись с таким типом.
Бордингтон вопросительно посмотрел на Малу.
— Я сообщила ему, — сказала она.
Бордингтон дернулся. Эти деньги имели для него огромное значение. Как она могла сказать этому незнакомцу, что у них такая сумма?
— Я не понимаю. Я…
— Мы займемся деталями позднее, — оборвал его Гирланд сухим тоном. — Что с деньгами?
Бордингтон посмотрел на Малу.
— Он в курсе дела, — нетерпеливо повторила Мала.
Бордингтон против воли вынужден был ответить.
— Они у меня здесь, в чемодане.
Гирланд глубоко вздохнул.
— Это уже кое-что. Теперь бежим отсюда. Вы знаете город? Куда мы можем пойти?
Мала колебалась.
— Если бы у нас была машина… мы смогли бы отправиться к другу. Жану Брауну. У него ферма.
— О машине нечего беспокоиться. Мы просто возьмем ее. Хорошо, поедем к вашему другу. Пошли… Можно выйти с заднего хода?
— Да.
— Торопись, малышка. Фитиль зажжен.
— Но я не могу идти вот так.
Гирланд взял ее за руку.
— Пошли.
— Он прав, — сказал Бордингтон убитым голосом. — Они вот-вот могут прийти сюда за вами.
— И если вы попадете в их лапы, никто дорого не даст за вашу шкуру, — проговорил Гирланд, подталкивая Малу. — Ну, пошевеливайте вашими красивыми ножками. Куда нам идти?
Мала повела их по коридору, в глубине которого виднелась дверь. Она открыла ее, и они оказались в темном дворе около небольшой автостоянки.
— Подождите здесь, — сказал Гирланд.
Он направился к машинам, заглянул в одну, в другую, прежде чем нашел «мерседес», в котором был ключ зажигания. Он сел за руль, включил подфарники, потом сделал знак Мале и Бордингтону, чтобы они присоединились к нему. Они бегом побежали по двору. Бордингтон с чемоданом сел на заднее сиденье, Мала устроилась рядом с Гирландом, и машина тронулась.
Они уже спустились по улице, когда увидели, что две полицейские машины остановились перед входом в кабаре.
— Вовремя, — улыбаясь сказал Гирланд. — А теперь куда ехать?
Мала показывала дорогу. Она смотрела, как он осторожно вел машину на небольшой скорости, не рискуя напрасно. Спокойствие Гирланда передалось Мале.
Они пересекли мост, когда Бордингтон заявил:
— Мы не сможем удрать от них. Они найдут машину. Мы…
— Спокойно, — оборвал его Гирланд. — Спектакль оканчивается лишь в час десять. Понадобится еще некоторое время, чтобы обнаружить пропажу машины, сообщить об этом полиции, описать приметы Машины. У нас в запасе не менее двух часов. Два часа в нашу пользу. — Он повернулся к Мале. Она была действительно очаровательна, эта девушка.
— Расскажите мне о Жане Брауне.
Изо всех сил стараясь говорить спокойно, она объяснила, кто это такой.
— Ферма находится километрах в тридцати отсюда. Он нам поможет… Я в этом уверена.
— Счастлив слышать это. Значит, с вас уже достаточно Дори? — спросил Гирланд, обращаясь к Бордингтону. — Заметьте, я очень понимаю вас. Я тоже с ним порвал.
Польщенный доверием, Бордингтон наклонился вперед.
— Это, когда я узнал о появлении Малиха, — сказал он. — Я знал…
— Малих? — голос Гирланда стал жестким. — Вы действительно сказали «Малих?»
— Да.
— Он в Праге?
— Да, он меня ищет.
— Вот это да! — воскликнул Гирланд. У Малы екнуло сердце. Он сразу стал как-то менее уверенным в себе. — Мы любим друг друга так же, как мангуст любит змею. Вы уверены, что Малих в Праге?
— Да, уверен.
Гирланд немного прибавил скорость, размышляя. Он хорошо знал Малиха. Смерн не должен быть далеко от него. А Смерн был одним из лучших охотников за людьми в органах безопасности.
— Расскажите мне подробнее о Брауне, Мала, — проговорил он. — Вас видели в его компании? Я знаю Малиха. Он будет расспрашивать всех, с кем вы встречались. Если он узнает, что вы знакомы, он немедленно выйдет на него.
— Я не видела его больше года, — сказала Мала. — И я никогда никому из моих знакомых не говорила о нем. Я уверена, что он поможет нам, потому что мой отец помогал его отцу.
— Вы уже ездили к нему на ферму?
— Один только раз, примерно три года назад.
— Какая она?
— Довольно ветхая и уединенная.
— Он живет один?
— С женой… Бланкой.
— Вы доверяете ей?
— О, да. Это замечательная женщина.
— У них есть подсобные помещения?
— Два больших сарая.
Гирланд подумал.
— Ладно, нужно рискнуть. Не вижу другого выхода. А машина нам может еще понадобиться, если придется срочно спасаться. Мы спрячем ее в одном из сараев.
Он нажал на газ.
Бордингтон молча слушал. Гирланд вызывал у него враждебное чувство. Его беспокоили деньги, которые лежали в чемодане. Внутреннее чувство подсказывало ему, что Гирланд воспользуется ими, как только они ему потребуются. И вместе с тем Бордингтон отдавал себе отчет в том, что если кто и мог их спасти, то только Гирланд.
Гирланд чувствовал враждебность Бордингтона. Он также понял, что тот влюблен в Малу, а это могло еще больше осложнить ситуацию. Он принялся объяснять Бордингтону, что Дори пытался предательски воспользоваться им. Рассказал о деньгах и причине своего приезда в Прагу.
— Дори перехитрил сам себя. Он положил по ошибке в мой чемодан ультрасекретный документ, и если я не верну его, он пропал. А у меня все же слабость к этому старому буке, — засмеялся Гирланд. — Без него моя жизнь была бы монотонной и скучной, так что у меня есть намерение вернуть ему документ. Но это будет непросто сделать.
— А вы не могли бы его отдать в посольство? — предложила Мала, — а они переслали бы его Дори.
— Если я отдам его в посольство, они его прочитают. Они увидят, что это подлинник, посланный лично Дори, и они захотят узнать, каким образом он оказался в Праге. Нет, если я хочу спасти положение Дори, то должен сам отдать ему документ.
— А вы его прочитали? — резко спросил Бордингтон.
Гирланд бросил взгляд на худое и унылое лицо, которое он видел в зеркальце.
— Да, он со мной. Я рассчитывал обменять его у Брикмана на деньги. Он был бы в сохранности в его руках… это был агент Дори. Теперь, когда он мертв, играть надо мне.
Наступило молчание, потом Бордингтон заявил:
— Эти деньги принадлежат мне и Мале. Они необходимы нам, чтобы покинуть страну. Вы их не получите, это ясно?
