Сергей Донской - Резидент внешней разведки
Нолин резко оглянулся, как бы опасаясь слежки или даже присутствия посторонних на заднем сиденье.
– Нет, – прошептал Банщиков, заражаясь его тревогой.
– Фирма «Щит и меч» удаляется с поля, – тихо произнес Нолин. – Сделку осуществит Минобороны без всяких посредников. А чтобы туземцы восприняли замену партнера с пониманием, им пополнят банковские счета. Кроме того, Сенегал получит хорошую скидку на первую партию товара. Все это я разъясню им, как только на меня выйдут заинтересованные африканские лица, а выйти они должны со дня на день, потому что по телефону им уже намекнули, что к чему. Теперь ясно?
– Ясно, – пробормотал Банщиков, останавливая джип. – Яснее некуда. Нас решили бортануть. Кинуть, проще говоря. А кто возместит нам затраты?
– Лично вы потратили хоть копейку из своего кармана? – Нолин внезапно перешел с шепота на полный голос. – Или, может, ваша госпожа Кузина раскошелилась на телохранителей для Виткова? Нет? Тогда помалкивайте в тряпочку! – Нолин позволил себе сорваться на крик. – На чужой шее решили в рай въехать? Не выйдет! – Он погрозил пальцем, после чего начал постепенно смягчать тон. Нолин работал один, поэтому ему приходилось самолично исполнять классические роли как «злого следователя», так и «доброго». – Извините за резкость, Петр Семенович, но накипело, понимаете? Знали бы вы, в какую сумму обойдется российской казне разгильдяйство некоторых деятелей! Сами вы ни при чем, а Кузина? А Витков? Наломали дров, а нам расхлебывать…
– Кашу, – тихо сказал Банщиков, задумчиво поглаживая руль стоящего джипа.
– Что? – не понял Нолин.
– Расхлебывают заваренную кашу, а не наломанные дрова, Юрий Викторович.
– Будь по-вашему. Но если вы кому-нибудь хотя бы намекнете на содержание нашей беседы, то будут вам и дрова на лесоповале, и каша в лагерном бараке. – Нолин придал взгляду мрачную решимость. – Меня, конечно, за разглашение государственной тайны по головке не погладят, но вам вообще головку свинтят или оторвут напрочь. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда трогайте. – Нолин нетерпеливо повел подбородком. – Как-никак мы с вами директора, призванные поддерживать дисциплину на рабочих местах.
– Какая, к черту, дисциплина, – поморщился Банщиков, выжимая сцепление.
В этом он был прав. Решившись на блеф, Нолин самым бесцеремонным образом нарушил инструкции, правила, субординацию и далеко вышел за рамки своей компетенции. Зато авантюра являлась такой же неожиданностью для противника, как и для начальства СВР. Можно было не сомневаться, что Банщиков кому-нибудь да проговорится об интригах на межгосударственном уровне и об истинной цели визита Нолина. Если не напрямую американцам, то жене или сослуживцам, а уж дальше слухи просочатся без помех.
Нолин бросил перчатку и теперь ожидал реакции вражеской стороны. Проблема состояла в том, что в ближайшем будущем ему предстоял не честный поединок, а битва с целым подразделением ЦРУ, окопавшимся в Дакаре. Затишье на невидимом фронте подходило к концу.
3
Прежде чем наведаться в офис, Нолин попросил Банщикова отвезти его к полицейскому участку, где было заведено дело об исчезновении гражданина России. Ничего нового узнать там Нолин не рассчитывал, но вреда от визита не было.
Полицейский участок и в Африке был полицейским участком. Местная волокита ничем не отличалась от российской. Сперва дежурный разглядывал, нюхал и норовил попробовать на зуб предъявленные документы, потом вздохнул и велел препроводить Нолина по назначению.
На лестнице царила чистота и порядок. Ступени были влажными после недавней уборки. Впечатление портила крохотная капелька крови, на которую едва не наступил Нолин. Кто-то недавно прошел здесь не в лучшем виде и не в самом хорошем расположении духа. И не по своей воле. Да и много ли найдется желающих добровольно шляться по полицейским участкам?
В длинном коридоре, обшитом пластиком, стояла почти такая же длинная скамья. Трое из пяти посетителей были прикованы к ней наручниками. Идущих они встретили светящимися надеждой взглядами. Надежда погасла, как только стало ясно, что Нолин не из комиссии по правам человека и не адвокат, явившийся с требованием освободить незаконно задержанных граждан. Один из них прижимал к носу окровавленную бумажную салфетку. Возвышающийся над ним полицейский похлопывал себя по ладони дубинкой и внимательно смотрел на Нолина. Он не скрывал, что привык разминаться по утрам более основательно.
В кабинете комиссара полиции пахло чесноком и ядреным одеколоном. Комиссара звали Абу Фейяд – это был круглоголовый, темнолицый мужчина в тесноватом мундире с блестящими пуговицами. При появлении Нолина он вежливо встал, а потом плюхнулся в кресло, не предложив гостю сесть. Объяснялось это просто. В кабинете не было ни единого стула. Это давало возможность Абу Фейяду наслаждаться растерянностью посетителей и значительностью собственной персоны. Чем он и занимался на протяжении всего разговора.
Для начала Нолин пояснил цель своего визита.
– Витков, Витков, гм, – забормотал комиссар, делая вид, что не сразу может сообразить, о ком идет речь.
Нолин на помощь не спешил, разглядывая фотографии полногрудых красоток за спиной Абу Фейяда. Их было три, все они носили кожаную сбрую и мушкетерские ботфорты. Подбор настенных календарей наводил на мысль, что хозяин кабинета хранит в сейфе заветную плетку-семихвостку. Правда, извлечена оттуда была всего-навсего папка канцелярского образца. Открыв ее, Абу Фейяд долго шуршал тремя или четырьмя страницами, а потом важно произнес:
– Я предполагаю, что месье Витков нелегально покинул пределы Сенегала.
– На каком основании? – осведомился Нолин.
– На том основании, что в стране его нет.
– А вы его хорошо искали?
– Мы осуществляли и осуществляем все необходимые действия, предусмотренные инструкцией, – напыщенно заявил Абу Фейяд. – Поэтому предлагаю вам не тратить попусту время. Ни свое, ни мое. Видели, сколько у меня работы? – Он кивнул на дверь. – И это только начало дня. Потом вообще будет голову некогда поднять.
А полы придется драить почти непрерывно, мысленно продолжил Нолин, глядя то на комиссара, то на листы, подшитые к папке.
– Мне нужна информация, – сказал он.
– Она всем нужна, – ответил Абу Фейяд. – Мы живем в эпоху информации, не так ли?
– Так, – согласился Нолин, доставая из кармана деньги. – И я, поверьте, понимаю ее ценность, как никто другой.
– Дача взятки карается законом, – предупредил комиссар.
– Я не собираюсь давать вам взятку, – возразил Нолин, приближаясь к столу, – равно как и ломать священные баобабы. Я чту закон. – Пересчитывая деньги, он уронил стодолларовую купюру на пол, но, конечно, не заметил этого, продолжая свой небольшой спич. – Я просто прошу пойти мне навстречу. Если есть какие-то новые сведения о месье Виткове, то мне хотелось бы их получить.
– Это ваше право, месье, – сказал Абу Фейяд, проявивший такую же неловкость, как и его посетитель. Правда, обронил он ручку, а не деньги. И, вздохнув, полез за ней под стол. А когда снова уселся на место, стодолларовая купюра чудесным образом испарилась.
Нолин обнаружил это, когда отвернулся от ужасно заинтересовавшей его карты города на стене.
– Итак? – произнес он.
– Следствие установило, – продекламировал комиссар, уставившись на протокол, – что в последний раз месье Виткова видели в баре «Черный лев» в портовом квартале Ребеасс. Его опознал по фотографии бармен. Витков выпил бокал пива, расплатился и ушел в сторону причала. Это было примерно в половине десятого ночи.
– Насчет пива бармен ничего не напутал? – спросил Нолин.
– Наши осведомители никогда ничего не путают. А почему вы так решили?
– Русский, пьющий пиво среди ночи, – это вызывает сомнение.
– Разве? – насторожился Абу Фейяд.
– Мы обычно пьем пиво по утрам, – доверительно произнес Нолин, – а вечером переходим на водку или коньяк. Нет, бывают, конечно, исключения. – Он прикоснулся к груди. – Лично я предпочитаю трезвый образ жизни. Но месье Витков, как бы это вам поделикатнее объяснить…
– Много пил, а?
– Хоть и не хочется бросать тень на соотечественника – увы.
Абу Фейяд заглянул в протокол.
– Тут так и написано черным по белому, – объявил он. – Бармен сразу заметил, что посетитель навеселе. Однако в «Черном льве» он заказал только пиво. Скорее всего, успел набраться где-то по пути. – Заметив, что Нолин клонится вперед, Абу Фейяд стремительно захлопнул папку. – От этих пьяниц вечно одни неприятности. Шляются где попало, а потом пропадают.
– Где же шлялся месье Витков? – пробормотал Нолин.
– Следствием не установлено. Бордели в ту ночь он не посещал, в морг не попал, на больничной койке не оказался.
– Не инопланетяне же его похитили!
– Верите в маленьких зеленых человечков на летающих блюдечках? – подмигнул Абу Фейяд. – А говорите, что трезвенник…
