«Грязные» методы - Конев Константин

Красин попытался сохранить лицо, но его достижения явно не впечатляли адмирала.

— У меня первый разряд по шахматам и по бегу, — Красин ответил, пытаясь хоть как-то продемонстрировать свои способности, но понимал, что это явно не то, что хотел услышать высокопоставленный офицер.

Адмирал снова перевёл взгляд на Бутова, поджимая губы.

— Саша, подожди меня на углу, — неожиданно бросил Бутов, слегка махнув рукой в сторону.

Красин не стал спорить со старшими по званию и возрасту. Он молча кивнул, движением похожим на строевой прием развернулся на каблуках и в конце добавил фразу из патриархального советского фильма:

— Военный вестник в киосках Союзпечати не продается. А если вам нужно поругаться, я просто отойду в сторону, — и, не дожидаясь ответа, ушёл.

— Шутник твой лейтенант, — усмехнулся адмирал, глядя на Бутова.

— Необычный парень. Я бы и сам не поверил если бы с его преподавателями по некоторым общим делам не работали.

Бутов долго объяснял адмиралу о программе, в которую был вовлечен Красин и о возможных выгодах иметь такого рода специалиста внутри системы, а не обращаться к гражданским по необходимости. Красин слышал только обрывочные фразы. Но вот разговор подошел к концу.

— Шеф, я всё сделаю, — уверенно заявил капитан первого ранга. — Через неделю у него будет три прыжка для базового курса, а в августе сдаст зачёты по водолазной подготовке.

Адмирал задумчиво почесал подбородок, явно обдумывая слова Бутова.

— Эх, ну смотри. Под твою ответственность, — наконец выдохнул он. — Бумаги я подтолкну, но учти, Алексей, если он не справится — это будет на тебе.

— Он справится, — твёрдо сказал Бутов, уверенность в его голосе не оставляла сомнений.

Красин в это время ожидал на улице, пытаясь понять, что именно произойдёт дальше. Ему было ясно, что просто так его не отпустят. Тот факт, что Бутов лично взял на себя ответственность за его будущее, намекал на то, что Красину предстоит что-то большее, чем простая служба. Он вспомнил их недавний разговор на берегу, где кавперанг задавал вопросы, которые тогда показались ему странными. Но теперь всё складывалось в единый пазл.

Через несколько минут старшие офицеры дружески попрощались.

— Ну что, Саша, поздравляю, — сказал он, подходя к Красину. — Тебя переводят. Скоро начнётся новая глава в твоей жизни.

Красин недоумённо посмотрел на него, не до конца понимая.

— Переводят? Куда? На флот? — Наконец спросил он.

— В «Террариум». — спокойно ответил Бутов. — Это большая система и мы ее часть. Уверен, не худшая часть. Так что не подведи. Водолазов у меня и без тебя хватает. — Алексей шел, оглядываясь по сторонам. — У нас, кстати, не только флотские офицеры служат. Будешь с яйцеголовыми работать. Но раз я адмиралу пообещали, то и курс пройдешь как миленький.

Красин только кивнул, всё ещё переваривая услышанное. Всё это звучало как-то нереально. Он понимал, что попал в какую-то новую систему, суть которой только предстоит узнать.

Часть вторая

1995 Май. Кавказ

День клонился к закату, и в горах темнота наступала быстро и внезапно. На фоне еще относительно светлого неба горы приобретали глубокий, почти чернильный оттенок, подчеркивая силуэты вершин.

Александр Красин чутко спал на деревянном полу посреди заброшенной мечети. Рядом, слегка прихрапывая находилось еще несколько солдат в маскировочных халатах в обнимку с личным оружием. Разрушенная здание на склоне горы стало их временным укрытием на время «днёвки». Да-да, может быть, для многих это звучит странно, поскольку большинство странников ищут себе приют для ночлега. Но именно на ночь приходится основное время работы диверсионных групп. А днем они предпочитают спрятаться от окружающих и восстанавливать силы.

Откуда-то из-за горизонта Солнце еще отбрасывало длинные тени. Кто-то прошел среди спящих бойцов и одинокий голубь встрепенул крыльями, взлетел и стал подниматься вверх. Через огромную дыру в разбитом куполе крыши птица вылетела наружу и стала кружить вокруг древней башенки минарета.

Тишину периодически нарушало завывание ветра, развивающего обрывки какой-то обветшалой ткани на острых краях развалин.

Возможно, когда-то в далеком девятнадцатом веке, почти за сто пятьдесят лет до описываемых событий, на эти же развалины смотрел другой русский офицер — поручик Лермонтов.

Кавказ! Далекая страна!

Жилище вольности простой!

И ты несчастьями полна

И окровавлена войной!..

Впрочем, лирику мгновенно прервал командир разведгруппы. Как тучный медведь он медленно прошел среди бойцов, укрывшихся в тени стен, и остановился перед Красиным. Несколько секунд он молча смотрел на лицо лейтенанта, прищурившегося, словно погруженного в дремоту, а затем заметил, как сигарета, едва держащаяся за его ухом, соскользнула вниз. Однако Красин, не открывая полностью глаза, ловко поймал её на лету.

— Н-да, лейтеха ты не перестаешь меня удивлять, — с усмешкой выдохнул офицер. — Ты не перестаешь меня удивлять. —

— Ладно, я бужу бойцов. Готовь свою «ночную сыворотку». — сказал он, хлопнув Красина по плечу, и, поднимаясь, пошел дальше.

Разведгруппа двигается по склону.

Голос за кадром: Стимуляторы давно применялись в армиях разных стран. В разные годы некоторые из них запрещали. Главным образом из-за побочных эффектов. Но затем им на смену приходили новые, не столь вредные. Под действием «Первитина» немецкие танкисты, не останавливаясь совершали молниеносные марши в 1940 г. Когда, французские генералы только просыпались и тянулись за чашечкой кофе, солдаты генерала Гальдера не спали три ночи подряд, совершая глубокий прорыв. Американские военные летчики, чтобы не свалиться с ног, во время бесконечных вылетов, применяли амфетамин.

Похоже эти исследования не прекращались никогда. А раз были исследования, значит не обходилось и без испытаний. Под воздействием препаратов бойцы могли не только дольше переносить боль, усталость и сохранять внимание, теперь их зрение и слух активизировались словно у ночных филинов.

По данным разведки, у боевиков в северных предгорьях, действовала мини-лаборатория по производству синтетических наркотиков. Агент сообщал, что этой ночью ее в очередной раз будут перевозить, в целях конспирации. Похоже наркодельцы старались не привлекать к ней внимания, и для перевозки использовалось только два внедорожника.

Группа заняла позицию для засады на одном из изгибов горной дороги.

Командир группы поглядывал на часы. Ожидаемые машины явно опаздывали. Впрочем, он уже и так привык к непунктуальности местных боевиков.

Вскоре тишина эфира прервалось треском и шипением сообщения от дозорного наблюдателя. Цель приближалась.

Два автомобиля шли со светомаскировочными колпаками на фарах и притормаживали на поворотах узкой дороги. Войдя в зону засады они попали под огонь нескольких бесшумных стволов. На фоне работы двигателей выстрелы были почти не слышны. Только звук пробиваемой обшивки — это последнее, что услышали пассажиры в кабине. Одна машина уткнулась в вертикальный откос, другая соскочила с дороги и перевернувшись упала в ручей.

— Кажется чисто сработали, — впервые за все время произнес командир группы. — Обошлось без ответной стрельбы, а значит боевики начнут искать пропавшие машины не раньше, чем через несколько часов, когда они в пункте назначения сообразят, что что-то случилось.

— 13–13 (Досмотр), — скомандовал он по рации. И несколько теней проскочило из черноты придорожных зарослей к расстрелянным машинам.

В полной тишине они обыскивали джипы, фотографируя документы и лица убитых на старую китайскую мыльницу. Красин осматривал груз, проверяя оборудование в кузове машин. Ничего особенного — несколько ящиков с химическими реактивами, старое лабораторное оборудование.

— Похоже, ничего интересного, — с недовольством проговорил он, обводя взглядом машину. — Ставьте ловушки.