Владимир Александров - Вилла в Лозанне
— Но как только Шардон-Ришар вступит в контакт с Хосе, обман сразу обнаружится, и он известит Москву.
— Тут у нас есть два варианта: или ликвидировать русского связного и Хосе, или дать ему свободу действий под нашим контролем. Первый вариант хорош простотой и надежностью. Но он не решает поставленной перед нами задачи до конца. Судя по радиопереписке Центра с Зигфридом, его руководство осуществляет связь с берлинскими информаторами через посредство двух лиц — Хосе и господина ИКС, причем последний держит контакт только с Хосе и так законспирировался, что русские не имеют о нем никаких данных, не знают его подлинного имени и адреса. Это вне сомнений, иначе они, выйдя на прямую связь с ИКСом, давно бы уяснили, что их дезинформируют. Следовательно, если мы устраним Хосе, советская разведка навсегда лишается ценнейших источников в рейхе. Однако и мы полностью теряем надежду вскрыть и обезвредить эту группу подлых предателей, поскольку господин ИКС для нас также инкогнито. Главная цель операции не будет достигнута.
Второй возможный вариант для нас значительно сложнее и рискованней. Что тут может произойти? Получив от своего посланца сообщение о случившемся, Центр потребует от него наладить пересылку информации иным путем, минуя проваленную радиоквартиру Зигфрида. Начнется очень непростая работа. Это займет определенное время и даст нам возможность пронаблюдать за всеми контактами Шардона-Ришара и Хосе. Встречи же Хосе с господином ИКС либо с его связным для получения информации неизбежны. Ну, а остальное уже гораздо проще: стоит только схватить и хорошенько потрясти этого ИКСа, и он выложит своих единомышленников.
Хотя риск есть, так как неизвестно, какие именно защитные меры против нас примет противник, я считаю этот вариант лучшим. Преимущество его в том, что он позволяет добраться до корней подрывной организации, уничтожить ее целиком и тем самым выполнить наш священный долг перед Германией и фюрером. Однако если возникнут серьезные препятствия, прибегнем к первому варианту: к ликвидации вредящих нам лиц.
— А если русский связной узнает о происходящем от Кинкелей?
— Они этого не сделают. Я не верю, что они способны принести в жертву своего ребенка. А спасти девочку мсье Шардон не в силах: шансы его равны нулю. Центр же, безусловно, не позволит ему рисковать собой и провалом задания ради помощи агентам-обманщикам. Кинкели это понимают.
— Да, это верно. Но они также понимают, что скрыть факт провала и дезинформации Центра им не удастся: как только Шардон-Ришар встретится с Хосе, обман обнаружится. Утопающий хватается за соломинку. У Кинкелей почти нет выбора. Чтобы реабилитировать себя и заслужить прощение, они могут рассказать. Разумеется, втайне от нас. Совсем исключать такой ситуации нельзя.
— Я думал и над этим. Чтобы решиться на подобное признание, рискуя, повторяю, жизнью единственного своего ребенка, нужно великое мужество, самоотречение, а господин профессор и его супруга не фанатики, готовые на самосожжение. Однако если все же допустить такое, то есть что они проговорятся, то дело может принять самый неблагоприятный для нас оборот. Узнав, что радиоквартира Зигфрида провалена, а его посланец попал под наше наблюдение, московский Центр даст связь на Хосе другому, неизвестному нам агенту. Тогда их контакт засечь не удастся, и, следовательно, личность Хосе мы не установим. Впрочем, очень сомнительно, что у Центра есть такая возможность: зачем понадобилось бы специально присылать из Франции человека, а не поручить то же задание здешнему агенту? Последнее гораздо проще. Отсюда вывод: по каким-то причинам Центр не хочет или не может подключать к операции других людей. Поэтому, вероятнее всего. Шардон-Ришар все-таки встретится с Хосе, несмотря на то, что мы сели ему на «хвост».
— Предположим. Но он может действовать не сам, а через помощников, которых Центр в такой горящей ситуации, несомненно, ему даст.
— Сам или через помощников Шардон-Ришар все равно должен будет войти в контакт с Хосе. Телефоном или «почтовым ящиком» здесь не обойтись — это не даст нужного результата. Шардону или его помощнику понадобится личная встреча с посредником господина ИКС. А именно это и необходимо нам. Как только они выведут нас на Хосе, половина нашей задачи будет решена.
— Слишком затяжная и опасная игра. Разве возможно предвидеть каждый ход противника?
— Наша работа немыслима без риска. А предугадать действия противника можно, если сам действуешь не вслепую. Поэтому-то глупо устранять с пути поводыря, который ведет тебя к цели. Шардон-Ришар нам пока необходим.
Таковы были основные соображения резидента, высказанные им в ночной беседе с агентами. В таком же духе, но с добавлением важных подробностей, в которые не были посвящены другие, он изложил свои мысли в докладе Шелленбергу. То, о чем Эссен умолчал в разговоре со своими людьми, поскольку им и не следовало знать всех деталей проводившейся операции, руководителю VI управления СД было известно и раньше. Эссен лишь напоминал бригаден-фюреру об этих существенных моментах для оценки создавшейся обстановки.
Один из моментов состоял в том, что в Швейцарии, кроме ныне контролируемой радиостанции Зигфрида, действовал еще какой-то нелегальный передатчик. Он выходил в эфир не часто, менял свои позывные, длину волн, поэтому германская служба радиоперехвата долго не могла определить, где он находится и кому принадлежит. А недавно немецкие пеленгаторщики засекли его примерное местонахождение — район Женевы. Об этом Эссену было сообщено срочной радиотелеграммой из Берлина.
Второе обстоятельство, упомянутое резидентом в докладе Шелленбергу, касалось использования С-2 — особо законспирированного агента. Он работал самостоятельно и выполнял, очевидно, специальные задания. Эссен никогда не видел агента в лицо, не имел о нем никаких данных. Связь к тайному осведомителю в управлении здешней контрразведки дал сам Вальтер Шелленберг, когда началась операция «Ловушка», но, дав связь, бригадефюрер строго предупредил Эссена, что об этом не должна знать ни одна душа и что вступать в контакт с ценным информатором в интересах операции резидент может только по личному его разрешению в каждом отдельном случае. От С-2 на явочную квартиру в Берне приходил молчаливый невзрачный человечек, передавал на словах, что ему было велено, выслушивал просьбу Эссена и тотчас уходил. Но из некоторых шифровок берлинского руководства Эссен понял, какую большую роль сыграл и еще способен сыграть в операции тайный агент Шелленберга.
Если прежде само существование в Швейцарии, второй действующей радиостанции русских не мешало проведению операции «Ловушка», то с прибытием связного московского Центра и ожидаемых из-за этого осложнений находящийся где-то в районе Женевы передатчик мог оказать решающее влияние на ход борьбы обеих сторон за берлинские источники. Новая неконтролируемая связь, которой Шардон-Ришар при нужде непременно воспользуется, обеспечивала противнику не только скрытность переговоров для выработки верных действий, но, главное, предоставляла возможность переключить на нее с проваленного Зигфрида берлинские источники — до того, как немецкая агентура доберется до корней тайной организации. Стоит лишь Шардону-Ришару пробить тревогу. И тогда полное поражение!
В тонких расчетах Эссена это было самым слабым звеном. Честно делясь с Шелленбергом своими опасениями насчет второго передатчика, резидент в послании к шефу выражал, однако, твердую надежду, что ловушка захлопнется вовремя — личность Хосе, а может быть, и господина ИКС будет установлена раньше, чем русские успеют перестроить связи и принять новые защитные меры. Кроме того, вырисовывалась еще такая заманчивая перспектива: идя при перестройке связи по следу агентов противника, захватить неизвестную еще радиоквартиру. А это означало бы, как минимум, надежную изоляцию берлинских источников от русского Центра. Разве не стоит рискнуть ради такого триумфа?!
Агент С-2. о ком резидент упоминал в докладе к Шелленбергу в осторожных выражениях, мог принести в крайних обстоятельствах неоценимую пользу. Именно от него, тайного двойника, служащего в управлении здешней контрразведки, руководство СД впервые узнало о том, что русские получают из Германии важнейшие военные сведения. Конечно, такое известие вызвало переполох в канцелярии РСХА. Каким образом С-2 напал на след берлинских источников, Эссен не знал.
Однако от этой исходной точки и началась, спешно закрутилась операция, получившая позже название «Ловушка». К сожалению, агент Шелленберга не смог указать точно, кто является владельцем скопированных им документов, но кое-кого имел на примете. Видимо, так надлежало понимать строки одной из радиотелеграмм бригадефюрера на имя Эссена, где говорилось, что «наш человек в известном вам учреждении продолжает поиск интересующего нас объекта и вроде бы недалек от цели». А следовательно, речь могла идти только о Хосе, так как он служит в контрразведке и является посредником в передаче информации от господина ИКС к Зигфриду. Таким образом, поиск шел с двух сторон: агент С-2 копал изнутри, а люди Эссена пытались найти узловую цепочку извне.
