Чингиз Абдуллаев - Закон негодяев
— У меня есть некоторые связи, — предложил «Дронго», — я мог бы выйти, при необходимости, на достаточно серьезных руководителей грузинской мафии.
— Это хорошо, — Владимир Владимирович достал из кармана какую-то таблетку и положил ее на язык, запивая уже остывшим чаем, — сердце, — сказал он недовольно, словно этот орган был виноват в чем-то перед своим хозяином.
— Теперь насчет других. Война между Азербайджаном и Арменией не мешает преступным группировкам обеих республик достаточно тесно сотрудничать в Москве и по всему СНГ. При этом наркотиками традиционно занимается азербайджанская мафия. Ее руководитель достаточно солидный человек, известный скульптор Рафаэль Багиров. Вы о нем слышали?
— Знаю такого, — кивнул «Дронго», — он очень известная личность. Был депутатом парламента, лауреатом Государственной премии СССР. Его работы выставлялись во многих музеях мира.
— Тем лучше. Руководитель армянской мафии — глава банка «Континенталь» Артур Саркисян. Тоже довольно известный человек. Близкий друг Лужкова, во время избирательной кампании на всякий случай сделал очень крупные вклады в партию «Выбор России» и в ЛДПР Жириновского. Его портрет часто появляется в газетах.
— Этого тоже знаю, — вздохнул «Дронго», — как обидно. Столько честных, порядочных азербайджанцев и армян живет в Москве. Столько известных имен. А по этим народам судят по мафии, по нескольким подонкам, которые позорят свои народы.
— Это наш бич, — вздохнул Владимир Владимирович, — русской мафии в Москве тоже хватает. Просто славянские группировки разобщены и не так солидарны как закавказские кланы, превратившиеся в своеобразные землячества.
— А кто заменил «Михо» в грузинской мафии? — спросил «Дронго».
— Пока претендентов трое. Все его ближайшие люди. Первый из них Гурам Хотивари. Он довольно активно включился в расследование убийства своего патрона, даже сумел подключиться к телефонам МВД и прокуратуры, расследующим это преступление. У него есть блестящие специалисты в области компьютерной техники. Он выписал для себя еще одного инженера из Америки. И платит ему зарплату гораздо большую, чем тот получал в своем Детройте.
— Конкуренция, — согласился «Дронго».
— Да, и с ним нужно быть очень осторожным. Второй претендент — Зураб Ахвледиани. Он человек Тбилиси. Там его козыри и главная сила. Но в последнее время ему удалось достаточно мощно развернуться в Прибалтике и на Украине.
Однако шансов у него меньше. Там какие-то свои разборки, мы не можем пока разобраться. И третий — самый опасный, безжалостный убийца, тоже «вор в законе» — Арчил Гргия. Некоторые называют его «велосипедистом». Он контролирует большую часть игорных домов города, почти все перемещения краденых автомобилей.
— Этого я знаю, — кивнул «Дронго», — у него есть в Грузии брат — Давид Гогия. Тоже, между прочим, известная личность.
— Откуда вы их знаете? — изумился Владимир Владимирович.
— Полгода назад, — пояснил «Дронго», — у Давида пропал в Москве сын. Он тогда обратился ко мне за помощью. Меня едва не пристрелили, пока я нашел мальчика. Но, слава Богу, нашел живым и невредимым. С тех пор они мои друзья, даже в некотором роде «должники».
— Это вы занимались делом Гогия? — сразу понял Владимир Владимирович.
— Да. Меня тогда схватили люди Фогельсона, а потом едва не расстреляли по приказу генерала Миронова. Хорошо, что сам Марк Абрамович меня тогда и спас.
— Я помню этот нашумевший скандал, — кивнул хозяин квартиры, — к сожалению, Фогельсон тогда застрелился. А ведь отличный специалист был покойный, царство ему небесное. — Он засмеялся.
— Черт побери, опять вырвалось. Я провел почти десять лет в Канаде, был баптистом и с тех пор некоторые привычки остались.
— Я обратил внимание на ваш посох, — сказал «Дронго», — я даже знаю, где вы его заказывали. С канадской стороны, не подъезжая к Ниагарскому водопаду, у местечка Уэлленд есть небольшая мастерская. Там и делают подобные посохи, я узнал его по набалдашнику.
— Интересно, — улыбнулся хозяин квартиры, — не думал, что кто-нибудь может узнать посох. Придется менять.
— Просто я там несколько раз был, — улыбнулся в ответ «Дронго».
— И все равно жаль, придется с ним расстаться. Кроме вас там мог быть еще кто-нибудь, — с сожалением произнес Владимир Владимирович.
— Теперь самое важное, — продолжал хозяин квартиры, — ваша задача выехать в Батуми, выяснить, каким именно образом грузы отправляют через порт. Будьте осторожны, вас не должны узнать, иначе операция может сорваться.
— Мне нужно звонить каждые три дня, — напомнил «Дронго», — возможно даже, они захотят меня увидеть.
— Мы это продумаем, — кивнул Владимир Владимирович, — сделаем так, чтобы не подставлять вас под удар.
— Меня ничего, но там остались мои родные.
— Много людей?
— Одна семья. Мать, отец, двое детей. Это семья моей сестры. Они смогли выйти на нее.
— Кем работает муж вашей сестры?
— В нефтяной компании инженер-программист.
— А сестра?
— Преподает в консерватории.
— Дети взрослые?
— Маленькие. Пять и семь лет.
— Мы примем необходимые меры, — пообещал Владимир Владимирович. Летите спокойно в Батуми. А когда вернетесь, сумеете отправиться в свой город. Я подозреваю, что у вас будет сильное желание встретиться со своими «обидчиками».
— А звонить мне не нужно?
— Думаю, нет. Мы постараемся управиться за три дня.
— В данном случае, — напомнил «Дронго», — нужно не «постараться», а обязательно успеть, речь идет о близких мне людях.
— Я обещаю, что мы успеем, — твердо сказал Владимир Владимирович, — можете лететь спокойно. А когда вернетесь, мы поговорим о ваших связях с Арчилом Гогия. Думаю, они могут нам пригодиться.
Глава 9
Михеев оказался прав. Такого количества «мерседесов», «вольво» и БМВ Чижов не видел за всю свою жизнь. Были венки от многочисленных друзей, родных, близких. Чижов обратил внимание на венки от мэрии Москвы и правительства города. Совершенно непонятно каким образом, но Мосешвили разрешили похоронить на Новодевичьем, где хоронили наиболее выдающихся людей бывшего Советского Союза, уже не попадавших в Кремлевскую стену. Среди похороненных здесь были даже Никита Хрущев и Андрей Громыко, возглавлявшие в разные времена Советское государство. Теперь, когда идеалы были развенчаны, а моральных критериев не осталось, можно было даже купить место на Новодевичьем, считавшемся своеобразным пантеоном для наиболее видных деятелей государства. На такое захоронение нужно было согласие правительства страны и, видимо, оно было получено. Чижов вдруг понял, что у него просто отберут это дело. Не может рядовой следователь прокуратуры вести расследование убийства человека, похороненного на Новодевичьем кладбище. С другой стороны он сознавал, что смертников, желающих подставиться под это дело, не так много и вряд ли городская прокуратура захочет изъять дело в свое производство. Но вот надзор за ним будет ужасающий, это он тоже понимал. А дело вести ему не дадут. Формально следователем будет считаться он, а фактически… здесь было столько куда более важных людей, чем даже его прокурор Морозов.
Непонятно было одно — как такой человек мог оказаться в гостинице совершенно один и что он там тогда делал? Похоже, ответ на этот вопрос представлялся на данном этапе самым важным для расследования убийства. Среди прибывших на похороны были первый заместитель начальника УВД полковник Изотов, редакторы самых известных столичных газет, актеры, банкиры, руководители крупных коммерческих предприятий. Здесь был весь цвет столичного общества.
Отдельно приехал в сопровождении трех «мерседесов» Хотивари. Почти сразу за ним приехало еще несколько авторитетов преступного мира. Чижов не знал их всех, но догадывался о влиянии этих людей по большому количеству телохранителей, окружавших их на кладбище.
В сопровождении целой кавалькады автомобилей приехал известный скульптор Рафаэль Багиров. Невысокого роста, красивый, холеный, подтянутый, он вызывал всеобщий интерес. Некоторые уверяли, что уже существует договоренность о посещении его мастерской американским Президентом Б. Клинтоном, который собирался встретиться в мае этого года с Президентом России. Багиров был мрачен, ни на кого не смотрел. Он поздоровался только с одним человеком, стоявшим совсем недалеко — крупным, полным, лысоватым господином с немного комичным носом, также мрачно глядевшим на всех.
— Знаешь, кто это? — услышал вдруг Чижов за спиной голос Михеева, — не оборачивайся, не нужно. Ты меня сейчас вряд ли узнаешь. Это Артур Саркисян, глава «Континенталь-банка», говорят, он контролирует армянскую мафию в городе.
