Чингиз Абдуллаев - Три четверти его души
«Сколько было ненужного идиотизма, — подумал он, вспоминая свой утренний разговор в Венеции с Вирджилом Даббсом. — Однако мне все равно кажется, что жизнь в той стране была немного лучше, немного добрее, немного человечнее, чем в новой. Или в новых? Я ведь живу сразу в нескольких городах — Москве, Баку и Риме. В разных странах и в разных цивилизациях — православной, католической и мусульманской. Могу ездить куда хочу, жить как хочу, общаться с кем хочу, не думая о последствиях своих слов или поступков. Но почему мне кажется, что сейчас совсем другое время, и почему я так принципиально не принимаю всего этого развала, случившегося с нами в начале девяностых? Может, из-за тысяч погибших в малых локальных войнах на всем пространстве бывшего СССР? Или из-за того беззастенчивого обмана и грабежа людей, который произошел на всем постсоветском пространстве, когда власть во всех республиках была захвачена несколькими кланами, приватизировавшими огромные богатства, нажитые трудом многих поколений, обобравшими собственное население, обманувшими их возможными благами и пообещавшими им свободу от „имперской политики Москвы“? В результате народы получили гораздо худшую форму зависимости, перейдя от социализма к феодализму, резко упал жизненный уровень людей, миллионы эмигрировали, а оставшиеся десятки миллионов разуверились во всем».
Свобода стоит ровно столько, сколько вы готовы за нее заплатить. Но вместо свободы получился грандиозный обман. Наоборот, люди попали в чудовищную зависимость от собственных правителей, став нищими и бесправными гражданами своих маленьких стран. Дронго почему-то вспомнил при этом лица членов последнего Политбюро. Конечно, среди них были маразматики, с трудом передвигающиеся старцы, догматики и консерваторы: Брежнев, Суслов, Пельше, Устинов, Громыко — их можно долго перечислять. Но в основном это были порядочные, честные люди, которые верили в идеи и искренне желали счастья своему народу.
Их сменили другие. Стоит лишь вспомнить лица олигархов и правителей новых государств. Одутловатые морды, выпученные глаза, вкрадчивые движения карточных шулеров, повадки сутенеров, готовых предложить свой живой товар любому посетителю. Абсолютное пренебрежение нормами нравственности, морали, совести. Презрительное отношение к собственному народу, нежелание даже жить и общаться с гражданами той страны, благодаря которой они стали новыми «хозяевами жизни». Их семьи выезжают в благополучные западноевропейские страны, сами они возводят там невероятные виллы, скупают яхты, самолеты, автомобили, породистых лошадей и не менее породистых любовниц. И нескрываемое презрение к своему народу, к обычным людям.
«Что лучше? — в который раз подумал Дронго. — Вот такое расслоение общества или очереди за хорошей колбасой и невозможность выезда за рубеж? Обычно в упрек прошлому ставят отсутствие колбасы и свободного передвижения по странам и континентам. Но, забив магазины дорогой колбасой и максимально упростив процедуру выезда, новые правители не сделали людей более счастливыми. Или это вообще невозможно? Люди подсознательно понимают, что их просто обманули. Им не дали равных шансов, их презирают, обкрадывают, убивают…»
Он вышел из ванной комнаты, подошел к столу, чтобы подключить ноутбук к Интернету. Проклятые вопросы вот уже сколько лет не дают ему покоя. Впрочем, возможно, что несколько похожие вопросы задают себе и граждане объединенной Европы. Хлынувшие в благополучные европейские страны беженцы из стран Африки, Азии, Латинской Америки сильно изменили облик крупных европейских городов, меняя структуру населения, его социальный, расовый, религиозный состав. На этом фоне появились новые проблемы, новые преступления, новые опасности.
Дронго начал изучать расписание движения авиалайнеров между Италией и Испанией. Обратил внимание сразу на несколько утренних рейсов, вылетающих из Рима, Милана, Флоренции, но, подумав немного, убрал рейсы из Флоренции. Убийца, конечно, понимал, что в то утро в первую очередь будут проверять рейсы из этого города, поэтому ни при каких обстоятельствах не отправился бы в местный аэропорт. Теперь нужно проверить стыковочные рейсы из других городов Испании и рейсы в Мадрид с последующим выездом на экспрессе в Севилью.
Он работал до пяти часов вечера, пока не решил, что нужно сделать перерыв. Подняв трубку, заказал себе сэндвич и снова сел за стол. Три рейса показались ему достаточно интересными: из Милана в Барселону, из Генуи в Мадрид, воспользовавшись которым можно успеть на местные рейсы до Севильи, а также из Рима в Мадрид с последующим передвижением до Севильи на экспрессе.
Дронго отправил запрос в отделение Интерпола в Италии, попросив прислать ему список пассажиров с этих трех рейсов. Через полчаса он получил заказанные списки и привет от Вирджила Даббса, сотрудники которого проводили собственную сверку пассажиров. Дронго продолжил работать, изучая фамилии пассажиров.
В третьем часу ночи он решил, что необходимо поспать. В эту ночь ему снился неизвестный убийца, все время ускользающий от его взгляда. Ему казалось, что он может дотронуться до него, снять с него кепку, очки, увидеть его лицо. Но каждый раз не успевал. Проснувшись в восемь утра с головной болью, Дронго принял таблетку аспирина и снова сел за компьютер.
Целый день он опять не выходил из номера, несмотря на возмущение горничной, которая напрасно гремела ключами у его дверей. Дронго повесил табличку с просьбой, чтобы его не беспокоили, и продолжил работать, заказав завтрак и обед в номер.
В четвертом часу дня он поднялся, чувствуя, что все его мышцы затекли. В списках Дронго нашел две английские фамилии, вызвавшие у него подозрение. Один человек прилетел утром из Милана в Барселону и тут же пересел на местный рейс до Севильи, второй прилетел из Генуи и также пересел на рейс до Севильи. Больше подобных совпадений не было. Из Португалии в Севилью в этот день не прилетел ни один иностранец с английской фамилией, прибывший до этого из Италии.
Но на эти фамилии следовало обратить внимание, хотя убийца, конечно, мог воспользоваться скоростным экспрессом ABE. Если, прибыв в Мадрид, он сразу пошел отправлять сообщение, то мог остановиться в отеле напротив интернет-кафе. Дронго поднял трубку и позвонил Брюлею.
— Есть что-нибудь новое? — спросил он.
— Нет, — ответил Брюлей, — но мы продолжаем поиски.
— Мне нужен список гостей, останавливавшихся в отеле «Альфонсо Тринадцатый» на другой день после убийства во Флоренции, — попросил Дронго. — Вы можете связаться с администрацией отеля и потом переслать мне этот список?
— Я позвоню в испанское отделение Интерпола, — согласился Брюлей.
Через полчаса список гостей был передан ему по Интернету. Дронго сверил фамилии. Одна фамилия совпала. Соммер. Человек с такой фамилией прилетел утром из Рима в Мадрид, а затем прописался в отеле. Дронго почувствовал, что им овладевает гоночная лихорадка. Нужно, чтобы совпали инициалы этого Соммера. Он проверил список пассажиров. Роберт Уильям Соммер. Затем посмотрел список гостей. Эдуард Соммер. Нет, не подходит. Похоже, это обычное совпадение. К тому же первый тридцать пятого года рождения, а второй — шестидесятого.
Дронго разочарованно откинулся в кресле. Надо вернуться к двум другим фамилиям. Джордж Шейфлен и Макс Эрик Буллвер. Две совпавшие по авиационным спискам английские фамилии. Первый авиапассажир пятьдесят пятого года рождения, второй — пятьдесят восьмого. По возрасту оба подходят. Хотя первый гражданин США, а второй — Великобритании. Оба оказались в Севилье на другой день после убийства во Флоренции, прилетев туда с пересадкой из Италии. Нужно еще раз связаться с испанским бюро, пусть поищут их по всем отелям Севильи. В списке гостей отеля «Альфонсо» таких фамилий нет. Дронго снова позвонил Брюлею. Тот терпеливо его выслушал и пообещал помочь, добавив, что такую работу сложно сделать за короткое время. Еще через полчаса перезвонили из Мадрида и сообщили, что необходимый ему список будет готов завтра утром.
Дронго согласился подождать, решив вечером немного отдохнуть. Он ходил по непривычно тихому городу, обходя знакомые улочки и кварталы. Пообедал в «Каса Роблес», известном ресторане, находящемся рядом со старым собором, потом пешком через весь город вернулся в отель. Назавтра ему предстоял визит в психиатрическую больницу, от одной мысли о котором у него портилось настроение. В больнице находилась на лечении молодая женщина, которую именно он разоблачил и обвинил в убийстве. Она совершила его под влиянием своих детских потрясений, когда у нее погиб отец. Перенесенная в детстве трагедия тяжело сказалась на ее психике. Он вспомнил разговор с психологами в Венеции. Возможно, они правы, когда говорят, что у «стаффордского мясника» могли быть серьезные проблемы в детстве. Но как это проверить, пока не узнаешь, кто он?
