Иван Лебедев - Конец «черных рыцарей»
— Мне не положено знать, — сказал он вслух безразличным тоном. — Сами понимаете: служба, сохранение тайны и прочее и прочее.
Клуд-Штарк вытащил одну бумажку. Руки его дрожали. На лбу выступили капельки пота.
Тиссе продолжал смотреть на коробку с деньгами.
— Но бывают разные разговоры, господин Клуд-Штарк. Сами понимаете. Служба наша тяжелая, людям тягостно от человеческой мерзости, нам нужно облегчить свою душу, потому что даже у полицейского есть душа, и когда он болтает, а в особенности, когда он разбалтывает секреты, ему становится легче.
Тиссе перевел дух.
— Сами понимаете, шеф говорит своему секретарю, тот рассказывает другому, другой — третьему и так далее, но я не слушаю этих разговоров, сами понимаете, господин Клуд-Штарк.
Пальцы шефа вытащили еще одну бумажку. Рука дрожала сильнее. Тиссе решил, что он напугал его достаточно. Он встал и тем же тоном сказал:
— Так я смогу доложить господину инспектору Фриссону, что вы обязательно будете у него в префектуре в час дня?
— Да, да.
Клуд-Штарк робко передвинул бумажки ближе к Тиссе.
— Нам, господин Клуд-Штарк, запрещено разглашать тайны следствия и брать взятки. Разрешите вам пожелать доброго утра.
Тиссе еще раз поглядел на деньги, тяжело вздохнул, повернулся и вышел. Он подмигнул секретарше и, улыбаясь, похлопал ее по плечу.
— Вас эта девушка-любительница очень заинтересовала?
Глаза секретарши блестели.
— Не вздумайте сами попробовать заработать тридцать тысяч на тротуарах, — злобно проговорил Тиссе.
Он тихо закрыл дверь и спустился на улицу.
Фриссон
Звонок телефона прервал мысли Фриссона.
— Докладывает Шарон.
— Давай, давай!
— Мне передали, что в девять сорок семь Клуд-Штарк позвонил по телефону и сказал, что у него были. Вызывают в префектуру в час дня. Ему, видимо, ответили, чтобы он не нервничал. Он сказал: «Я не нервничаю». И потом ему сказали: «Встретимся в обычном месте в двенадцать тридцать».
Фриссон подумал секунду. Затем сказал Шарону:
— Нельзя ли выяснить, с кем разговаривал Клуд-Штарк?
— Есть, господин инспектор, — отозвался Шарон.
Фриссон повесил трубку. Через десять минут Шарон сообщил ему, что Штарк разговаривал с сотрудником дипломатического представительства ФРГ. Фамилия его фон Нейман.
Фриссон задумался. «Немец. Штарк тоже немец. Два зайца, которые спрятались в доме, где Штарк имел свою контору, тоже могли быть немцами. Заказчик курил вонючие немецкие сигареты. Зачем немцы интересовались документами долговязого? Вот загадка».
Он поднял трубку телефона и набрал номер.
— Говорит Фриссон. Как там с этими коробочками, что я передал вам сегодня?
— Очень торопитесь, дорогой Фриссон! — ответил ему веселый голос.
— Дело спешное.
— Знаю, знаю. Все дела спешные. Пока что могу сказать следующее. Они обе представляют собой приемники, настроенные на ультракороткую волну. Сделаны они из самых разнообразных деталей, есть наши, есть немецкие, американские, английские и даже японские — транзисторы, например. На мой взгляд, я сужу по монтажу, они изготовлены немцами. Очень чистенько и аккуратно, типичная немецкая работа.
— Точнее нельзя установить?
— Можно, но это займет много времени. Придется взять на пробу олово, провода и другой монтажный материал и анализировать их на примеси. Немецкое олово, латунь, пластмассы отличаются от других. Но дать исчерпывающий ответ я смогу только через несколько дней. Придется пойти в лабораторию политехнического института. У них там имеется нужная аппаратура.
— А пока что, говоришь, немцы делали?
— Характер монтажа напоминает немецкий. Большего я ничего не скажу.
— Ладно, пока и этого хватит. Спасибо, дружок.
«Так, так... Немцы, — думал Фриссон. — Немцы тут, немцы там, прямо как будто во время войны. Постой! А что если эти немцы из недобитых нацистов?»
Фриссон подумал еще и снова позвонил по телефону:
— Фриссон тебя беспокоит.
— Хорошо, если бы только ты, — услышал он ворчание собеседника.
— Что, работать не дают? — весело спросил он.
— Как и тебе! Шефы у нас разные, но ведут себя как близнецы. Что тебя так волнует, что ты вдруг обо мне вспомнил?
— У тебя нет сведений о фон Неймане?
— Вон ты куда забрался... Слушай, друже, советую, не трогай эту кучу!
— Почему?
— Ты не понимаешь или тебе надо по буквам все разложить?
— А что особенного в этом боше?
— Вот голова! Что стол... Слушай, — собеседник помолчал секунду. — Этот интересующий тебя тип имеет сильных покровителей. Понимаешь, сильных! Не лезь! — собеседник повесил трубку.
Фриссон посмотрел на немой телефон и тоже со вздохом положил трубку.
— Сильные покровители! — Он разозлился. — Я им покажу сильных покровителей! — и стукнул кулаком по столу.
Вбежал секретарь.
— Вы меня звали?
Фриссон сперва не понял, в чем дело.
— А! Это я про себя думал, — сказал он наконец.
— Мне показалось, что вы стукнули по столу, — заметил секретарь.
— Да! У меня были такие думы, — Фриссон улыбнулся.
Секретарь улыбнулся ему в ответ. «Шеф наскочил на подводный камень», — подумал он, уходя.
А Фриссон продолжал горячиться: «Нацисты. Сильные покровители! Грабители, убийцы... Я им покажу сильных покровителей!»
Немного успокоившись, он начал рассуждать: при чем, собственно говоря, тут немцы? Да еще с сильными покровителями? Он понял друга из политического отдела. Фон Нейман из числа недобитых. А у них должны быть хорошие защитники. А почему они заинтересовались документами долговязого, человека с долларами, если этот долговязый американец? При чем тут его документы? Может быть, он тоже немец? Нет. Это не похоже. Постой! Ведь Карпо сказал, что заказчику было важно не повредить долговязого. Значит, он им был нужен. А документы — для проверки. Фриссон повторил про себя последнюю мысль. Для какой проверки? Адреса? Может быть! А что если им нужны были документы, чтобы заставить долговязого прийти к ним, связаться с ними?
Фриссон и так и этак крутил свои догадки и факты. Ничего не получалось.
Зазвонил телефон.
— Докладывает Шарон. Я узнал об одном разговоре, который может быть нам полезен. Клотильда, секретарша Клуд-Штарка, говорила со своей подружкой Люсиль. Так, женские разговоры, но есть одно обстоятельство... Она жаловалась подружке на хозяина, сообщила, что думает уйти от него. «Вчера после обеда, — говорила она, — здесь был бедлам: звонки, какие-то непонятные клиенты, которых хозяин повел в погреба. Они там, видно, остались, потому что он вернулся один. Порядочная девушка не может связываться с таким человеком. Не правда ли? Ты знаешь, что мне рассказал полицейский, когда он ждал приема у шефа? Он говорит, чго девушки на бульваре зарабатывают по тридцать тысяч за вечер. Как тебе это нравится?»
Фриссон улыбнулся. Озорник этот Тиссе!
— Вот и все, — сказал Шарон. Фриссон подумал немного.
— Отлично, — сказал он. — Иди сюда. Наш кролик скоро будет здесь.
Он потер руки: «Я тебе покажу, Клуд-Штарк!»
— А где же Тиссе? Что он не звонит? Легран! — позвал он секретаря.
— Да, господин инспектор.
— Звонил Тиссе?
— Да, он просил передать, что Штарк очень волнуется и даже пытался подсунуть ему взятку.
— Хорошо. В следующий раз не забывай, сразу докладывай мне.
— Слушаюсь, господин инспектор.
Флеминг
Было около двенадцати. Флеминг сидел в своей машине, а Вальтер на другой стороне площади — в своей. Документы были проверены, по ним, в случае необходимости, можно выехать из страны. Такси Жака они видели, радиосвязь проверили.
— Марш! Машину ведет Шредер, — заговорил маленький динамик.
Через три минуты Флеминг увидел такси. Он пристроился ему в хвост. За ним ехал Вальтер.
Жак не торопился.
Двенадцать часов десять минут. Позади осталась площадь с обелиском. Жак переехал мост и направился по бульвару.
— Марш! «Мерседес», — прозвучало в динамике.
Флеминг объехал такси и увидел впереди, метрах в тридцати, темно-синий «мерседес» с номером ЕВ 75321.
Часто останавливаясь на перекрестках, кортеж добрался до конца бульвара Сан-Мишель, повернул направо, затем налево и проехал мимо Пантеона. Здесь Жак обогнал Флеминга и пристроился к «мерседесу». У церкви Сент-Этьенн-дю-Мон головная машина круто развернулась, подъехала к тротуару, подобрала пассажира и поспешила дальше. Тут произошло некоторое замешательство. Флеминг, увидев маневр, тоже повернул налево, но, чтобы не вызвать подозрения у водителя «мерседеса», объехал церковь и снова выехал на улицу Клови. За ним последовал Вальтер. С Жаком случилось непредвиденное.
Тиссе
Тиссе и Прудон устроились на своих наблюдательных пунктах и принялись ждать. В двенадцать часов из парадной двери вышел Клуд-Штарк. Он оглянулся и быстро направился в сторону реки. Дойдя до бульвара, он пошел направо, а затем снова повернул направо и шел уже обратно вдоль винных погребов. У перекрестка он постоял немного, посмотрел на часы и неторопливо пошел по улице Кардинала. Здесь его увидел Тиссе. Прудон дал своему напарнику вести слежку, а сам пошел сзади. Он посмотрел на часы. Было 12.20. Штарк повернул в первую боковую улицу. Тиссе последовал за ним по другой стороне улицы.
