Чарльз Вильямсон - Любовь и шпионаж
– Без сомнения, так оно и было; но скорей всего, он пришел, чтобы увести ее оттуда. Бедная дама: она отчаянный игрок, азарт у нее в крови. Один Бог знает, сколько денег она проиграла в рулетку по своей «беспроигрышной» системе. А с недавних пор стала увлекаться бриджем и задолжала такую огромную сумму, что даже не осмеливается сказать о ней мужу, которого любит, но побаивается, так как он большой скряга и постоянно бранит ее за мотовство. Она призналась Раулю и просила его помочь ей.
– Деньгами?
– Увы, у него их нет. Она поручила ему отвезти в Амстердам ее чудесное, очень дорогое бриллиантовое колье, продать там бриллианты и заменить их стразами»,[10] так, чтобы никто не заметил подмены. Все это, конечно, надо было проделать втайне от герцога де Бриансон…
– И Рауль согласился?
– Да. Это поручение было ему очень не по душе, но он не мог отказаться… Он не рассказал мне всю эту историю в тот день, когда мы прощались перед его отъездом, потому что Орловский застал нас врасплох. Рауль даже не упомянул имя герцогини, сказал только, что должен ехать в Голландию по делам. Но когда он был в отъезде, случилась ужасная вещь – самое большое несчастье. И так как мы дали слово ничего не скрывать друг от друга, то он, вернувшись, все рассказал мне…
Глава 8. Ивор узнает о предательстве
– Что же такое ужасное произошло? – спросил я, когда она замолчала, сдавив виски руками.
– Рауль очень беспечен. В этом отношении он истый француз.
Беспечен, рассеян, легко доверяется незнакомым людям. Карьера дипломата не для него… В общем, колье было украдено у него каким-то ловким мошенником. Можете вообразить его переживания? Он пришел ко мне в полном отчаянии и просил моего совета. Что мог он поделать, этот большой ребенок, в сложившихся обстоятельствах? Он не смел обратиться в полицию – тогда открылся бы секрет герцогини де Бриансон, и не смел сказать ей о пропаже: это был бы удар для нее, ведь она так рассчитывает на деньги от продажи этих драгоценностей, чтобы расплатиться с карточными долгами. Кроме того, она прекрасно знает, что он сам находится в затруднительном финансовом положении, и могла бы заподозрить, что он просто-напросто обманул ее: симулировал ограбление и присвоил деньги, вырученные за бриллианты. Его честь поставлена на карту – понимаете вы это?
– Ну, если она действительно любит Рауля как родного сына, то вряд ли обвинит его в таком бесчестном поступке, – попытался я успокоить Максину. – Конечно, для него это довольной плохой оборот дела…
– «Довольно плохой оборот»! О вы, лаконичные создания – англичане! Вам бы только скрыть свои чувства за холодными, как лед, словами. Что до меня – я была готова сделать все на свете, лишь бы помочь ему! Моя жизнь – слишком малая вещь, чтобы отдать ее ради его счастья, избавить его от позора. Я охотно отдала бы душу!.. И тут в моей голове блеснула идея. Я попросила Рауля обождать и ничего не говорить герцогине, которая до сих пор даже не знает, что он вернулся из Амстердама. Я вспомнила о «комиссионном» вознаграждении от Британского министерства иностранных дел.
– Каком вознаграждении?
– Накануне я послала шефу по нашим обычным каналам зашифрованную депешу о том, что не смогу далее выполнять его поручения. Но он предложил мне пять тысяч фунтов стерлингов, если я соглашусь оказать ему последнюю услугу, и еще три тысячи, если успешно с ней справлюсь. Это будет, – сказал он, – его прощальным подарком к моей свадьбе. Мне показалось, что я сумею справиться с поручением; оно было трудное и опасное, но я уже выполняла нечто подобное. И тогда, вместе с теми деньгами, которые я скопила, и продав все мои драгоценности (я называю их «ювелирная бижутерия»), я соберу приблизительно ту сумму, которую Рауль хотел выручить от продажи. Он отдал бы эти деньги герцогине, и она никогда не узнала бы, что ее бриллианты были украдены жуликами…
– Однако вы сказали, что герцогиня просила Рауля вернуть ей колье, заменив бриллианты стразами?
– Ну, это уже пустяки. Любой ювелир возьмется в короткий срок изготовить копию золотой оправы и вставить в нее фальшивые камни. Герцог ничего не заметил бы… Но я буду продолжать свою печальную повесть. Всю ту ночь я провела без сна, думая, думая. Глаза Рауля, растерянные, взывающие о помощи, стояли передо мной, И рано утром, когда Рауль уже находился на работе в своем министерстве, я навестила его там. На шее у меня было недорогое ожерелье из искусственного жемчуга; впрочем, только эксперт смог бы отличить жемчужины по внешнему виду от настоящих. Я обняла Рауля, стала успокаивать его и сказала, что через пару дней получу большие деньги по контракту – несколько тысяч фунтов – и отдам их все ему; выручить его из беды, сказала я, счастье для меня.
– Ну а он?
– Сперва заявил, что ни за что не возьмет деньги от меня, и я знала, что он так скажет. Но в конце концов, после моих просьб, уговоров и даже слез, согласился при условии, что возьмет деньги взаймы и отдаст их мне при первой возможности. Бедняга сразу утешился. Благодарность переполнила все его существо. Он целовал мои руки, называл меня своей спасительницей, ангелом-хранителем… и тогда….
На минуту она умолкла.
– Что же дальше? – спросил я нетерпеливо.
– И тогда я приступила к выполнению своей рискованной задачи. В служебном кабинете Рауля стояло несколько больших бронированных сейфов, привинченных к полу. Когда мы с ним успокоились и развеселились, я как бы между прочим спросила Рауля: какой из этих сейфов «главный», где находятся самые ценные вещи. При этом я, разумеется, сделала вид, что спрашиваю из чисто женского любопытства, интересуясь лишь его работой. Он засмеялся и указал на самый массивный сейф, добавив, что тут хранятся особо важные секретные бумаги французской дипломатии. Я сразу поняла, что документ, который я обязана добыть для моего шефа (тот самый Договор, о котором я уже говорила), находится в том шкафу.
«Имеется всего три ключа к сейфу, – сказал Рауль. – Один у президента Франции, другой у министра иностранных дел».
«А третий?» – спросила я, хотя заранее знала ответ.
«Третий – вот он!» – заявил мой беспечный Рауль, нажимая какую-то секретную кнопку; увы, я не успела заметить, где она находится, но у меня наготове были и другие варианты… Когда из его стола автоматически выдвинулся потайной ящик, Рауль достал оттуда и торжественно показал мне небольшой ключ странной формы. Я сделала вид, что очень разочарована.
«Не может быть! – обиженно сказала я. – Такой малюсенький ключик к такому огромному стальному шкафу? Ты просто разыгрываешь меня!»
Мои слова ужасно рассмешили Рауля.
«Ах ты глупенькая птичка-синичка! – сказал он, посмеявшись. – Что ты понимаешь в таких вещах? Я докажу тебе, но за это ты должна будешь поцеловать меня три раза. Идет?»
«Пять раз!» – уточнила я…
Все шло как по нотам, как я и рассчитывала. Мы подошли к сейфу. Рауль покрутил небольшие диски сбоку, поставив их стрелки на цифры девять и четыре (я запомнила), вставив ключ в замочную скважину… и в этот момент я сильно рванула шнурок с жемчугом, обвивавший мою шею. Жемчужины градом посыпались на пол.
«Боже мой!» – воскликнула я с деланным ужасом, глядя, как они раскатились в разные стороны.
Рауль, галантный француз, забыв о ключе, торчащем в сейфе, мигом опустился на корточки и стал собирать блестящие шарики – так заботливо, словно это были подлинные драгоценности, стоившие по меньшей мере тысячу франков.
Я молниеносно выдернула ключ из скважины, сделала с него несколько отпечатков на кусочке воска, который приготовила заранее, спрятав в носовом платке, и сунула ключ на прежнее место. Поднявшись с пола, Рауль вручил мне собранные жемчужины, не упустив при этом случая поцеловать меня, и, выполняя обещание, открыл дверь шкафа.
Хотя она была открыта всего одну-две минуты, я успела заглянуть внутрь и подметила, что документы в небольших папочках аккуратно разложены в нескольких отделениях, причем над каждым отделением имеется ярлычок с наименованием документа. Память у меня отличная. Я постаралась запомнить общий вид и расположение папок…
Чтобы не затягивать рассказа, скажу вкратце: конспиративная парижская агентура изготовила мне поддельный ключ в тот же день.
И к концу рабочего дня я, с кокетливой улыбкой и трогательным извинением, еще раз появилась в кабинете Рауля дю Лорье. Впрочем, особых извинений не требовалось. Бедняга парень, доверявший мне как самому себе или еще больше, всегда был безумно рад моему приходу – даже в это священное место…
Теперь мне надо было удалить его из кабинета. Но я знала, как это сделать. В другом отделе министерства, этажом выше, работал друг Рауля – тот самый, который познакомил нас месяца два назад. Его имя – Бернар. Я сказала, что хочу пригласить его на свою очередную театральную премьеру, и попросила Рауля сходить за ним. Я рассчитала, что за время их отсутствия буду иметь пять или шесть свободных минут для выполнения задачи, от которой зависит наша судьба…
