Валерий Рощин - Двадцатый - расчет окончен
– Так точно.
– В таком случае вы – очередной кандидат для участия в вечернем кроссе.
Генерал тяжело поднялся из-за стола, с недовольным видом проследовал вдоль первых столов. Остановившись против курсанта, с раздражением в голосе произнес:
– А лучше сделаем так: если должным образом не закончите рассказ об аэропортах – вся группа строится после ужина на автодроме и дружно бегает до отбоя. И контролировать проведение этого воспитательного мероприятия буду лично. Итак, слушаю…
Артур кашлянул в кулак, перекинул указку в левую руку и, твердо ткнув ей в окраину столицы туманного Альбиона, без запинки выдал:
– Современный, комфортабельный аэропорт «Стэнстед»; находится в сорока девяти километрах к северо-востоку. Каждые тридцать минут до Ливерпульского вокзала ходит электропоезд; автобусы курсируют до вокзала «Виктория». Время в пути – девяносто минут.
– Хм… Уже лучше. Ладно, с аэропортами худо-бедно разобрались. Последний вопрос. Предупреждаю: не из легких. Если ответите правильно и с той же четкостью – дам кроссу отбой.
– А… вы амнистируете только меня или всю группу?
Серый кардинал сызнова зыркнул на него поверх оправы и озвучил условия:
– Если ответишь блестяще, вся группа пойдет отдыхать. Устроит?
– Не вопрос, – пожал тот плечами.
Девятнадцать человек замерли, с тоскливой надеждой взирая на Дорохова…
– Что ж, посмотрим… Итак. Вам назначена встреча на площади Пиккадилли у статуи ангела – так называемого Эроса. Площадь, прилегающий к ней квартал и его главная улица, как известно, привлекает множество туристов, поэтому для кратковременной встречи место идеальное. Вы двигаетесь к площади пешком в юго-западном направлении по Shaftesbary Avenue. На подходе к этому перекрестку, – руководитель Центра подошел к экрану с картой Лондона и указал пальцем на одно из пересечений уличных магистралей, – вы определили за собой слежку. Ваши действия, Дорохов?..
Бывший капитан подумал несколько долгих секунд, рассматривая один из центральных районов левее Темзы и чуть выше зеленых парковых островов, и без тени сомнения в голосе озвучил:
– Продолжаю движение в том же направлении.
– До Wardour Street? – оживился экзаменатор.
– Нет, эту улицу я пересекаю по подземному переходу.
– Но почему? Если свернете влево на Wardour Street, то попадете в многолюдный квартал Чайна-таун…
– В китайском квартале многолюдно, но европейскую внешность имеют лишь туристы; коренных лондонцев здесь не много – это объясняли нам на позапрошлом занятии. К тому же, затеряться среди мелких лавочек и магазинов несколько сложнее, чем в крупных торговых заведениях.
– Хм… И куда же вы в таком случае направитесь?
– Вот сюда, – уверенно показал Артур на карту. – В квартале от Wardour Street находится одно из самых больших торговых предприятий Лондона – «London Pavilion».
– И что же?..
– Он имеет более десятка выходов на четыре прилегающих улицы. Уйти от хвоста, если только в слежке не задействовано полсотни человек, большой сложности не составит.
Седовласый генерал подозрительно покосился на курсанта, по-доброму усмехнулся, еще раз глянул на часы и, направляясь к двери, обронил:
– Что ж, для начала неплохо. Старшина, группу на ужин и… в казарму – отдыхать.
* * *Этот стенд располагался на стрельбище чуть дальше того, где группа осваивала стрельбу из статичных положений. Несмотря на простоватый вид, стенд зачастую приносил немало головной боли и расстройств тем, кто приходил упражняться к его прямоугольному сектору.
Два больших деревянных щита, выкрашенных в темно-зеленый цвет, стояли в ряд на огневом рубеже, образуя между своими плоскостями трехметровый просвет. За щитами находилась зона стрельбы – узкая гаревая дорожка с препятствием, стоявшим перпендикулярно просвету. Препятствие было сменным – с различной высотой. Инструктор управлял метательной машинкой, спрятанной за низким бруствером метрах в десяти от просвета.
От классической стендовой стрельбы здешние упражнения отличались тем, что вместо команды стрелка «Дай!», звучало громкое инструкторское «Ап!». Следом из машинки под углом вверх и в одном из трех направлений вылетала мишень – стандартная тарелочка диаметром одиннадцать сантиметров. Курсант же, с приготовленным спортивным пистолетом, по этой команде выбегал из-за левого щита и прыгал через препятствие, на ходу и во время прыжка производя выстрелы. На обнаружение летящей мишени, на прицеливание и на поражение отпускалось немногим более секунды. Чуть зазевался, промедлил, и сектор уже наглухо закрыт вторым щитом. Незачет – извольте повторить попытку…
Конечно, дистанция до пролетавших тарелок была существенно меньше, чем на спортивных стрельбищах, а пистолеты все как один отличались хорошей кучностью. И, тем не менее, в первые посещения данного стенда курсантам крайне редко доводилось растягивать губы в довольных улыбках – барабан метательной машинки опорожнялся, и почти все двести пятьдесят тарелочек одна за другой улетали к дальнему брустверу целыми и невредимыми. Что ни говори, а поразить эту крохотную, юркую цель пулей было гораздо сложнее, чем дробовым ружейным зарядом.
– Еще раз повторяю: высоту с характером препятствия вы должны успеть оценить заранее – до того как попадаете в сектор стрельбы, – увещевал инструктор, раздавая в коротком перерыве между двумя спаренными занятиями коробочки с патронами. – Когда окажетесь между щитами – все внимание исключительно на цель! Начали!..
И снова за левым щитом образовалась очередь из пытавших счастье стрелков – у каждого в руках снаряженный полным магазином пистолет. Одежда в пыли, в гаревой крошке, но лица сосредоточены; в глазах интерес, смешанный с азартом…
– Ап! – раздается громкая команда.
Срабатывает машинка и одновременно с вылетевшей из-за бруствера тарелочкой курсант бросается вперед. Первый выстрел до прыжка, второй в полете над препятствием. Падение на продолжение дорожки из гравия мягкое, отработанное сотни раз. И еще два выстрела: третий – в перевороте, четвертый – с колена. Но… тарелка лишь однажды, чуть дернувшись от касания пули, благополучно упала на высокий земляной вал, расположенный в сотне метров от рубежа.
– Максимум – три выстрела! – снова кричит инструктор со своего «рабочего» места. – К четвертому дистанция до цели слишком велика – эффективность стрельбы нулевая! Следующий!..
На прошлом занятии у Дорохова несколько раз получалось разбить проклятую тарелку с двух выстрелов, и сегодня он хотел закрепить успех.
Наступила его очередь.
– Ап!
Короткий разбег.
Край первого щита позади. Вот она, цель! Улетает по средней из трех траекторий…
Еще до прыжка быстрое движение руки, и линия ствола совмещена с тарелкой.
Выстрел. Прыжок…
Уже в полете Артур снова пытается совместить ствол с быстрой мишенью, и заранее напрягает указательный палец, но… куски тарелки осыпаются вниз – на полпути до бруствера.
– Молодец, Дорохов! Следующий!..
Этот час перед отбоем ничем не отличался от предыдущих. Кто-то ходил по коридору с полотенцем на шее; кто-то приводил в порядок форму; кто-то рассказывал новым приятелям о прошлой жизни…
Артур как всегда валялся на кровати и, закинув руки за голову, рассматривал хорошо изученные пятна на потолке.
– Ну, вот и дождались, парни! – вдруг крикнул в коридоре старшина. – Только что видел первых «покупателей». На двух шестисотых «мерсах» пожаловали; в профилактории остановились.
– Значит, завтра начнут смотреть, выбирать, – послышалось чье-то предположение.
Задорный голос подхватил:
– Эх! по реке по речке – пыли две дощечки! И разбросает нас судьбинушка по Европе, по богатым странам! И начнется нормальная житуха!..
– Ага… или закончится, – негромко добавил Дорохов.
Глава вторая
Ставропольский край. 27 августа
– Мне нужен самый невзрачный тип. Самый непрезентабельный! Серый воробей, мышонок… каких тысячи, миллионы! Среднего роста, среднего телосложения, средней полноты…
– И средних умственных способностей, – шутливо вставил начальник Центра.
– Ни в коем случае! – не приняв шутки, возразил высокий, статный мужчина лет пятидесяти. – Нормальный развитый парнишка с цепкой памятью и быстрой сообразительностью! Просто без особых примет и с обычным ничем непримечательным лицом.
– Сейчас выберешь сам, – отмахивался в ответ Серый кардинал.
– Он не должен выделяться из толпы. Такой… Ну… японский конспиратор… чтоб запросто мог исчезнуть в людском потоке, затеряться в общественном транспорте, на рынке, в маркете, в аэропорту… Понимаешь? – пылко и, помогая себе жестами, объяснял приехавший первым «покупатель». – Такой… который не запомнится человеку с хорошей зрительной памятью ни с первой, ни со второй, ни даже с третьей встречи. Ты меня понимаешь?
