Сергей Зверев - Завербованная смерть
– Володя, – Изольда умоляюще посмотрела на своего возлюбленного, – объясни мне, ради всего святого, что происходит? Что это еще за тайны мадридского двора? О чем он вот сейчас говорил?
– А пес его знает, – пожал плечами иллюзионист, уходя от ответа. – Несет какую-то околесицу. – Он подошел к своему волшебному цилиндру и, сделав несколько па руками, извлек из него огромную белую розу. – Это тебе. – Он протянул цветок девушке. – И знаешь что? Давай-ка выбросим все эти глупости из головы. Сегодня наш вечер – мой и твой. Да ну его, этого Заметалина, с его невменяемыми идеями. Просто, наверное, здорово перепил и несет всякую чушь. Завтра наверняка ничего не будет помнить. Иди ко мне…
Наконец-то ее Вольдемар снова стал тем мужчиной, которого она знает и полюбила, ее надежда, опора и защита…
Изольда крепко прижалась к пропахшей нафталином рубашке своего избранника…
Глава 13
В силу своей профессии Александр Оршанский был не таким наивным, как ассистентка иллюзиониста Изольда Гальчевская, а в наблюдательности и способности делать логические выводы девушке и вовсе не имело смысла тягаться с умудренным житейским и профессиональным опытом разведчиком. Ко всему прочему, в то время когда юная ассистентка иллюзиониста отошла в дальний угол ресторана, чтобы ответить на звонок мамы, Оршанский никуда не отходил. Наоборот. Он максимально напряг весь свой слуховой аппарат. И в отличие от Изольды, которая слышала лишь обрывки разговора, происходившего между Вольдемаром Жозеффи и его компаньоном, Константином Заметалиным, сидя за тонкой перегородкой из ткани, Александр очень отчетливо слышал почти каждое произнесенное ими слово.
Поэтому утром следующего дня, хорошенько отоспавшись, выпив большую кружку крепкого пахучего кофе и плотно перекусив в одной из небольших и дешевых закусочных, Александр отправился на пляж, вкусить, так сказать, плодов средиземноморского туристического рая. Он удобно развалился в шезлонге, подставив еще не жаркому утреннему солнцу свое довольно мускулистое тело, и, вдыхая свежий, отрезвляющий морской бриз, стал дословно восстанавливать реплики из вчерашней невольно подслушанной им беседы, пытаясь соединить разрозненные элементы мозаики в единое целое.
Из диалога друзей-заговорщиков трудно было понять, о чем, собственно, шла речь, что было предметом их разговора. Очевидно, поскольку дрессировщик и фокусник были хорошо посвящены в план предстоящей аферы, они обменивались информацией, которая была понятна им и не совсем доступна постороннему уху. Однако, имея даже ту скудную информацию, которой владел Оршанский, нетрудно было понять, что коллеги-циркачи задумали провернуть во время этих гастролей какую-то денежную махинацию, сути которой Александр пока не мог уловить. Возможно, что, несмотря на предполагаемую острастку со стороны своих хозяев, жадные до наживы дельцы не разорвали свои связи с контрабандой оружия или наркотиков – слишком это лакомный кусок. Уверенность, что дрессировщик и иллюзионист именно те люди, ради которых разведчик сейчас на Кипре, была почти полной, и Александру оставалось только осторожно и внимательно постоянно держать их в поле своего зрения. Рано или поздно это должно было дать плоды. Настораживало только, что полковник Шапошников говорил и был уверен в том, что под прикрытием цирка работает только один тщательно законспирированный агент, а тут получалось – целых двое. Но это не смущало фээсбэшника – вполне возможно, что кто-то из них просто компаньон по наркоделам, а о переправке через границу секретной информации не имеет ни малейшего понятия.
В общем-то Александр никогда не считал себя ни Пинкертоном, ни Пуаро или майором Прониным и не имел такой привычки без надобности совать свой нос в чужие дела и тайны. Был у нашего разведчика вот такой вот свой странный принцип, которого Оршанский всячески пытался придерживаться. Однако в поведении цирковых артистов было что-то неприятно-настораживающее. И потом, Оршанскому совершенно не нравилось, что в эти, без сомнения, противоправные, а значит, и уголовно наказуемые действия, помимо ее воли втягивали это прекрасное небесное создание – белокурого ангелочка Изольду Леонидовну Гальчевскую.
Бедная и простодушная девушка, которая наивно влюбилась в своего партнера, как секретарша в босса, готова была ради своего божественного кумира пуститься во все тяжкие, а этот полууголовный типчик даже пальцем не пошевельнет, чтобы избавить свою пассию от возможных неприятностей! Воистину – красавица и чудовище. Нет, он ее совершенно недостоин, и, так сказать, мавр сделал свое дело – мавр может уходить. Придется уважаемому Вольдемару Жозеффи уступить место рядом с белокурой принцессой более молодому и более дерзкому племени, а именно – Александру Борисовичу Оршанскому. Что поделать – такова сермяжная правда жизни…
Тем более что возможность закрутить скоротечный и бурный роман с черноволосой бестией-гимнасткой явно отпадала…
Наслаждаясь прекрасным морским пейзажем, шумом прибоя и такими же, как чайки, многочисленными стройными девицами в бикини, водившимися в этих местах в изобилии, Александр не заметил, как за его спиной выросла чья-то тень.
– Доброе утро, – неожиданно прозвучал над ухом Оршанского знакомый голос. Журналист оторвал непристойный взгляд от чьей-то женской попы и обернулся. Перед ним в сногсшибательном темно-бордовом купальнике и с полотенцем через плечо стояла изумительная Вероника.
– Здравствуй. – Александр вскочил, не зная, как реагировать на ее появление. – А как ты меня нашла? – задал он глупый вопрос.
– Да я тебя не искала. – Девушка изящно забросила волосы за голову и стала заплетать свои роскошные волосы в тугую косичку. – Я часто здесь купаюсь, особенно когда накануне съела парочку лишних калорий и, значит, надо их сгонять.
– Это надо очень сильно постараться, – Оршанский не без удовольствия осмотрел стройную фигуру гимнастки, – чтобы суметь разглядеть на твоем безукоризненном теле хоть малейший намек на избыточный вес. – Комплимент хоть и прозвучал банально, но выдан был абсолютно заслуженно. Пропорции черноволосой красавицы действительно были идеальны.
– Его, может, и не видно, но я чувствую по своему состоянию, – просто, без намека на кокетство, ответила Вероника. – Вчера я и вино пила, а оно очень калорийное, и закуски ресторанные отнюдь не постные были. Хорошо еще, что там мяса не подавали, – добавила она. – А форму мне никак нельзя терять, не та профессия. Тяжело кувыркаться под куполом на канате, когда в тебе лишние килограммы. Можно и сорваться. Да и вид коровы под потолком вряд ли прибавляет зрителям оптимизма. Не хочешь искупаться? – предложила девушка, справившись с волосами и бросив на шезлонг Оршанского свое полотенце.
– С удовольствием, – поддержал идею Вероники журналист, – мне тоже надо жирок согнать.
Гимнастка улыбнулась, посмотрев на его стройную фигуру, и направилась к морю. Александр последовал за ней.
Спустя пятнадцать минут они выбрались на берег, возбужденно отфыркиваясь. Саша принес свободный шезлонг, установил рядом со своим, и парочка улеглась, подставив мокрые тела утреннему солнцу.
– Мне нравится твоя независимость, – произнесла Вероника. – И насчет ресторана ты тоже оказался прав. Зря я вчера тебя не послушала. Надо было поискать более спокойное место, – признала девушка свою ошибку, что очень понравилось московскому сердцееду. Такого отношения к себе, самокритики, в девушках он встречал очень редко. И, как всякий мужчина, это качество в женщинах Оршанский ценил очень высоко.
– Ничего страшного, – наигранно-безразлично откликнулся Оршанский, – как-нибудь в другой раз поужинаем в более уютном месте. Что ты думаешь, например, о сегодняшнем вечере? – поинтересовался он.
– Ты приглашаешь? – Девушка слегка повернула к нему голову, вполне серьезно отнесшись к предложению собеседника. Вероника, такое у журналиста создавалось впечатление, насколько была красива, настолько независима и серьезна. Тоже не самые плохие качества для женщины.
– Да. – Александр кивком головы подтвердил свое предложение.
– Спасибо, – улыбнулась Вероника. Улыбка тоже была очаровательна. – Но сегодня у меня представление, которое продлится часов до трех ночи, так что никак не получится…
– Жаль, – разочарованно протянул журналист. – Но мое приглашение остается в силе. И я с удовольствием составлю тебе компанию в любое время. – Он галантно поклонился, насколько это позволял сделать лежак.
Гимнастка благодарно кивнула, хитро глянула на Александра и неожиданно спросила:
– Насколько я поняла, вчера в ресторане ты перебрался за ширму, чтобы подслушать разговоры той троицы?
Единственное, что мог сделать Оршанский в этой ситуации, – это непонимающе глянуть на Веронику.
