Кен Фоллетт - Ключ к Ребекке
Он зашел в бар. Джин имело смысл заказывать только в английских клубах, поэтому он заказал зибиб – анисовую водку, которая мутнела при разбавлении водой. В десять часов бар закрывался по взаимному соглашению между мусульманским правительством и строгим начальником военной полиции. Когда Вэндем выходил, то уже был слегка навеселе.
Он направился к Старому городу. Пройдя надпись: «Военнослужащим вход воспрещен», он очутился в Бирке. На узких улочках и в переулках женщины сидели на ступеньках, высовывались из окон, курили в ожидании клиентов, болтали с представителями военной полиции. Некоторые заговаривали с Вэндемом, предлагая ему свои услуги на английском, французском и итальянском языках. Он свернул в небольшой переулок, пересек пустынный двор и вошел в открытую дверь, над которой не было вывески.
Поднялся по лестнице на второй этаж и постучал в дверь. Ему открыла пожилая египтянка. Он заплатил ей пять фунтов и вошел внутрь.
В большой тускло освещенной комнате, обставленной когда-то роскошной мебелью, он сел на подушку и расстегнул воротник рубашки. Молодая женщина в широких штанах подала ему наргиле. Он несколько раз глубоко затянулся гашишем. Скоро приятное летаргическое чувство охватило его. Он откинулся назад и огляделся. В полумраке комнаты находились еще четыре человека. Два паши – богатые арабские землевладельцы – сидели на диване и негромко беседовали. Третий, на которого гашиш, казалось, оказал усыпляющее действие, был похож на офицера-англичанина. Четвертый сидел в углу и разговаривал с одной из девушек. До Вэндема доносились обрывки беседы, из которых он понял, что мужчина хочет отвести девушку домой и они договариваются о цене. Человек показался ему смутно знакомым, но Вэндем, к опьянению которого добавилось действие наркотика, никак не мог вспомнить, кто это такой.
Одна из девушек подошла к Вэндему, взяла его за руку, подвела к нише и задернула занавески. Она расстегнула бюстгальтер. У нее была маленькая смуглая грудь. Вэндем погладил ее щеку. При свете свечи лицо девушки постоянно менялось, казалось то старым, то очень молодым, то хищным, то любящим. В какой-то момент она стала похожа на Джоан Абутнот, но, когда он овладел ею, она приняла облик Элин.
Глава 5
Алекс Вольф в галабее и феске стоял в тридцати ярдах от ворот британского генштаба и продавал бумажные веера, ломавшиеся через две минуты.
Облава на него прекратилась. Вот уже целую неделю он не видел, чтобы англичане проводили проверку документов. Этот Вэндем не мог бесконечно поддерживать напряжение.
Вольф пошел к генштабу, как только почувствовал себя в относительной безопасности. То, что он дошел до Каира, уже было большим успехом; но это окажется бесполезным, если он не сможет добыть – и быстро – необходимую Роммелю информацию. Вольф вспомнил свою краткую встречу с Роммелем в Джало. Пустынный Лис совсем не оправдывал свое прозвище. Это был невысокий неутомимый человек с лицом сурового крестьянина: большой нос, рот с опущенными вниз уголками, раздвоенный подбородок, рваный шрам на левой щеке и волосы, остриженные так коротко, что из-под фуражки их совсем не было видно. Он сказал:
– Численный состав войск, названия дивизий в районе боевых действий и в резерве, их подготовленность. Число танков и состояние дел с ремонтом. Поставки боеприпасов, продовольствия и бензина. Личные характеристики и настроения командного состава. Стратегические и тактические планы. Говорят, вы хороший агент. Будет лучше для вас, если это на самом деле так.
Легко сказать.
Какую-то информацию Вольф получал, просто гуляя по городу. Он видел форму солдат, находящихся в увольнительной, подслушивал их разговоры, и из этого он мог сделать вывод о том, куда были направлены воинские части и когда они будут возвращены обратно. Иногда какой-нибудь сержант проговаривался о количестве погибших и раненых или о разрушительном действии 88-миллиметровых зениток, которые немцы устанавливали на своих танках. Он слышал, как один механик жаловался, что из доставленных накануне пятидесяти новых танков тридцать девять нуждались в ремонте. Это все были полезные сведения, которые можно направить в Берлин, где специалисты по разведке сличат их с другими обрывочными данными для получения общей картины. Но это не то, что было нужно Роммелю.
Где-то в недрах генштаба находились листки бумаги, на которых было написано что-то вроде: «После отдыха и переукомплектования дивизия "А", имеющая сто танков и полные запасы, завтра выступит из Каира и присоединится к дивизии "В" в оазисе "С" для подготовки контрнаступления западнее пункта "D". Контрнаступление назначено на субботу, на раннее утро».
Вот такая информация нужна Вольфу. Поэтому он и продавал веера перед генштабом. Англичане заняли несколько больших зданий для генштаба в пригороде Гарден-Сити, большинство из которых принадлежало пашам. (Вольф был благодарен судьбе, что вилла «Оливье» избежала этой участи.) Реквизированные дома были обнесены забором с колючей проволокой. В отличие от лиц в военной форме, которые быстро проходили через пропускной пункт, гражданских останавливали и учиняли пространный допрос, во время которого часовые по телефону проверяли предъявляемые им удостоверения.
В городе были и другие штабы, которые размещались в различных зданиях – в отеле «Семирамис», например, располагалось заведение под названием «Британский контингент в Египте». Это был Ближневосточный генеральный штаб – мозговой центр. В абверовской разведшколе Вольф много времени потратил, учась различать обмундирование, опознавательные знаки полков и лица сотен старших британских офицеров. Несколько дней подряд он здесь наблюдал за тем, как подъезжают большие штабные машины, и сквозь стекла видел сидящих в них полковников, генералов, адмиралов, командиров артдивизионов и самого главнокомандующего, сэра Клода Аучинлека. Все они выглядели несколько странно, и сначала он недоумевал почему, пока не понял, что их фотографии, которые он запечатлел в своей памяти, были черно-белыми, а сейчас он впервые видит их в цвете.
Руководство генштаба разъезжало на машинах, в отличие от своих адъютантов. Каждое утро капитаны и майоры приходили сюда пешком с небольшими портфелями в руках. К полудню, после ежедневного утреннего совещания, – так решил Вольф – некоторые из них выходили из ворот штаба с теми же неизменными портфелями.
Каждый день Вольф следовал за каким-нибудь адъютантом.
Большинство из них работали в самом здании генштаба, а секретные документы в конце дня запирались в сейф. Эти же несколько человек также посещали утренние совещания в генштабе, но их офисы находились в других частях города, и им приходилось носить материалы к совещанию с собой. Один шел в Семирамис, два других – в казармы в Наср-эль-Ниле. Четвертый направлялся в здание без вывески в Шари Сулейман-Паша.
Вольфу нужно было взглянуть на содержимое этих портфелей.
Сегодня он совершит «холостой» заход.
Ожидая под палящим солнцем, пока выйдут адъютанты, Вольф вспомнил прошедшую ночь, и уголки его рта под свежеотпущенными усиками скривила улыбка. Он пообещал Соне найти новую Фози. Вчера вечером он отправился в Бирку и взял девушку из заведения мадам Фахми. Ей было далеко до Фози – настоящей энтузиастки, но девушка стала хорошей временной заменой. Они сначала по очереди, а затем вместе насладились ею, потом поиграли в Сонину причудливую, увлекательную игру… Это была длинная ночь.
Два адъютанта вышли из ворот генштаба и направились в казармы. Вольф последовал за ними.
Через минуту из кафе появился Абдулла и, поравнявшись с Вольфом, спросил:
– Эти двое?
– Они.
Абдулла – толстяк со стальной «фиксой» – был одним из самых богатых людей в Каире, но, в отличие от большинства богатых арабов, не подражал европейцам. Он носил сандалии, грязное платье и феску. Его сальные волосы вились вокруг ушей, а ногти были черны от грязи. Богатство его происходило не от земли, как богатство пашей, не от торговли, как у греков. Источник его доходов – преступления.
Абдулла был вором.
Вольфу он нравился. Этот хитрый, лживый, жестокий, щедрый и всегда смеющийся человек стал для Вольфа олицетворением старых, как мир, пороков и добродетелей Ближнего Востока. Тридцать лет армия его детей, внуков, племянников, племянниц, двоюродных родственников грабила дома и лазила по карманам в Каире. «Щупальца» Абдуллы доставали везде: он был оптовым торговцем гашишем, пользовался влиянием среди политиков, ему принадлежала половина домов в Бирке, включая и заведение мадам Фахми. Жил он в большом разваливающемся доме в Старом городе со своими четырьмя женами.
…Они шли за двумя офицерами до современного центра города. Абдулла спросил:
– Тебе нужен один портфель или оба?
