Джон Ле Карре - Идеальный шпион
— Прошу вас, уйдите, — сказала Мэри.
— Она чувствует себя здесь вполне нормально, — сказал Бразерхуд.
— Только понимаете, мадам, это ведь может продлиться всю ночь. И весь завтрашний день. Если наш друг решит, ну, в общем, откровенно говоря, не сдаваться.
— Будем вести игру так, как она пойдет, — сказал Бразерхуд. — Когда мадам вам понадобится, вы найдете ее здесь.
— Ну, боюсь, не понадобится, сэр. Во всяком случае, когда мы будем входить в дом, если придется. Боюсь, мадам надо будет перейти в какое-нибудь безопасное место, откровенно говоря, да и вам тоже. Все остальные ведь там, в церкви, если вы меня слушали, сэр, и начальник полиции сказал, что на этой стадии операции там должны находиться все небойцы, включая американцев.
— Она не хочет быть вместе со всеми остальными, — сказала Мэри, прежде чем Бразерхуд успел открыть рот. — И она — не американка. Она — его жена.
Старший инспектор отошел и почти тотчас вернулся. Он служит связным. Его выбрали для этой цели за мягкие манеры.
— Сообщение с крыши, сэр, — извиняющимся тоном начал он, снова пригибаясь к окошку Бразерхуда. — Вы, случайно, прошу вас, не знаете ли, какого точно типа и калибра оружие у нашего друга?
— Стандартный браунинг-автомат тридцать восьмого калибра. Старый. Думаю, его многие годы не чистили.
— Есть предположение относительно типа боеприпасов, сэр? Ребятам, как вы понимаете, не мешало бы знать дальнобойность.
— По-моему, короткоствольный.
— Но не с затычкой, к примеру, и не с пулями «дум-дум»?
— На кой ему бес пули «дум-дум»?
— Я не знаю, сэр, верно? Информация в данном случае — это золотая пыль, которая летит по воздуху, если можно так выразиться. О, я давно не видел такого количества поджатых губ в одной комнате. А сколько, вы думаете, у нашего друга обойм?
— Один магазин. Возможно, один запасной.
Мэри неожиданно взорвалась.
— Ради всего святого! Он же не маньяк! Не начнет же он…
— Не начнет чего? — переспросил старший инспектор, с которого — как только он услышал неуважительные нотки — тотчас слетела вежливость сквайра.
— Просто давайте считать, что у него один магазин и еще один в запасе, — сказал Бразерхуд.
— Ну, тогда, быть может, вы могли бы сказать нам, как у нашего друга обстоит дело с меткостью, — сказал старший инспектор, словно ступая на более безопасную территорию. — Нельзя же винить ребят за то, что они об этом спрашивают, верно?
— Он всю жизнь тренировался и занимал первые места, — сказал Бразерхуд.
— Он хороший стрелок, — сказала Мэри.
— Ну а вы-то откуда это знаете, мадам, разрешите вам задать такой простой вопрос?
— Он стреляет вместе с Томом из воздушного пистолета.
— По крысам и тому подобному? Или по чему-то более крупному?
— По бумажным мишеням.
— Вот как? И значит, у него большой процент попаданий, мадам?
— Он говорит, что да.
Она взглянула на Бразерхуда и поняла, о чем он думает: «Разрешите мне пойти туда и взять его, есть у него пистолет или нет». Она сама думала примерно о том же: «Магнус, выходи оттуда и перестань валять дурака». Старший инспектор снова заговорил — на сей раз обращаясь непосредственно к Бразерхуду.
— Поступил вопрос на этот раз от наших людей из секретной части, сэр, — сказал он с таким видом, словно просьба их была не слишком разумна, но ничего не поделаешь — приходится потакать. — Это насчет ящика для сжигания бумаг, который наш друг увез с собой. Я пытался у них это выяснить в церкви, но все они не слишком разбираются в технике и сказали, чтобы я спросил у вас. Наши ребята понимают, что им не дозволено слишком много об этом знать, но они хотели бы воспользоваться вашими знаниями относительно мощности его возгорания.
— Это самовоспламеняющееся устройство, — сказал Бразерхуд. — Это не оружие.
— Ага, но может он быть использован в качестве оружия — поставим так вопрос, — если окажется в руках человека, который, к примеру, утратил рассудок?
— Нет, разве что он кого-то туда посадит, — ответил Бразерхуд, и старший инспектор издал мелодичный, как положено сквайру, смешок.
— Вот это я расскажу ребятам, — пообещал он. — Они любят там шутки, это помогает снять напряжение. — И понизив голос, спросил так, чтобы слышал только Бразерхуд: — А наш друг когда-нибудь стрелял в ярости, сэр?
— Это же не его пистолет.
— Ах, вот теперь вы ответили на мой вопрос, сэр. Верно ведь?
— Насколько мне известно, он никогда не был в перестрелке.
— И наш друг никогда не бывал пьян, — сказала Мэри.
— А он когда-нибудь брал кого-нибудь в плен, сэр?
— Нас, — сказала Мэри.
* * *Пим приготовил какао, и Пим накинул новую шаль на плечи мисс Даббер, хоть она и сказала, что ей вовсе не холодно. Пим отрезал для Тоби кусок курицы, которую он купил для него в супермаркете, и, если бы мисс Даббер разрешила, он еще почистил бы и клетку канарейки, ибо канарейкой он втайне особенно гордился с того вечера, когда обнаружил птицу мертвой после того, как мисс Даббер отошла ко сну, и потихоньку подменил мертвую птицу живой, купив ее в магазине мистера Лоринга. Но мисс Даббер не хотела, чтобы он утруждал себя. Ей хотелось, чтобы он сидел подле нее, так чтобы она его видела и могла слушать, как он читает последнее письмо тети Эл из далекой Шри-Ланки, которое пришло вчера, мистер Кэнтербери, но только вы не проявили к нему интереса.
— Это все тот же Али, что украл у нее в прошлом году кружева? — неожиданно спросила она, прерывая чтение. — Зачем она держит такого слугу, раз он ворует у нее? Я-то считала, что она давно рассталась с Али.
— Наверное, она его простила, — сказал Пим. — У него ведь столько жен, если вы помните. Она, наверное, просто не в силах была выбросить его на улицу. — Голос его для собственного уха звучал так ясно и красиво. Приятно говорить вслух.
— Хотела бы я, чтобы она вернулась домой, — сказала мисс Даббер. — Нехорошо это для нее — столько лет жить в такой жаре.
— Да, но тогда ей пришлось бы самой себе стирать, верно, мисс Ди? — сказал Пим. И его улыбка согрела его, как, он знал, согрела и ее.
— Вам теперь лучше, верно, мистер Кэнтербери? Я так рада! Вышла из вас эта тяжесть, которая в вас сидела. Теперь вы сможете хорошенько отдохнуть.
— От чего? — мягко спросил Пим, продолжая улыбаться.
— От того, чем вы занимались все эти годы. Пусть кто-нибудь другой позаботится пока о стране. Этот бедный джентльмен, который умер, он оставил вам много работы?
— Полагаю, что да. Всегда ведь нелегко, когда тебе не прямо передают дела.
— Но с вами теперь будет все в порядке, верно? Я это вижу.
— Будет, когда вы скажете, что поедете отдохнуть, мисс Ди.
— Только если вы со мной поедете.
— Вот этого я не могу. Я же говорил вам! У меня нет отпуска!
Он повысил голос больше чем следовало. Она взглянула на него, и он увидел в ее лице страх — такое выражение он подмечал на ее лице с тер пор, как появился зеленый шкаф, или если он уж слишком улыбался и баловался.
— Ну, тогда я не поеду, — колко ответила она. — Я вовсе не хочу сажать Тоби в тюрьму, и Тоби не любит быть в тюрьме, так что мы не намерены этого делать, только чтобы угодить вам, верно, Тоби? Вы очень добры, но больше об этом не упоминайте. Больше она ни о чем не пишет?
— Все остальное — про расовые волнения. Она считает, что предстоят еще большие. Я полагал, вам это не понравится.
— И совершенно правы — не понравится, — решительно произнесла мисс Даббер и проследила за ним глазами, а он перешел через комнату, сложил письмо и положил его в коробку из-под пряников. — Вы прочтете мне его утром, когда я буду меньше волноваться. Почему так тихо на площади? И почему не слышно телевизора у нашей соседки миссис Пил? Она в это время должна бы смотреть того обозревателя, который ей так нравится.
— Наверно, она легла спать, — сказал Пим. — Хотите еще какао, мисс Ди? — спросил он и понес кружки в буфетную.
Занавески были задернуты, но рядом с окном Пим привинтил к деревянной стене вентилятор, сделанный из прозрачного пластика. Пригнувшись к нему, Пим быстро оглядел площадь, но не обнаружил на ней никаких признаков жизни.
— Не выдумывайте, мистер Кэнтербери, — говорила тем временем мисс Даббер. — Вы же знаете, я никогда не пью вторую чашку. Идите сюда, давайте посмотрим «Новости».
В дальнем конце площади, в тени церкви, вспыхнул и погас огонек.
— Не сегодня, мисс Ди, если не возражаете, — сказал он ей. — Я всю неделю занимался одной политикой. — Он отвернул кран и подождал, чтобы разогрелась газовая колонка времен Крымской войны и можно было вымыть кружки. — Я намереваюсь лечь в постель и дать миру отдохнуть, мисс Ди.
— Только сначала ответьте по телефону, — сказала она. — Это вам звонят.
