Чингиз Абдуллаев - Одноразовое использование
— У меня была важная встреча, — сообщил он жене. — Она связана с моей работой и никак не связана с твоими подозрениями. Мне даже немного обидно, что ты мне не веришь. В следующем году у нас юбилей. Серебряная свадьба. Мы столько прошли вместе. Ты должна мне верить.
— Я тебе верю, — ответила Карина. — Просто я за тебя очень волнуюсь. Ты такой порядочный и доверчивый. Тебя так легко обмануть. Особенно сейчас, когда ты стал такой важной персоной.
Фархад поцеловал жену в голову и отправился в ванную комнату. Инцидент был исчерпан. Весь день на работе прошел в необычных хлопотах. Садратдинов оперативно нашел себе нового секретаря, которая уже нетерпеливо торопила Нину покинуть приемную. Да и сам Ринат Ашрафович явно торопился переселиться в новый кабинет. Сысоев уже освобождал свой кабинет. Ему готовили кабинет на другом этаже, и он так же нетерпеливо подгонял мастеров.
Параллельно нужно было входить в курс дела, знакомиться с работой еще двух отделов, которые передавались вместе с геологическим отделом в ведение нового вице-президента. Было сложно, но интересно. Вечером он провел совещание с руководителями трех отделов, пригласив их в свой бывший кабинет. Он еще не привык к тому, что прежние начальники отделов, которых он считал коллегами, стали его подчиненными. Особенно Григорий Прокопец, который был начальником технического отдела еще до того, как в компании появился Фархад Сеидов, и теперь вынужден был сидеть в его кабинете, выслушивая нового вице-президента. Конечно Прокопец был обижен. Он тоже был доктором наук и имел общий рабочий стаж более двадцати восьми лет. К тому же он не оставался без работы, его не выгоняли, и он не работал в банке. Последнее обстоятельство почему-то всегда ставилось в вину Фархаду Сеидову, словно, работая в банке, чтобы прокормить семью, он чем-то запятнал звание ученого и геолога, изменив своей прежней профессии. На самом деле он преподавал сразу в двух вузах, получая нищенские гонорары, и работал в банке, чтобы просто выжить. При этом время, которое он тратил на преподавание, было вычтено из суммы его зарплаты, которую он мог получать в банке. Но это никого не волновало. Все считали, что он просто погнался за длинным рублем, бросив карьеру ученого.
Убеждать каждого он не хотел и не мог. Закончив совещание, Сеидов отпустил всех троих. Нужно просмотреть все столы, собрать все мелочи. Он начал выдвигать ящики столов, проверяя их содержимое. Он так внимательно все проверял, словно уходил отсюда навсегда. Фархад улыбнулся. Как глупо. Почему он так нервничает и так тщательно все проверяет. Ведь он остается работать в этом здании, более того, становится руководителем именно этого отдела, в который всегда может спуститься. Старая привычка все тщательно просматривать и убирать.
Сеидов привычно потрогал подбородок. Прошло столько лет, и рана уже давно затянулась и не болит. Но первые несколько лет шрам постоянно напоминал о себе. Даже в постели, когда он прижимался к подушке. Кажется Фарух тогда сказал, что они стали кровными братьями. Да, он именно так и выразился в присутствии своего сына. Как странно, что он приехал умирать в Швейцарию. Наверное, не мог вернуться в Ирак, где его могли арестовать как высокопоставленного чиновника администрации Саддама Хусейна. И вообще, вся эта история выглядела как нелепый, трагический и ужасный фарс.
Сначала американцы явно подталкивали Саддама к войне с Ираном, поставляя ему оружие и боеприпасы. Затем их посол недвусмысленно стал намекать, что не станет возражать против аннексии Кувейта иракскими войсками. В тот момент Советский Союз находился на грани развала из-за крайне низких цен на энергоносители. Ирак вторгся в Кувейт, цены немного поднялись, но спасти Советский Союз уже было невозможно. Зато можно было показательно наказать Ирак.
Американцы вместе с союзниками сосредоточили огромную армию и легко разгромили иракцев, почти не понеся потерь. Все сделали высокоточные ракеты, самонаводящиеся боеголовки, умные компьютеры, вертолеты и самолеты. Армия Саддама была разгромлена, а молчание Советского Союза просто банально «купили». Руководитель Госбанка Геращенко полетел в Саудовскую Аравию получать деньги от арабских шейхов за показательное молчание Советского Союза. Горбачев, предавший стольких союзников, сдал и еще одного. Но за эту сдачу он хотя бы получил немного денег, которые быстро проели, и развал страны уже практически невозможно было предотвратить.
Именно эта победа американцев, так точно просчитанная их аналитиками, окончательно опрокинула все цены на нефть и газ. В девяностые годы экономика США росла неслыханными темпами. Профицит бюджета стал настоящей проблемой, американцы просто не знали куда тратить такие деньги. Доллар рос неслыханными темпами и по отношению к европейским валютам бил все рекорды. А баррель нефти стоил к началу девяносто восьмого года от восьми до десяти долларов.
Это было время господства Америки. Казалось, что Советский Союз разгромлен, Россия все еще находилась в ужасном состоянии, Китай пытался модернизировать свою экономику, остальные страны далеко отставали либо были союзниками единственного господина в мире — Соединенных Штатов Америки.
Но любая чаша весов может перевернуться, если с другой резко убрать противовес. Под собственной тяжестью вторая чаша пойдет вниз и перевернет весы. Чем больше груз, тем больше вероятность опрокидывания. Американцы вели себя в мире так, как им хотелось. Бомбили несчастную Сербию, унижали своих союзников, поддерживали Израиль против арабов, всячески третировали Иран, не считались с интересами России и Китая. Мир должен был считаться с единственно правильным мнением — мнением Белого дома. Дошло до того, что государственный секретарь США Олбрайт просто заявила, что природа и бог дали России слишком много природных богатств, что является несправедливым распределением и требует своего переосмысления. Не больше и не меньше.
Но одиннадцатое сентября перевернуло все представления о незыблемости США. Оказалось, что Америка уязвима. Избранный Президентом Буш-младший был не самым выдающимся политиком в истории этой страны. Возможно даже, что он был одним из самых глупых и недальновидных руководителей великой державы. Через некоторое время его армия полезла в Афганистан, затем в Ирак, и цены на энергоносители взлетели до небес, уже никогда не возращаясь к прежнему уровню. А постоянные словесные угрозы в адрес Ирана сделали цены просто непредсказуемыми. Американский бюджет не мог выдержать таких ударов. Начался чудовищный дефицит. Доллар покатился вниз. Сначала он был на одном уровне с единой европейской валютой, затем начал сдавать свои позиции, а через несколько лет просто рухнул, когда за один евро начали давать полтора доллара и выше. Экономика самой могущественной страны мира не могла справиться с содержанием двух больших армий в таких государствах, как Ирак и Афганистан. И плюс огромное количество военных баз по всему миру.
Американцы настаивали, что Саддам имеет химическое и биологическое оружие, которое он прячет от всего мира. Вошедшие в страну войска не нашли ни того, ни другого. Армия Саддама оказалась одним большим мифом, она разбежалась при первых ударах. Самого грозного диктатора нашли в убежище под землей. Его вытащили из убежища, провели скорый и неправедный суд. А затем повесили, сняв этот отвратительный процесс на пленку. Никто даже не понял, что из обычного диктатора, коими была полна история восточных государств, сделали подлинного мученика. Саддам принял смерть мужественно и смело. А европейцы в очередной раз содрогнулись от американской прагматичности и практичности.
Потом долгие годы были кровавые столкновения и террористические акты, которые поразили весь мир своей бессмысленностью и жестокостью. Взрывали автобусы и автомобили, начиненные взрывчаткой, самоубийцы-смертники устраивали взрывы даже в мечетях. Гибли тысячи ни в чем не повинных людей — стариков, женщин, детей. Некогда относительно спокойный и стабильный Ирак превратился в один кровавый кошмар, когда каждый воевал против каждого. И не было конца этой дикой вакханалии. На фоне развороченных останков людей и кровавых взрывов суетились маклеры и менеджеры, спекулянты и дельцы, делавшие свои состояния на черном золоте. На самом деле нефть уже давно нужно было называть черной кровью, которая, перемешиваясь с красным цветом, давала настоящую цену этому безумию, обогащая подонков и прохвостов со всего мира.
Фархад включил телевизор. По новостям снова показывали очередной взрыв в Ираке, который унес жизни нескольких десятков людей, в основном женщин и детей. Этому безумию, казалось, никогда не наступит конец. Он подумал, что нужно позвонить Солнцеву и объявить о своем согласии. Даже если они ничего не сделали для его карьеры, то и тогда неразумно было отказываться от подобной помощи. К тому же они не требовали, чтобы он стал их агентом или поставлял им информацию. Они всего лишь просили, чтобы он не отказался встречаться с сыном человека, которого он спас двадцать два года назад и который считал его своим кровным братом. В конце концов, они действительно правы. Если Юсуф аль-Рашиди действительно стал таким опасным террористом и планировал все эти террористические акты, то, разумеется, он никому не верит и ни с кем не захочет встречаться. Но человек, который спас жизнь его отцу, будет всегда желанным гостем для любого араба, для любого мусульманина. А если этот человек еще и происходит из семьи «сеидов», то любезный прием ему наверняка будет обеспечен.
