Чингиз Абдуллаев - Адаптация совести
— Постарайтесь успокоиться. Вам еще повезло, что все так получилось и его вовремя остановили.
— Это все, что вы можете мне посоветовать? — горько спросила Алена.
— Вам нужно обратиться в МВД к полковнику Резунову, — посоветовал Дронго. — Можете сказать, что пришли от меня. Я запишу вам его номер телефона. Он руководитель оперативной группы, которая занималась поисками Баратова. Вам обязательно нужно с ним переговорить. И будет правильно, если вы сами к нему придете.
— А потом про меня напишут во всех газетах и опозорят моего отца, — скривилась Алена.
— Не думаю. Резунов не тот человек, который позволит обнародовать ваше имя. Вы слишком ценный свидетель, и я думаю, что никто не узнает о вашем визите. Но прийти вам нужно обязательно, иначе эта тайна будет висеть над вами вечным дамокловым мечом. Вам будет гораздо легче, если вы сами примете такое решение.
— Не знаю, — призналась Алена, — как мне вести себя дальше.
Дронго не успел ничего сказать, когда вернулась Эмма. У нее было странное выражение лица.
— Что случилось? — спросила Алена.
— Звонил мой большой друг, — с неожиданной ненавистью произнесла Эмма, — «верный Руслан».
— Это я поняла. Что произошло?
— Категорически возражает против завтрашней передачи. Сказал, что позвонит руководству канала и передачу отменят. Он уже знает, кто именно давал интервью. Ругался. Говорил, что я не имела права выходить на этого эксперта.
— Очевидно, речь идет обо мне, — констатировал Дронго.
— Да. Он знает, что это были именно вы. Наверное, кто-то из наших ему сообщил. Как глупо! Нужно было передать пленку в другую студию.
— Вы думаете, что там они бы ее не нашли? — усмехнулся Дронго. — Вы должны понимать, что у них могут быть осведомители на любом канале. В конце концов, это их работа.
— Мне не разрешат сделать эту передачу. Он говорит, что я не имею права монтировать подобный материал, пока идет следствие. Обещал больше не пускать вас к Баратову… Получается, что я вам тоже все испортила.
— Формально он прав. Пока не закончено следствие и суд не признал Баратова обвиняемым, нельзя называть его преступником, — согласился Дронго. — Обратите внимание, что я ни разу не назвал его преступником, а все время говорил «подозреваемый». Приговор может вынести только суд.
— Тогда я полная дура, — села на диван Эмма, — а знакомый Руслан абсолютно прав.
— Не переживай, — посоветовала ей Алена, — я тоже хороша. Мы вечно любим не тех, кого нужно. Сначала выбираем себе неудачных мужей, потом неудачных любовников… А потом остаемся одни.
Эмма достала сигареты, закурила:
— Он сказал, что я не должна монтировать эту передачу еще и потому, что Баратов пошел на сотрудничество со следствием, — сообщила она.
— Что? — не поверил Дронго.
— Он так и сказал, — подтвердила Эмма, — пошел на сотрудничество со следствием. А почему это вас так удивило?
Дронго достал свой мобильный телефон, набрал номер полковника Резунова, извинился, вышел в коридор.
— Все стали какие-то нервные, — услышал он голос Алены за спиной.
— Виктор Андреевич, что происходит? — спросил он. — Мне сказали, что Баратов пошел на сотрудничество со следствием.
— Откуда вы узнали? — изумился Резунов, — мне сообщили об этом только полтора часа назад. Позвонил полковник Тублин. Я не хотел вас беспокоить, думал позвонить вам завтра утром.
— Это правда?
— Да. Он согласился показать место, где закопал тело соседки. Завтра утром мы вылетаем туда специальным самолетом.
— Можно мне полететь с вами?
— Боюсь, что это невозможно.
— А если он сбежит?
— С нами летят четверо сотрудников ФСБ, — снисходительно сообщил Резунов, — и еще мы вместе с полковником Тублиным. Все шестеро вооружены. В Перми нас будет ждать оперативная группа из сотрудников ФСБ и МВД — еще восемь человек. Вы считаете, что он может каким-то образом обмануть четырнадцать человек и сбежать? Это только в кино возможно перебить всех и устроить побег, в жизни так не бывает. Нас доставят в закрытых автофургонах ФСБ в аэропорт к специально заказанному самолету той же системы. В Перми нас встретят прямо в аэропорту, откуда мы поедем по указанному адресу. И в этот же день должны вернуться назад. Все рассчитано до мелочей. Если он думает таким образом выиграть время или попытаться сбежать, значит, он просто дурак. А он много раз доказывал нам, что его нельзя считать дураком. Не беспокойтесь, Баратов никуда не сбежит.
— Но почему он так неожиданно пошел на сотрудничество со следствием?
— Почему неожиданно? После вашего ухода они предложили ему выбор. Либо он отказывается сотрудничать, и дело оформляется своим ходом; при этом в дальнейшем запрещаются всякие свидания и встречи, даже с вами или профессором Гуртуевым. Либо он соглашается дать показания и выдать нам спрятанное тело — и тогда получает свежие газеты в тюрьму и даже возможную встречу с вами или профессором Гуртуевым по выбору… если, конечно, он будет настаивать. Я думаю, он понял, что ему ничего не светит, и согласился на сотрудничество. В конце концов, он сам признался в двойном убийстве. Найдем мы тело или не найдем, это уже не так важно для него самого. Убийство его соседа все равно будет доказано. А для следствия и суда важно, чтобы был и труп соседки.
— Мне нужно полететь с вами, — настаивал Дронго.
— Это не в моей компетенции. Решение о сопровождающих принимается на уровне руководства ФСБ и МВД. Даже генерал Шаповалов ничего не сможет сделать. Извините, но я думаю, что вы напрасно волнуетесь; ничего ужасного не произойдет. В крайнем случае, мы просто слетаем туда и обратно. И будем знать, что он просто морочит нам голову.
— И еще, — быстро добавил Дронго, — я нашел молодую женщину, с которой был знаком Баратов. Он терпеливо готовил ее в новые жертвы. Дал ей номер вашего телефона. Она хотела завтра встретиться с вами.
— Пусть придет послезавтра, — предложил Резунов, — это очень интересно. Каким образом вы смогли ее найти?
— Она сама расскажет вам об этом. До свидания. И будьте осторожны.
— Обязательно, — пообещал Резунов.
Он попрощался и отключился. Дронго вернулся в комнату с тем же выражением лица, которое было у Эммы.
— Кажется, вас тоже огорчили, — заметила не без некоторого злорадства хозяйка квартиры.
Дронго подошел к столику, плеснул себе большую порцию коньяка и залпом выпил. Сел на свое место. Женщины переглянулись.
— Вот и наш эксперт тоже занервничал, — прокомментировала его поведение Эмма. — Что-то случилось?
— Обычные неприятности. Наш подопечный оказался даже более непредсказуемым, чем ваш генерал. Извините, Алена, завтра полковник Резунов улетает в срочную командировку и вернется только к вечеру. Позвоните ему послезавтра; надеюсь, что он уже будет на работе.
— Я так и сделаю, — пообещала Алена и взглянула на часы. — Кажется, мне пора. Я еще должна заехать за сыном. Извините, но мне действительно пора. Если хотите, я вас подвезу, — предложила она, обращаясь к гостю.
— Нет, — ответила Эмма несколько напряженным голосом, — я думаю, мы еще немного посидим.
— Хорошо. До свидания.
Алена поцеловала на прощание Эмму, кивнула Дронго и пошла к выходу. Дронго остался в комнате один. Эмма закрыла дверь и вернулась в гостиную, усаживаясь на диван.
— Кажется, вы ей понравились, — сказала она. — Бедная Алена… Сначала ей не повезло с мужем — он оказался карьеристом и негодяем. Изменял ей со своей сотрудницей, можете себе представить. А его бизнес целиком зависел от дяди Алены, который работает в банке. И вот теперь эта дурацкая история с Баратовым. Она ведь понимает, что могла оказаться среди убитых женщин. И ее сын остался бы без мамы. Какой кошмар, даже подумать страшно.
— Да, ей повезло, — согласился Дронго.
Эмма снова потянулась за сигаретами.
— Давайте выпьем, — предложила она. — В жизни столько мерзостей и гадостей, что об этом не хочется даже думать. Все равно мою программу уже зарубили и ничего завтра не будет. — Эмма разлила коньяк в большие пузатые бокалы. — Дронго, какая у нас интересная жизнь, — медленно произнесла она.
Дронго пригубил напиток. Кажется, в первый раз он плеснул слишком щедро. Не нужно было так реагировать на сообщение Резунова. В конце концов, полковник прав. Что там может произойти? Никуда Баратов не сбежит, его будут охранять сразу четырнадцать человек — профессионалы, которые не допустят никаких сбоев. Он задумался и выпил свой бокал.
— О чем вы думаете? — поинтересовалась Эмма.
— О Баратове, — признался он, — все время думаю об этом типе. Он рассказал мне так много интересного. И вместе с тем я понимаю, что у него была какая-то сверхзадача. Ведь он не просто так позвал меня к себе. А вот его замысел я и не понимаю. И это меня очень беспокоит.
