Александр Насибов - Безумцы (Сборник)
— Вызывайте, — приказал Рыбин.
Радист заработал ключом, перешёл на приём и стал записывать. На бумаге росли столбики цифр. Когда первый листок был заполнен, Коржов взял его, уселся в сторонке и, подсвечивая себе фонариком, стал расшифровывать. Вскоре Рыбин прочитал часть радиограммы. Генерал Лыков информировал: колонна грузовиков вышла из Гамбурга в двадцать один час, ожидается в Карлслусте в полночь.
— Точно, что будут идти этой дорогой? — спросил Коржов. — Другой нет?
— Была, — ответил Перцев. — Была дорога, но две бомбёжки вывели её из строя. Взорваны два виадука и мост.
Радист закончил приём, Коржов быстро расшифровал вторую часть телеграммы. Сообщалось: первый отряд через час приступает к операции.
Речь шла о десанте у аэродрома.
В конце шифровки было предупреждение: у хранилища находится майор Керимов, соблюдать строжайшую осторожность.
Рыбин обернулся.
— Товарищ Коржов, предупредите десантников: что бы ни случилось, ни одного штатского не трогать. Да и вообще избегать применять оружие. Объясните, что среди врагов — наш разведчик.
— Есть, товарищ полковник. — Коржов ушёл.
— Не беспокойтесь, Орест Иванович, — сказал Перцев. — Я впереди буду, как увижу его, прикрою, чтобы все было в порядке…
А Керимов в эти минуты отдыхал. Он лежал, вытянувшись во всю длину кровати, заложив руки за голову. Оружие он осмотрел и проверил, план действий обдумал. Теперь, перед заключительным этапом операции, надо было набраться сил. Напряжение этих месяцев, особенно времени, проведённого в Карлслусте, не прошло бесследно. Он осунулся, от углов рта легли заметные складки, глаза покраснели, смотрели устало. Вот бы вздремнуть часок. Но разве заснёшь, когда нервы натянуты до предела и в голове — тысячи мыслей, одна тревожнее другой!.. Так ли он действовал, как надо, хорошо ли все спланировал? Кажется, да. И все же… Он сел в кровати, потянулся за сигаретами, но усилием воли заставил себя снова лечь, расслабиться, закрыть глаза…
В начале двенадцатого он подходил к зданию контрразведки. Задержка была умышленной, чтобы сократить время пребывания в гестапо, где могли произойти нежелательные встречи.
Группенфюрер Упиц был в плаще и фуражке, нервно шагал по кабинету.
— Опаздываете, — проворчал он, неприязненно взглянув на Аскера.
Они спустились, сели в машину. Вёл автомобиль Упиц, вёл мастерски, на большой скорости. Машина срезала углы, почти не тормозя на поворотах, и мчалась, мчалась…
— Не может случиться, что колонна запоздает? — спросил Аскер.
— Не может. Она на подходе.
— Но…
— Никаких «но». Я же сказал: она на подходе.
— По времени, конечно, так оно и должно быть…
— Не по времени. Час назад навстречу грузовикам выехал мой человек. В его машине передатчик.
Посланцем Упица был штурмфюрер Торп. Он встретил колонну в двух десятках километров от Карлслуста. Маленький вездеход Торпа прижался к кювету, а навстречу с рёвом неслись тупоносые дизели с высокими деревянными бортами. Они шли порожняком. Торп насчитал тридцать машин.
Пропустив колонну, Торп развернулся и помчался за ней. Он быстро настиг грузовики, поравнялся с головным дизелем и сделал шофёру знак остановиться. Тот повиновался. Вездеход проехал вперёд и тоже стал.
Торп вылез, подошёл к грузовику. Рядом с водителем сидел пожилой майор.
— Что за машины? — спросил его Торп, притронувшись рукой к шляпе.
— Куда следуют?
— А по какому праву вы задаёте вопросы? — в свою очередь спросил майор.
Торп вынул удостоверение. Рыбин — это был он — взял его, осветил фонариком, просмотрел и вернул.
— Все в порядке, — сказал он. — Мы колонна особого назначения. Следуем в Карлслуст за каким-то важным грузом. Посланы в распоряжение…
— Группенфюрера Упица?
— Его самого.
— Двигайтесь за мной. Я должен проводить вас к месту погрузки.
— Хорошо. — Рыбин сунул в рот сигарету, любезно протянул портсигар Торпу. — Не желаете, господин штурмфюрер?
— Спасибо.
Торп взял сигарету. Закурили. Сигарета оказалась хорошей.
— Вы один в машине? — спросил Рыбин.
— А что?
— Быть может, заберёте меня к себе? Надоело трястись в этом ящике.
— Пожалуйста!
Рыбин вылез, оглядел колонну. Она уже подтянулась и выстроилась на правой стороне шоссе.
— Гауптман Биндер, — позвал он.
— Гауптмана Биндера вызывает майор Панцингер! — прокричало несколько голосов.
Показался офицер. Придерживая рукой кобуру с пистолетом, он бежал к Рыбину. Это был Перцев.
— Поедете в головной машине, — сказал ему Рыбин и шепнул: — Километров через пять остановите колонну и вызовете меня.
— Понял!
Рыбин поспешил к Торпу. Перцев влез в кабину головного грузовика.
В вездеходе первые несколько минут ехали молча. Рыбин уголком глаза наблюдал за тем, как Торп, ведя машину левой рукой, правой включил смонтированный на щите передатчик, настроился и передал микрофоном сообщение о том, что колонна встречена.
Полковник знал Торпа по донесениям Керимова. В одном из последних сообщений утверждалось, что Торп взят и надёжно изолирован. А вот теперь гитлеровец, живой и невредимый, сидит рядом с Рыбиным! Что же произошло? Где Керимов? Все ли с ним благополучно? До последнего времени в этом можно было не сомневаться — Рыбин знал, что переданное в половине десятого вечера сообщение об автомобильной колонне добыл именно он, Керимов. Ну, а сейчас? Ведь с тех пор прошло более двух часов!.. И ещё: Керимов находится у тайника. Значит, он вместе с Упицем. Но ведь и Торп оттуда. Как же они не встретились? Или — встретились?… Обожгла мысль: вдруг Керимов провален, и затея с эвакуацией архивов в другое хранилище подстроена немцами с целью выманить и уничтожить побольше советских разведчиков!
Подозрения усилились, когда полковник стал анализировать поведение Торпа. Могло быть так, что Торп согласился взять его в машину и при нем передал сообщение о колонне, чтобы усыпить его бдительность. Заодно он надёжно изолировал Рыбина. Оставил десантников без командира!..
Закончив передачу, Торп снял наушники, полез в карман за сигаретами. Рыбин поспешил протянуть ему портсигар.
— Прошу, — любезно сказал он. — За сигареты ручаюсь, привезены из Турции.
— Я уже успел оценить их. — Торп взял сигарету.
— Вы поедете с грузом? — осведомился Рыбин, чиркнув спичкой и давая спутнику прикурить.
— Вряд ли. У меня есть дела поважнее. — Торп мрачно усмехнулся. — Ловлю одного типа.
— Любопытно. Кого, если не секрет?
— Секрет, — сказал Торп.
Сзади раздались настойчивые гудки. Рыбин обернулся. С головного грузовика делали знаки.
— Остановите, — сказал Рыбин. — Там что-то случилось.
Вездеход притормозил. Стал и шедший следом дизель. К Рыбину подбежал солдат и доложил, что у одной из машин спустил скат.
— Надо ехать. — Торп с беспокойством поглядел на часы. — А грузовик пусть догоняет.
— Нет, — возразил Рыбин. — У меня строгий приказ — доставить всю колонну до последней машины. Предупредили, что придётся принять большой груз. Схожу, ускорю ремонт.
— Идите, — проворчал Торп. — Идите, только оставьте ещё сигарету.
— Охотно!
Рыбин вновь раскрыл перед контрразведчиком портсигар.
Встретившись с Перцовым, полковник Рыбин рассказал о Торпе, о возникших подозрениях.
— Торп? — тревожно переспросил Перцев. — Не ошиблись, товарищ полковник?
— Я видел его удостоверение.
— Надо успеть предупредить Керимова. Но как это сделать? — Перцев задумался. — Сможете задержать вездеход неподалёку от места, где нас будут встречать?
— Надолго? — спросил Рыбин.
— Как удастся. Хоть на полминуты.
— Смогу.
— Тогда я все устрою. — Перцев стал объяснять: — Грузовики обойдут замешкавшийся вездеход и…
Раздались нетерпеливые гудки автомобиля Торпа.
— Понял. — Рыбин положил руку на плечо Перцева. — Действуйте. А мы все будем поблизости.
2
Колонна шла по левому берегу Эльбы. Постепенно шоссе стало отклоняться от реки. Между дорогой и водой тоненькой полоской пролегла рощица. Она делалась все шире и гуще и километров через пять превратилась в лес. На закруглении шоссе Торп сбавил скорость, выглянул из кабины. Грузовики шли следом.
— Здесь? — спросил Рыбин.
— Да, в этом лесу.
Рыбин взглянул на часы. Было одиннадцать.
Торп совсем убрал газ. Теперь машина еле ползла.
Так ехали несколько минут. Торп напряжённо вглядывался вперёд. Казалось, он ищет кого-то. Неожиданно перед радиатором автомобиля возник человек с поднятой рукой.
— Наконец-то, — с облегчением пробормотал Торп.
