Алексей Кудашин - Левый берег
Степан не успел сосчитать, сколько их было. Он не видел их лиц, но видел глаза, и этого было достаточно. С удивительной для такой ситуации четкостью мысли он сказал себе: "Не бить пришли, убивать".
Остальное Крук видел как бы не сам, а со стороны. Когда-то он прочитал в очередной интересной книге, что во время боя человек начинает действовать автоматически. Вот и сейчас ему вдруг показалось, что все вокруг превратились в роботов, действия которых словно бы подчинялись заранее установленной программе. Все знали, что делать. Никому не надо было приказывать.
"Это просто инстинкт, — вскакивая со стола, решил для себя командир, — инстинкт самосохранения".
Заплескалась рукопашная схватка. Никто не кричал. Наверное, все каким-то внутренним, не исследованным наукой, чутьем, поняли: звать на помощь некого и незачем. Никто не придет. Во всем мире есть только они, вокруг больше ничего не существует. Занося для удара кинжал в чей-то черный бок, Степан словно через дымовую завесу увидел несколько вороненых отблесков.
"Лопатки", — подумал Крук. — Вырубят вчистую, суки…"
Кинжал вошел в тело как в масло. Черный издал сдавленный рык, вцепился клешнями в горло, но сжать, как следует, уже не хватило сил.
Спину Крука будто бы обожгло огнем. Голова сама собой запрокинулась вверх, и Степан провалился в пустоту. Но, к сожалению, сознания не потерял…
Его долго молча били армейскими ботинками. Крук знал, что это именно армейские ботинки. Нет, он не успел обратить внимание, во что были обуты нападавшие. Когда-то его, как и всех бойцов в организации, учили рукопашному бою. Знающие люди подтвердят: тот, кто разок попробовал на себе ласковое прикосновение этой "обувки", не забудет этого никогда.
Чьи-то крепкие руки подхватили его под мышки и поволокли. В лицо дунул порыв свежего ветра. Он слушал голоса, но разбирал слова с огромным трудом. Ему казалось, что он лежит на пологом берегу реки, воды которой покрыты плотным туманом. Он не знает, далеко ли до противоположного берега. Но на том берегу кто-то говорит, и он их слышит, только не все слова долетают до него.
"Всех посмотрели?… Че, только четверо осталось?… Варяг, ну долго ты там возиться будешь?… Надо же, а хорошо занялось… На одном поместятся?… О-хо-хо! Слышишь, кто-то с пулемета "долбит"!… "Ментовку", по-моему… Давай первого!… Не, не этого — это ихний командир…. Его я сам… Леший, блин, помоги, че стоишь…".
— Я тебя, мамкина норка, как Иуду, кишками наружу, — прошипел ему в ухо голос.
"Странно, — как-то отстраненно подумал Степан, — судя по всему, он меня ненавидит! А ведь мы с ним даже незнакомы".
Отчего-то эта мысль показалась ему безумно смешной, и он засмеялся, беззвучно, извергая с каждым сокращением грудной клетки порцию крови. Ответом был удар ботинка по ребрам, уже превращенным в бесформенную массу из осколков костей и тканей.
Шею сдавила веревка, дышать стало трудней. Кто-то резким рывком поставил его на ноги. Низ живота пронизала острая, невыносимая боль, и почти сразу ноги оторвались от земли, а веревка беспощадно, не оставляя никаких шансов на спасение, сдавила горло.
Через минуту двенадцать человек в черном повернули за угол. Четверо несли на плащ-палатке глухо стонущего раненого, еще двое словно мешки тащили на себе такие же, как и они сами, черные тела, а последний заметно прихрамывал на левую ногу. За их спинами остался пылающий штаб. Языки оранжевого пламени бросали яркий свет на улицу перед зданием, большой разлапистый каштан, и четыре трупа в форме с шевронами КОН, покачивающихся на большой ветке. У одного бойца из живота свисали на тротуар какие-то сине-красные лоскуты.
23.08.2009. Краина, г. Кировогорск. пл. Кирова. 03:16
— Первый — на связи. Понял… Понял… Понял… Ваши потери… Понял… Жертвы… Сколько примерно?… А погуманнее нельзя было?… Понял…
Денис прохаживался по коридору и слушал переговоры Кошака. В качестве центрального командного пункта они выбрали большую комнату с несколькими столами метрах в пятнадцати справа от входа. Выбитая дверь болталась на петлях. Командир заглянул внутрь. Помещение было ярко освещено. Володя, наклонившись, что-то записывал на бумаге. Слева на столе была разложена большая карта города.
Двое боевиков ввели в здание человека с черным мешком на голове и, не обратив на оперативника никакого внимания, проследовали в подвал. Им навстречу поднялись двое и быстрым шагом направились к выходу.
"Девятый…" — мысленно отметил про себя Денис.
Он прошелся по коридору и заглянул в ближний к центральному входу кабинет, окна которого выходили на площадь. На придвинутом к оконному проему столе мирно покоился ПКМ. Седоусый казак увлеченно складывал стопки книг на подоконник, придирчиво посматривая наружу и, видимо, прикидывая свой сектор обстрела.
— Денис! — радостно крикнул Кошак из кабинета.
Командир сорвался с места и вбежал в кабинет.
— Доложила оперативная группа "К". Хорошие новости. Они распотрошили полк… — Кошак прямо светился от счастья.
— Вот это — действительно хорошая новость, брат… Вот это — очень хорошо!
Денис даже присел. На душе стало хорошо. У него было такое чувство, как будто он сбросил с плеч тяжелый груз, и теперь тело стало легким и послушным. Голова была светлой, мышцы расслабились.
Значение этой победы было трудно переоценить. Если бы по какой-то причине полк не удалось бы разоружить, восстание можно было бы считать проваленным. Десантники, очухавшись и приведя себя в порядок, разогнали бы все повстанческое "воинство" в два часа. Это Денис прекрасно понимал. Понимал это и Кошак, который, против своего обыкновения, улыбаясь во все тридцать два зуба, смотрел на размякшего командира.
— Передай радостную весть Червонцу и Леве, — наконец, распорядился командир.
— Сейчас они грузят оружие в грузовики, — продолжил товарищ. — Пригонят их сюда. И два бронетранспортера.
— У них там "бэтэры" были?
Денис скрипнул зубами.
— Ну да… — озадаченно отпрянул товарищ. — Пять штук, говорят. Правда, на ходу — только два.
— Ну е-мое! — оперативник от досады стукнул кулаком по столу. — Неужели нельзя было поделиться информацией? Я бы учел. А теперь — зачем мне эти "бэтэры"? У меня ж ни одного "водилы"…
Кошак лишь пожал плечами. Но улыбаться не перестал.
— Ладно, значит так… — собрался с мыслями командир. — Передай, пусть поставят их перед зданием. И флаги — на самое видное место. Это придаст всем уверенности… Сколько машин с оружием будет?
— Не сказали… Ну, сколько? Ну, две-три…
— Отлично, пусть оставляют их перед входом. Хорунжий! — громко крикнул Денис.
— Я, — донеслось из соседнего кабинета, где расположился штаб обороны здания.
Через несколько секунд появился и сам Николаев.
— Скоро придут "бэтэры" и машины, — сказал командир, поднимаясь со стула. — Скажи своим — пусть не нервничают. Это — наши. Отрегулируй там, чтоб "броню" поставили по обе стороны от входа. По мере того, как будут освобождаться группы — отдашь приказ о разгрузке машин. Там оружие и боеприпасы. Найди комнату для их хранения. И охрану выставишь…
— Есть, — хорунжий почти по-военному развернулся и вышел.
— Денис, — Кошак проводил взглядом казака. — Они просят прислать отряд для охраны пленных.
— Пусть подождут пару часов, — раздраженно бросил оперативник.
— Говорят — не могут. У них — "задача второстепенной важности". Это они, кстати, о чем?
— Кто его знает… — пожал плечами Денис. — Они своему начальству подчиняются. Может, им в случае быстрого успеха еще одну цель определили…
— Быть может… — подтвердил Кошак. — Они и сказали, мол, "нам уезжать надо через час". Просили предупредить на всякий случай блокпост на Маловысковском выезде, что они проедут без остановки.
— У нас ведь и нет для этой цели никого… — хмуро пробурчал сам себе командир. — Я надеялся — они подождут немного, а потом у нас уже люди освободиться должны были…
— Ну да… Мы им — не указ. Действуют самостоятельно. Откуда мы могли знать, что они уходить соберутся…
— Я помню! — Денис раздражался еще больше.
Он злился не на выплывший ниоткуда "косяк", а на себя. За то, что не смог предусмотреть возможность такого развития событий.
"Нормально, — успокаивал он себя. — Это нормально. Никогда ничего не проходит точно по плану".
— У нас есть освободившиеся люди? — спросил он.
— Нет пока… — Кошак развел руками. — Скоро должны прибыть группы с Ленинского отдела, горотдела и СБК. Еще с Кировского РОВД. Но я тебе две минуты назад доложил. Они там завязли…
— Значит так… — голос Денис стал стальным, он принял решение. — Передай группе "К" просьбу. Пусть начинают отпускать пленных по тридцать человек с интервалом в пять минут. Босыми и в исподнем. Командиру "кировских" — пусть делает, что хочет, но чтобы через сорок пять минут его группы были в моем распоряжении!
