Чингиз Абдуллаев - Забава королей
«Интересно, – подумал Дронго, – вчера этот тип куда-то торопился…»
Эксперт дождался, когда Бретти отойдет, и подошел к портье.
– Мы прибыли вместе, одной группой, – сказал он, – здесь должен быть конверт для мистера Бретти.
– Он его только что забрал, – сообщил портье.
– Странно. А разве вчера он за ним не ездил?
– Ездил, – взглянул на свои записи портье, – вчера он взял машину и вернулся под утро. Он сейчас в отеле, вы можете его найти в ресторане за завтраком.
– Я так и сделаю, – сказал Дронго, отходя от стойки портье.
«Интересно, куда мог поехать банкир во втором часу ночи? – продолжал он размышлять. – И ведь не воспользовался такси, а решил взять именно машину… Значит, он ехал куда-то, откуда ему нужно было достаточно быстро вернуться. Или он не хотел, чтобы таксист знал, куда именно он едет. В любом случае он пытался скрыть свою поездку и только для этого взял машину…»
Он не успел додумать эту мысль, когда из кабины лифта вышла Джина и направилась прямо к нему.
Глава 6
– Вы привезли его в таком ужасном состоянии, – недовольно сказала женщина, – он все еще не может успокоиться. Неужели вам обязательно нужно было ходить в морг? В конце концов, не каждый может выдержать подобное испытание. Вы эксперт по преступлениям, это ваша работа. А он не привык к подобным зрелищам.
– Это была его идея, – устало сказал Дронго. – Но, наверное, вы правы. Это я виноват. Я обязан был подумать и о возрасте Энцо, и о его болячках. Такое испытание не для его нервов.
Она замерла.
– Кажется, я была слишком категорична. Извините.
– Нет, вы были правы. Я должен был подумать о нем и не пускать его в морг.
– Фостера действительно зарезали? – мрачно спросила она.
– Да, несколько раз пырнули ножом, – ответил Дронго. – Похоже на то, что это были грабители.
– Какое несчастье, – вздохнула Джина, – даже не верится… Он вчера весь день рассказывал нам о том, как изменилась жизнь в этом городе. Неужели он все это предчувствовал?
– Не думаю. Как Энцо?
– Плохо. Я проверила уровень сахара – зашкаливает. Если не снизится, придется делать укол. Сейчас к нему поднялся господин Бретти. Он тоже пытается его успокоить. У них сегодня важная встреча. А в четыре тридцать у нас самолет в Сан-Сити.
– Понятно. Получается, что виноват только я один… Сначала согласился поехать с Энцо к начальнику криминальной полиции, затем вынудил его разрешить нам проститься с покойным и сорвал важную встречу.
– Еще не сорвали, – улыбнулась она, – но, в общем, пытались сорвать. Не переживайте, я думаю, что он успокоится. Если понадобится, мы вызовем врача и сделаем ему укол. Вы завтракали?
– Нет.
– Тогда идите поешьте.
– Не хочу, – ответил Дронго, – после увиденного меня не тянет завтракать.
– Вы считаете, что вас я тоже должна успокаивать? – спросила она.
– В любом случае укол мне делать не придется, – мрачно пошутил Дронго.
– Надеюсь… В таком случае давайте я закажу вам чай. Помнится, вы любите зеленый?
Эксперт кивнул головой. Женщина ушла и через несколько минут вернулась. Следом за ней шел официант, несший чашку чая.
– Спасибо, – кивнул Дронго, – и вам, и ему.
– Пейте чай и успокаивайтесь, – посоветовала Джина, – а я снова поднимусь к ним и посмотрю, что там происходит.
Она пошла к лифту.
«Чертова профессия, – подумал Дронго. – Другой бы надувался от гордости, что меня знают даже в Кейптауне… Но эта слава какая-то дурная, неправильная. Что хорошего в том, что меня узнают по этой дурацкой кличке, которая самому уже начала надоедать? И главное – вся эта грязь, с которой приходится сталкиваться на протяжении всей своей жизни…»
Каждый раз, узнавая об очередном преступлении, он чувствовал себя едва ли не виноватым и ответственным за происшедшее. Его чувству справедливости претила сама мысль о том, что преступник может уйти безнаказанным от заслуженного возмездия. Может, поэтому он и выбрал себе такую профессию, чтобы иметь возможность бороться за те идеалы, которые он считал правильными. И тридцать лет назад, и двадцать, и сейчас. И все равно он не мог смириться, когда какой-то негодяй считал себя вправе лишить жизни другого человека, отнять его деньги или имущество.
Он увидел спустившегося Альберто и поднялся, чтобы переговорить с ним.
– Как себя чувствует синьор Бинколетто? – спросил Дронго.
– Уже лучше, – ответил Альберто, – немного успокоился. Хотя Джина решила вызвать врача, чтобы сделать ему укол. Очень сильно поднялся уровень сахара.
– Правильно сделала, – согласился Дронго. – А ваш банкир там?
– Да, он тоже у Энцо. Они должны в час дня поехать на ланч с прилетевшим гостем из Нью-Йорка. А потом мы полетим в Сан-Сити, – сообщил Альберто.
– Вы вчера встречали его в аэропорту, – вспомнил Дронго, – как он себя вел?
– Я не понял ваш вопрос.
– Он никуда не спешил, не торопился?
– Откуда вы знаете?
– Просто спрашиваю.
– Торопился. Его самолет опоздал на полтора часа, и он нервничал, все время смотрел на часы. Откуда вы узнали? Это он вам рассказал?
– Я с ним пока не знаком. Просто мне показалось, что он должен был торопиться, – пояснил Дронго.
Альберто недоуменно пожал плечами и отошел от этого странного человека.
К обеду Дронго не вышел, ему все еще не хотелось есть. В два часа дня Энцо и его компания вернулись в отель, чтобы забрать свои вещи. Альберто отправился с чемоданами раньше их. Бинколетто познакомил Дронго с банкиром. Рукопожатие оказалось достаточно сильным, несмотря на субтильный вид банкира. Потом они разместились в двух автомобилях и отправились в аэропорт. Энцо поехал вместе с Бретти, а Джина уселась рядом c Дронго.
– Как вам понравился банкир? – осведомилась она.
– Удивил, – признался Дронго.
– Странно. Я ожидала чего угодно, но не этих слов. Разве он может удивлять? Мне он показался потертым, занудным типом. Такой, знаете ли, исполнительный чиновник.
– Не совсем, – возразил Дронго, – я видел его вчера ночью. Он был очень интересно одет. В вельветовых брюках, модной спортивной куртке… Совсем другой человек.
– Вы видели Альберто несколько минут и уже дали ему характеристику, – вспомнила Джина. – А с господином Бретти вы только пожали друг другу руки. Неужели этого достаточно, чтобы составить хоть какой-то портрет?
– Достаточно посмотреть на человека, как он одет, как двигается, как говорит, как пожимает руку, как реагирует на собеседников, как держится, – пояснил Дронго, – и этого уже вполне достаточно, чтобы составить о нем первоначальное мнение.
– И какое это мнение?
– Интересный человек. Достаточно расчетлив, знает, когда и как подать себя и показать с лучшей стороны. Ночью он был одет совсем иначе, чем днем. При этом не любит быть в центре внимания, предпочитая оставаться в тени. У него достаточно хорошая логика и развитая интуиция. За внешней хрупкостью скрывается сильная воля. Достаточно почувствовать его крепкое рукопожатие. Сегодня я видел, как его позвали получать конверт. Он его не просто получил. Он сначала внимательно посмотрел на конверт, затем осторожно взял, но не стал раскрывать, а решил подняться наверх и открыть его там. Осторожен, не любит суетиться, исполнителен. Предпочитает не решать вопросы моментально, старается все продумать. Очень чистоплотен: я видел, как он держит конверт кончиками пальцев. Возможно, даже брезглив. Внимателен к друзьям – вы, наверное, это поняли по тому, что он почти сразу поднялся к Энцо. Не терпит ненадлежащего отношения к работе – ему не понравилось, когда портье позвал его достаточно громко; не хотел, чтобы остальные обратили внимание на полученный им конверт. Мне не совсем понравилось, как он смотрит на вас, – продолжал Дронго. – Такой спокойный и вместе с тем пустой взгляд – при том, что он почти всегда бывает очень сосредоточен и внимателен. Хотя, возможно, очки маскируют его настоящий взгляд…
– В каком смысле не понравилось? – спросила Джина. – Я вызываю у него неприязнь? Или он считает ниже своего достоинства разговаривать с помощницей своего друга?
– Нет. Ни то, ни другое. Он словно не замечает вас как женщину. Не как сотрудника своего друга, а именно как женщину.
– Мне кажется, вы тоже меня не очень-то замечаете, – с легкой ревностью произнесла Джина. – Во всяком случае, вчера ночью я не почувствовала себя женщиной, которая может понравиться такому мужчине, как вы. Или вы притворялись?
– Конечно, притворялся, – улыбнулся Дронго.
– В таком случае вам это удалось, – кивнула она. – Но сейчас вы меня просто убили. Честное слово. Я никогда в жизни не могла даже подумать, что по одному взгляду на человека, по одному рукопожатию, по его одежде и полученному конверту можно сделать столько выводов. Я действительно начинаю вас бояться.
– Если вы еще раз скажете мне об этом, то у меня возникнет комплекс неполноценности. Я всего лишь эксплуатирую тот опыт, который появился у меня за многие годы работы. И не забывайте, что я юрист и психолог, а эти профессии как раз очень помогают вырабатывать достаточно точный взгляд на любого человека.
