Хараламб Зинкэ - Объект 112
— Да, некоторые мужчины непостоянны. А вы ничего за ним странного не наблюдали?
— Нет, Михай был простой, трудолюбивый человек. Жильцы им всегда были довольны.
— Извините, я вам задам несколько нескромный вопрос. Михай Григореску ходил к вам или вы к нему ходили?
— О, горе, — женщина снова приложила к глазам платок, — ходила к нему я. Он не осмеливался заходить ко мне. Мой хозяин инженер — очень строгий и серьезный человек, и он мне запретил приводить посторонних в квартиру.
— А как вы думаете, что могло заставить Григореску исчезнуть? Ведь у него была комната, работа, наконец, около него были вы… Чего еще ему недоставало?
Мюллер снова заплакала и ничего не отвечала до тех пор, пока не успокоилась.
— Хорошо, я вам скажу всю правду, — произнесла она, — вчера я разговаривала с ним и сказала ему, что нам надо пожениться, так как я уже беременна. Тогда он посмотрел на меня злыми глазами и ответил: «Нам не нужен ребенок». Я его очень просила об этом и в конце концов увидела, что имею дело с подлым и трусливым человеком. Может быть, поэтому он и скрылся.
— И давно вы его знаете?
— Около трех месяцев.
— Может быть, у него есть еще женщина?
— Не думаю, — испуганно ответила Мюллер.
В течение всего допроса Панаит не опускал с нее глаз. С самого начала он обратил внимание на легкость, с которой Мюллер переходила от одного настроения к другому, от одной оценки Манека к другой. Майор почувствовал, что она явно что-то скрывает, играя заранее разученную роль. Он решил убедиться, правильно ли его предположение. Неожиданно поднявшись, Панаит пристально посмотрел на нее и сказал:
— Думаю, что вы не хотите рассказать нам всю правду. Поэтому мы дадим вам время подумать, а пока вы арестованы.
— Арестована? — удивилась домработница.
— Да.
— Ну что ж, воля ваша, — мрачно ответила Мюллер.
Ее увели.
Часа через три в кабинете у Панаита зазвонил телефон. Майор поднял трубку.
— Товарищ майор, — докладывал Лучиан, — у арестованной произошел сильный нервный шок. Врач сказал, что состояние Мюллер внушает опасения. Теперь ее долго нельзя будет допрашивать.
В шпионском логове
В субботу после работы чертежник Тити Крэчун направился к километровому столбу с табличкой «113». Уже смеркалось, в воздухе парило. Устав от быстрой ходьбы, Тити остановился у столба, присел и закурил сигарету. Сидеть ему пришлось недолго. Вскоре рядом резко затормозило такси — машина старого типа с номером 11.534-В.
— Садись, не будем терять времени, — высунулся из кабины «Проворный».
Чертежник замешкался, и это разозлило официанта.
— Что ты копаешься? Садись скорей!
Машина тронулась.
— Слушай, «Проворный», — произнес чертежник, — тогда мы столковались с тобой, и, как видишь, я пришел. Но сейчас у меня одно желание — как можно скорее кончить все это.
— Не беспокойся, — ответил «Проворный», — а пока я проделаю с тобой маленькую операцию: — завяжу тебе глаза.
— Зачем это? Я не хочу, — испугался Тити.
— Ну вот еще, зачем. Ты отлично понимаешь, зачем. Ты не должен видеть, куда мы едем, вот и все.
Не дожидаясь ответа, «Проворный» вытащил кусок темной материи и завязал своему спутнику глаза. Тот безропотно подчинился.
Когда с Крэчуна сняли повязку, он увидел себя в маленькой комнатке, освещенной слабой лампочкой. Перед ним стояли два незнакомца. Официанта в комнате не было, и чертежник первым делом спросил, где Илие.
Один из незнакомцев — человек с сильно выдвинутой нижней челюстью — ответил, что официант в соседней комнате. Другой незнакомец, с изогнутым носом и толстыми губами, в ответ только улыбнулся.
«Кто его знает, что за человек перед нами, — думал Манека, внимательно рассматривая сидящего перед ним чертежника, — можно ли доверять ему?»
— Мы слышали о всех ваших неприятностях, — начал «Ариец». — Вы, кажется, даже говорили, что хотите убежать со строительства?
— Да, я говорил об этом.
— Куда же вы хотите бежать?
— Куда угодно, только бы скрыться и избавиться от всего этого.
— Мы можем вам помочь.
— Об этом я тоже слышал.
Все помолчали. «Рискнуть или нет?» — думал «Ариец». Внутренний голос подсказывал ему: «Рискнуть стоит, но сначала надо проверить его».
— Вы учились в Германии?
— Да.
— Где?
— В Мюнхенском техническом институте.
«Ариец» мельком взглянул на Манека. Чертежник заметил, что лица его собеседников вытянулись.
— Да, да, в Мюнхенском техническом институте, — подтвердил по-немецки Тити.
«Ариец» улыбнулся, услышав родную речь. Чертежник говорил на чистом немецком языке, без единой ошибки, без всякого акцента. Чувствовалось, что он отлично владеет языком. «Ариец» был удовлетворен. «Несомненно, — подумал он, — этот человек жил в Германии».
Мало-помалу робость чертежника пропала: он непринужденно рассказывал о Мюнхене, о студенческих годах, проведенных в нем. «Он знает город лучше меня», — отметил про себя «Ариец».
— А вы не хотели бы вернуться в Германию? — вслух спросил он.
— Еще бы! — воскликнул Тити. — В Мюнхене у меня так много друзей.
— Мы поможем вам вернуться туда, но для этого вы тоже должны помочь нам.
«Ариец» сел за стол и так близко наклонился к чертежнику, что тот почувствовал на своем лице его дыхание.
— Я, помочь? — удивился Тити. — Чем, собственно?
— Не будем тянуть резину, — вмешался Манека, — услуга за услугу. Вы сфотографируете чертежи подземного строительства, а мы вас переправим в Германию.
— Жарко здесь, — проговорил вдруг чертежник, расстегивая воротник рубашки, — очень жарко. Разрешите, я закурю?
Манека и «Ариец» кивнули головой. Чертежник взял со стола сигарету, полез в карман и достал никелированную зажигалку. Он чиркнул ею раз, другой, но огонек не появлялся. Руки у чертежника дрожали. Видя его волнение, «Ариец» зажег спичку.
— Да, жарко у вас тут, — снова проговорил Тити, жадно затягиваясь сигаретой.
— Так что вы скажете на наше предложение? — в упор спросил Манека.
— Что я могу ответить? Мне, откровенно говоря, страшно.
— Ну чего там страшного! — воскликнул «Ариец». — Мы же вам поможем.
— Трудное… да и сложное дело. Например, я неважно фотографирую. И потом, всех чертежей, я никогда не видел.
— Мы вас понимаем. Но учтите, что и ваш выезд из Румынии — дело нелегкое. Кстати, мы не только осуществим ваш переезд за границу, но и обеспечим вашу дальнейшую жизнь там.
— То есть?
— По прибытии в Мюнхен или в другой город Западной Германии у вас будет весьма приличная сумма денег. Подумайте об этом…
— Это верно, надо подумать, — немного помолчав, ответил чертежник.
— Мы вам дадим подумать несколько дней. Согласны?
— Вполне.
Считая разговор оконченным, чертежник хотел подняться, но Манека его остановил:
— Погодите, мы еще не кончили, — сказал он, кладя перед чертежником лист бумаги и авторучку, — пишите то, что я вам продиктую.
Тити со страхом посмотрел на бумагу, на ручку и, буквально подталкиваемый взглядами этих двух людей, робко спросил:
— А что писать?
— Пишите.
Я, нижеподписавшийся Тити Крэчун, чертежник военного строительства на шоссе № 4, 112 километр, обязуюсь оказать услуги представителям группы «Сюзанна».
Чертежник посмотрел на обоих почтительным взглядом.
— Дальше, — диктовал Манека. — Клянусь, что не выдам коммунистам доверенную мне задачу. В противном случае получу пулю. Написали? Теперь подпишите.
— Не подпишу, — заупрямился вдруг чертежник, довольно храбро глядя на Манеку, — у меня есть контрпредложение.
— Какое?
— Предлагаю добавить в этой бумаге следующие строки:
«Представители группы „Сюзанна“ обязуются немедленно после доставки им требуемых материалов переправить меня, Тити Крэчуна, в Германию. Группа „Сюзанна“ обязуется сделать на мое имя вклад в один из швейцарских банков на сумму 20 000 долларов».
— Согласны?
— Согласны, — заулыбался «Ариец», — только не понимаю, почему в швейцарский банк, а не и немецкий?
— Это мое дело. Я могу подписать?
— Пожалуйста.
Чертежник расписался и протянул лист. Почерк у него был каллиграфический. По лицу его было видно, что он доволен сделкой.
— Теперь я могу идти? — спросил чертежник.
— Один момент, — сказал Манека, выходя из комнаты. Через несколько минут он вошел вместе с официантом. Тот был в хорошем настроении: его хитрые маленькие глазки словно говорили: «Ну что, разве я был не прав?»
— Погоди, я снова завяжу тебе глаза, — и он взмахнул тем же темным платком.
Контрнаступление
