Марк Шо - Рубиновый Капкан. Игры кукловодов
По Таджикистану ситуация была непростой: клубок переплетающихся интересов и неконтролируемых факторов. Фарси, основной язык страны, давал таджикам возможность флиртовать с иранцами. На севере была горная Киргизия: единственная трасса М41, пролегавшая через всю страну с запада на восток, соединяла высокогорные районы Таджикистана и оканчивалась в кыргызском Оше. В регионе был еще один игрок, Узбекистан, интересы которого нужно было принять во внимание. Категорическое неприятие узбекской стороной строительства Рогунской ГЭС, усилия узбекской дипломатии привели к охлаждению интереса России к этому проекту.
Узбекистан также стремился к независимости газовых магистралей от России, что объективно давало ему возможность продавать голубое топливо по цене гораздо выше, чем предлагалось российским «Газпромом». Одним из возможных транзитных участков природного газа была Киргизия. По сведениям российских спецслужб, Узбекистан мог на основе межэтнического конфликта распространить здесь свое влияние на юго-востоке страны. Учитывая это, Россия выступила с заявлением, что готова разместить дополнительный воинский контингент в Оше, опережая возможные действия узбекской стороны и одновременно оставаясь гарантом стабильности в регионе. В целом шла крупная геополитическая игра, разменной картой в которой могли стать жизни сотен тысяч людей.
В данной ситуации это можно было использовать, чтобы пройтись затем аналогичными методами в Таджикистане и поставить своего человека у руля страны. По-видимому, только так и можно было выдворить с Бадахшанского месторождения рубинов израильтян, а с ними – стоящих за ними англо-саксонов. Их присутствие противоречило российским интересам, особенно с учетом истории рубинового месторождения и возможных стратегических последствий. Требовалось российское участие в рубиновом проекте таджиков. Обеспечить же это, по мнению Иванова, можно было путем демонстрации силы, ведь за компанией – концессионером стояла мощь мирового капитала, признающая, когда дело касалось крупного пирога, лишь этот испытанный метод.
Американцев можно было «поймать», дезавуировав методы их работы. «Значит, нужно не мешать, а помогать израильтянам, планируя, когда и как в дело могут вмешаться факторы, которые привели бы к освобождению Бута» – подумал Иванов и добавил: «Назовем операцию «Рубиновый капкан»: звучит и имеет смысловую нагрузку». Поправив бумаги на столе, он заключил: «Лишь бы самим там не оказаться», – и сплюнул через левое плечо. Он взял небольшой листок и стал на нем делать короткие пометки.
Итак, первой в этой цепочке стояла соседняя с таджиками горная страна, Кыргызстан. Его дестабилизация приведет к расколу страны на этнические группы киргизов и узбеков. Узбекистан вмешается, вот тогда и понеслась родимая. В конфликт могут вступить таджики, а весь регион будет полыхать в огне. «Это как худший сценарий с далеко идущими последствиями для балансирования на возможных переговорах с американцами. В Узбекистане вполне могут просчитать эту ситуацию. Как минимум, им можно сообщить наши исходные. А что, если прозондировать их на предмет сотрудничества в этой операции? Под давлением обстоятельств, конечно, они на это пойдут. А вот обстоятельства эти можно создать» – потирая лоб, размышлял генерал.
Свои соображения высшему начальству Иванов решил построить на том, что Таджикистан является удобной высокогорной площадкой, т. н. «окном» для размещения российских высокоточных лазеров наземного базирования, предназначенных для уничтожения космических целей. Исследования в этой области велись активно: сведения, поступающие от его источников в США, говорили о том, что американцы завершают испытания и готовы к промышленному производству военных лазеров различной мощности. Министерство обороны США в 2008 году заключило крупные контракты с рядом компаний на несколько сот миллионов долларов на разработку и производство военных лазеров с морским, наземным и воздушным базированием. Опытные образцы в Штатах уже имелись, проходила фаза заключительных испытаний.
Соответствующие российские ведомства внимательно следили за ходом этой работы, имевшей стратегический характер для обороноспособности страны. Была поставлена задача создать аналогичную технику в самой России, в том числе в рамках засекреченной части государственной программы нано-технологий. Российские научные гранты, даже по мировым стандартам получили сравнительно высокое финансирование: до нескольких миллионов долларов в год на 1 проект. Они преследовали цель удержать в стране ведущих отечественных специалистов и вернуть в страну российских ученых, работавших за рубежом, в первую очередь в области разработки военной техники.
Определенный задел в исследованиях и производстве военных лазеров, приостановленных в 1990-е годы, в России имелся еще с советских времен. Но, как это неоднократно было в прошлом, промышленный шпионаж мог и должен был ускорить работы в этой области, финансируемых закрытой статьей через ФСБ, Роскосмос и Министерство обороны. Поэтому генерал был убежден, что в России скоро появятся собственные образцы военных лазеров, способные уничтожать ракетные объекты при подлете к России. Имелось достаточно оснований считать, что они могли бы стать одним из существенных компонентов ПРО. Соответственно рано или поздно это приводило к пересмотру всей концепции глобального ядерного сдерживания.
Вот тогда неизбежно встанет вопрос с высокогорными площадками по периметру России, на которых можно было бы установить и надежно защитить лазерные установки. Выбор у России был небольшим. Кавказ на юго-западе оставался политически нестабильным: говорить о том, чтобы разместить там стратегическое оружие, не могло быть и речи. По крайней мере, до тех пор, пока взрывы в городах российского Кавказа не прекратятся. Оставались Камчатка на востоке, Урал в центре страны, а также Памир и Тянь-Шань на юге России.
Но Памирские горы и Тянь-Шанский хребет были за пределами России. Соответственно расклад, в том числе с точки зрения минимизации финансовых затрат, указывал на Таджикистан, где уже располагалась высокогорная российская база радиолокационного слежения, а также формально российская 201-я дивизия на границе с Афганистаном. В случае принятия решения о размещении в Таджикистане мощного лазерного высокоточного оружия становилось важным обновить личный состав 201-й дивизии за счет российских военнослужащих, укрепить её материальное обеспечение и придать ей в поддержку качественно другую военную технику, включая размещение авиабазы российских истребителей и авиазаправщиков, танкового подразделения и т. д. В целом это подразумевало новое измерение российского присутствия не только в Таджикистане, но и во всем Центрально-Азиатском регионе, и не могло пройти даже на подготовительной стадии незамеченным для соседей. Среди них невольно оказывались американцы, находившиеся в Афганистане. Поэтому просто так ввести войска к таджикам не получилось бы: нужен был толчок, мотивы, которые следовало просчитать.
Надежным и исторически испытанным успехом межгосударственных отношений было сочетание военного и экономического аспектов сотрудничества. В дополнение к военному предназначению российских баз в Таджикистане, имевшего слабо и односторонне развитую промышленность (алюминиевый завод, хлопок, немного текстиля и железнодорожный тупик: все вагоны в страну проходили через территорию Узбекистана), рубиновая составляющая вполне могла послужить в качестве действенного экономического стимула при привлечении российских инвестиций в Таджикистан.
Таким образом, его предложение по рубинам:
1. 1. отвечало стратегическим интересам России в плане укрепления её обороноспособности;
2. 2. месторождение, где можно было добывать рубины для военных лазеров, снова оказывалось под российским патронажем;
3. 3. экономический эффект для вовлеченных российских компаний от продажи таджикских рубинов, подвергнутых огранке, на мировых рынках, также был вне всякого сомнения.
Через несколько дней генерал Иванов получил на операцию «Рубиновый капкан» принципиальное «добро», и это было главным. Нужно было еще раз всё тщательно взвесить.
ЦРУ. Лэнгли, штат Вирджиния, США, 5.3.2010.
На сегодняшнее утро было назначено закрытое совещание с участием ряда ведущих сотрудников отдела, отвечавшего за планирование и отслеживание операций в Центральной Азии. Учитывая российское присутствие в регионе, туда также были приглашены представители Русского отдела, а также заместитель директора ЦРУ, который решил лично присутствовать на совещании. Последнее было связано с тем, что впервые после провала грузинской операции надлежало принять решения, которые могли бы повлиять на ход развития событий всего Центрально-Азиатского региона. Учитывая возникший интерес к рубинам, здесь вплотную могли столкнуться интересы ведущих западных держав с Россией и её сателлитами в регионе.
