Чингиз Абдуллаев - Алтарь победы
– Это священный Коран, – попытался объяснить ему один из охранников.
– У нас есть свой Коран, – пояснил Мансур, – а у меня приказ, чтобы у гостей не было ничего своего. Ни часов, ни цепей, ни Корана, ни серьги, если вдруг кто-то из них проколол себе ухо. Ибрагим приказал снять все, и я выполняю этот приказ.
Физули снял с себя Коран, оставив его вместе с одеждой. Очевидно, его снова проверяли, или на этот раз он должен был действительно встретиться с очень важным лицом. Нужно было только по-особому нажать на эту маленькую золотую коробочку, в которую был вложен Коран, чтобы сработал заложенный туда миниатюрный передатчик, посылающий условные сигналы. Но он не стал этого делать. Вполне вероятно, что их снова пытаются проверить, и его сигнал будет лишь подтверждением его измены. Из пещеры сигнал мог не дойти до спутника. Поэтому он убрал Коран и не подал сигнал, предпочитая дождаться встречи, для которой их доставили в эти пещеры.
Сначала была встреча с уже знакомым им Ибрагимом. Он вышел к ним сам, в своем привычном пуштунском одеянии. Борода его была коротко подстрижена. Энергично пожав обоим гостям руки, он предложил им садиться прямо на ковер, который расстелили на земле. Гостям предложили зеленый чай. Ибрагим неторопливо пил чай, иногда посматривая на часы. Очевидно, он кого-то ждал.
– Как вам понравился Пешавар? – уточнил он у приехавшего Ахмеда Саразлы.
– Нормальный город, – ответил тот, – но, конечно, не такой большой, как Кандагар.
При упоминании Кандагара его напарник Иззет Гюндуз чуть поморщился. Он считал его самой большой провинциальной дырой в Азии. После оживленных турецких городов с их обилием товаров Кандагар вызывал у него лишь тихую ярость. Но Ибрагиму такой ответ понравился. Он был пуштуном и не любил пакистанские города. Поэтому он согласно кивнул головой.
Дальше беседа протекала неторопливо, говорили о погоде, о видах на урожай, о ценах на шерсть. И лишь через некоторое время Ибрагим поднялся, предложив обоим гостям следовать за ним. Физули понял, что, возможно, теперь состоится встреча, ради которой он столько месяцев провел в Кандагаре. Вслед за Ибрагимом они долго шли, переходя из одной пещеры в другую. Пещеры были соединены специально пробитыми проходами.
Через некоторое время они оказались совсем в другом месте, где их снова, в очередной раз, тщательно обыскали. Охрана была такой, какую не позволяли себе даже американские президенты. Наконец они оказались перед вышедшим к ним человеком. Ему было лет сорок или немного больше. У него были темные волосы, спрятанные под чалмой, красивая короткая борода и темные усы. Физули обратил внимание на брови вошедшего. Они были несколько иного цвета, чем усы. Этот тип вышел к ним в парике, наклеив усы и бороду, понял Физули.
Прозвучали традиционные приветствия. Незнакомец цепко оглядел обоих гостей. Затем обратился к ним по-арабски, которым владели оба гостя.
– Я рад, что могу встретить здесь наших братьев из Курдистана. – Этот человек явно хорошо разбирался в политике. Турецких курдов он приветствовал как посланцев независимого Курдистана, за который и боролось их движение.
– Борьба с неверными означает, что мы боремся не только с теми, кто выступает против нашего образа жизни, нашей религии и наших традиций, но и против тех, кто продался западному дьяволу, готовый предавать своих братьев и свою религию.
Он имел в виду правительство Турции, с которым боролись курды. Учитывая, что правительство вот уже много лет состояло из представителей Исламской турецкой партии, то его тезис прозвучал несколько напыщенно и не очень искренне. Ведь сами турки и их правительство никогда не боролись против исламской религии или Аллаха. Но любое турецкое правительство изначально считалось прозападным, как и страна, входящая в НАТО и намеревавшаяся вступить в Европейское сообщество.
– Я знаю, как вам было тяжело в Кандагаре, где вы провели столько месяцев, – продолжал незнакомец, – но наши враги очень сильны, а мы обязаны проверять всех, кто прибывает в эту страну.
Физули внимательно слушал, стараясь запомнить тембр голоса, который сложно было бы изменить. Он отметил и рост незнакомца – около ста восьмидесяти сантиметров. Было понятно, что этот человек сделал все, чтобы предстать перед ними загримированным до неузнаваемости.
– Мы хотим поручить вам самое важное дело, которое только можно поручить единомышленникам и братьям, – высокопарно продолжал незнакомец. – Мы знаем, что вы не просто очень смелые и надежные люди, но и те, кто не раз доказывал свою преданность нашему общему делу.
«Он не похож ни на одного из тех руководителей движения «Талибан» или «Аль-Каиды», о которых я знаю, – думал Физули. – Значит, это кто-то другой. И этот другой не доверяет даже своим людям, появляясь здесь в таком клоунском виде. Похоже, что у него даже британский акцент. Или нет. Скорее североамериканский. Нужно будет потом послушать тех, кто живет в США, в Новой Англии. Наверно, он много времени провел именно там. Его арабский слишком правильный и четкий. Да, он точно не араб. Скорее пуштун или пакистанец. Темные брови. Хорошо поставленный голос. Подтянутый, сильный. У него скорее европейская фигура, чем азиатская. У пакистанцев и индусов характерные фигуры с чуть раздувшимися животиками и немного кривыми ногами. Только кадровые военные имеют такой подтянутый вид. Получается, что он бывший военный или выпускник военного училища».
– Насколько хорошо вы знаете английский язык? – неожиданно спросил незнакомец.
– Я знаю неплохо, – ответил Иззет Гюндуз, – жил полтора года в Германии, где выучил английский и немецкий. Арабский и фарси я знаю хуже.
– Я знаю английский не очень хорошо, – ответил Физули, – но хорошо владею арабским и фарси.
– Вам придется отправиться в Америку и обосноваться там в самом большом городе, – заявил незнакомец. – С деньгами вам помогут. Документы мы вам подготовим. Турков обычно пускают в эту страну без таких тщательных проверок, как афганцев или пакистанцев. Вам нужно закрепиться на месте и ждать наших указаний.
– Опять ждать? – не выдержал Иззет Гюндуз. – И снова вдвоем?
– Нет, – ответил неизвестный, – вы поедете туда независимо друг от друга. Один из вас – в Вашингтон, другой – в Нью-Йорк. Там вы постараетесь закрепиться. Купите себе небольшие магазины, снимете квартиры. Обещаю, что на этот раз ваше ожидание будет не столь долгим.
Физули и Иззет переглянулись.
– Мы должны будем расстаться? – уточнил первый.
– Да, – подтвердил неизвестный, – это нужно в интересах вашей безопасности. И если даже вы случайно встретитесь в Америке, то не должны показывать, что знаете друг друга.
Они снова переглянулись.
– Тогда зачем вы столько времени держали нас вместе? – задал естественный вопрос Гюндуз.
– Возможно, один из вас станет связным второго, – пояснил незнакомец, – нам было необходимо, чтобы вы хорошо знали друг друга и обходились без ненужных в таких случаях паролей.
Оба гостя кивнули в знак согласия.
– Возможно, это будет самое важное задание не только в вашей жизни, но и в жизни всего мусульманского мира, – патетически воскликнул неизвестный. – Если удастся то, что мы планируем, вы навсегда останетесь в памяти благодарных мусульман. Ваши имена будут вписаны золотыми буквами в историю нашей памяти!
Он перевел дыхание. Физули подумал, что этот человек – самый большой циник из тех, кого он когда-либо встречал. Неизвестный говорил им какие-то напыщенные слова, а глаза его холодно смотрели на них, словно испытующе спрашивая, смогут ли они справиться с подобным заданием.
– Мы готовы, – ответил Физули. – Но когда мы узнаем, зачем нас посылают так далеко?
– Когда мы решим, что пришло время, – сообщил неизвестный. – А пока я хочу сказать вам, что каждый из вас получит определенную сумму денег на поездку и обустройство.
Аудиенция закончилась. Их собеседник подошел к ним, прижимая каждого к себе в знак вечного мусульманского братства. Физули почувствовал слабый аромат известного французского парфюма. Кажется, этот господин не так прост, каким хочет казаться.
Обратно их снова вели через пробитые проходы из пещеры в пещеру, выводя туда, где их принимал Ибрагим.
– Кто это был? – спросил Иззет Гюндуз, когда они наконец встретились с Ибрагимом.
– Сам Идрис аль-Исфахани, – пояснил Ибрагим, произнеся это имя с явным уважением.
«Руководитель службы безопасности их организации, – вспомнил Физули. – Теперь понятно, почему он был в парике, попытавшись под накладными усами и бородой скрыть свое истинное лицо. Ему важно было, чтобы никто не видел его. В отличие от остальных руководителей организации он активно передвигается по всему миру, и ему не нужно, чтобы его могли узнать где-нибудь в Америке или Европе».
