Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора
Все эти факторы работали теперь против Уэзерби. Если бы он стрелял из револьвера без глушителя, даже при условии, что на корректировку плана действий ушло какое-то время, не было бы никаких сомнений в исходе поединка.
Однако, как это и случилось, глушитель помешал Уэзерби быстро выхватить револьвер из кобуры. Кроме того, пытаясь наверстать потерянное время, он поторопился с выстрелом, и в результате пострадала точность. Опытный убийца решился на более трудный, но всегда смертельный выстрел в голову. Однако сделал слишком большую поправку. Тяжелый кусочек свинца срезал прядь волос над левым ухом Малькольма и унесся со свистом, чтобы утонуть в водах Потомака.
Малькольм лишь однажды в жизни стрелял из пистолета. Это был мелкокалиберный пистолет для тренировочной стрельбы по мишеням, принадлежавший его другу. Ни один из пяти выстрелов не попал в цель – бегущего по полю суслика.
Он выстрелил из своего пистолета не целясь, от бедра. Оглушительный грохот прокатился эхом по переулку, и только после этого Малькольм понял, что нажал на спусковой крючок.
Когда в человека попадает пуля «магнум» калибра 35 мм, то появляется не маленькая аккуратная ранка, и человек отнюдь не медленно опускается на землю. Человек в этом случае падает жестко, всем телом. Эффект от попадания такой пули с расстояния в двадцать пять шагов можно вполне сравнить с ударом грузовика. Пуля Малькольма размозжила левое бедро Уэзерби. Она подбросила его тело в воздух, а затем обрушила с силой на мостовую, лицом вниз.
Воробушек, застыв от изумления, смотрел на Малькольма, который медленно поворачивался к нему, держа пистолет на уровне живота инструктора.
«Он был одним из них! – Малькольм весь покрылся потом, хотя он и не делал никаких физических усилий. – Он один из них!»
Малькольм неожиданно попятился от инструктора, который полностью лишился дара речи. Добравшись до конца переулка, он резко повернулся и побежал…
…Раненый Уэзерби стонал, борясь с шоком. Боль пока еще можно было переносить. Человеку сильному, ему тем не менее потребовались все оставшиеся силы, чтобы поднять руку, в которой он каким-то чудом все еще удерживал револьвер. Его сознание оставалось на удивление ясным. Он тщательно прицелился и выстрелил. Раздался приглушенный хлопок, и пуля пробила стену кинотеатра. Однако сначала она пронзила горло Воробушка – опытного инструктора, мужа, отца четырех детей. Когда его безжизненное тело медленно сползло по корпусу машины на землю, Уэзерби ощутил странное приподнятое чувство. Он-то сам был еще жив! Кондор, правда, опять исчез, но зато специалисты из отдела баллистики не найдут на месте ни одной пули и поэтому не смогут определить, кто в кого стрелял. А значит, есть еще надежда. И здесь он потерял сознание…
Прибывшие на автомашине на место происшествия полицейские обнаружили в переулке два тела. Они приехали по телефонному вызову перепуганного владельца магазина с опозданием, потому что все полицейские подразделения Джорджтауна были направлены в это время на расследование сообщения о стрельбе какого-то маньяка по прохожим… Сообщение, как оказалось впоследствии, было ложным…
…Малькольм пробежал четыре квартала, прежде чем осознал, насколько подозрительно он выглядит. Он замедлил бег и перешел на шаг. Сменив несколько раз направление движения на перекрестках, он наконец остановил проходящее мимо такси и отправился в центр Вашингтона.
«Боже мой, – думал Малькольм, – он был одним из них… Ведь он был одним из них… Управление наверняка не знало об этом… Я должен найти телефон и позвонить…» Постепенно страх овладевал им. «А что, если тот человек в переулке был не единственным „двойником“?… А что, если его направил на встречу кто-то другой, который хорошо знал, кто он такой на самом деле?… А что, если дежурный по службе „Тревога“ тоже „двойник“?…»
Малькольм наконец решил, что хватит заниматься предположениями и гаданием на кофейной гуще. В первую очередь ему необходимо срочно позаботиться о своей безопасности. Пока угроза висит над ним, он и не подумает звонить в ЦРУ. Конечно, его будут искать, пожалуй, его начали разыскивать еще до этой стрельбы, поскольку из всех сотрудников секции лишь он уцелел… Да нет же, не он один! Неожиданная мысль поразила его. Нет, он не был единственным сотрудником секции, оставшимся в живых. Хейдеггер! Заболевший Хейдеггер остался дома в постели! Малькольм напряг память. Адрес, какой же адрес называл Хейдеггер? Малькольм слышал однажды, как он называл доктору Лаппе свой адрес – «Маунт ройял армс!…».
* * *Малькольм объяснил таксисту, что едет на свидание к девушке, с которой договорился о встрече заочно и которую никогда не видел раньше, и забыл, к сожалению, ее адрес… Он помнит лишь, что она живет в доме «Маунт ройял армс». Таксист, всегда готовый оказать помощь молодым влюбленным, связался по телефону с диспетчером, который сообщил его точный адрес в северо-западном районе Вашингтона. Когда таксист высадил Малькольма перед старым зданием, тот расщедрился и дал целый доллар чаевых.
Табличка с фамилией Хейдеггер была прикреплена против квартиры с номером 413. Малькольм нажал на кнопку звонка. Никакого ответного сигнала.
Переговорное устройство тоже молчало. Когда он позвонил еще раз, то у него в сознании промелькнуло тревожное, но вполне логичное предположение. Он нажал три соседние кнопки. Снова молчание. Малькольм по очереди нажал остальные кнопки. Когда переговорное устройство вдруг ожило, он крикнул: «Почта!» В ответ прозвучал сигнал дверного замка, дверь открылась, и он вбежал в подъезд…
Никто не отозвался на его стук в дверь квартиры № 413. Он уже и не ждал ответа. Малькольм опустился на колени и осмотрел замок. Если он правильно угадал, дверь была заперта на простой английский замок. В десятках книг, которые он читал, и в бесчисленных кинофильмах герои в подобных случаях пользовались небольшой жесткой пластмассовой карточкой. Пластмассовая карточка – где ее взять? После лихорадочных поисков в карманах, он открыл наконец бумажник и достал из него свое закатанное в пластиковую оболочку удостоверение сотрудника ЦРУ, которое в целях конспирации гласило, что он является служащим компании «Тентрекс». Кроме того, этот документ сообщал его основные приметы. Малькольму всегда нравились его фотографии на удостоверении – на одной он был изображен в профиль, на другой – анфас.
…В течение двадцати минут Малькольм чихал, пыхтел, ворчал, толкал, тянул и тряс дверь и даже бил в ярости по замку своим удостоверением, но все безрезультатно… В конце концов пластиковая оболочка треснула, а само удостоверение, выскользнув из нее, провалилось через щель внутрь закрытой квартиры.
Потерпев неудачу, Малькольм разозлился. Он поднялся с пола, чтобы размять затекшие ноги. «Если до сих пор никто не потревожил меня, – подумал он, – то и более громкий шум вряд ли привлечет чье-либо внимание». Малькольм с силой ударил ногой по двери, вложив в удар ярость, страх и разочарование, накопившиеся в нем за этот день. Замки и двери в доме «Маунт ройял армс», как это оказалось, были не лучших образцов. Домовладельцы брали невысокую плату за аренду квартир и поэтому качество отделки и оборудования помещений здания полностью соответствовало ее низкому уровню. Дверь квартиры № 413 распахнулась внутрь, спружинила, ударившись об ограничитель, и откачнулась обратно. Малькольм задержал ее рукой, и тихо прикрыл за собой. Подняв с пола свое удостоверение, Малькольм прошел в комнату и подошел к кровати…
…Поскольку они располагали временем, им не требовалось притворяться и применять в отношении Хейдеггера «мягкие» методы. Они и не утруждали себя этим. Если бы Малькольм приподнял край пижамной куртки, он увидел бы сильные кровоподтеки, которые остаются от безжалостных ударов в низ живота, особенно если жертва предрасположена к быстрому появлению на коже синяков. Лицо трупа было иссиня-черным. В комнате стоял тяжелый запах.
Малькольм тупо смотрел на труп. Хотя он не очень-то разбирался в судебной медицине, он тем не менее знал, что подобная стадия разложения наступает не в течение двух-трех часов с момента наступления смерти, а за более длительный период. Значит, Хейдеггер был убит раньше других. Значит, они пришли сюда не после того, как обнаружили, что его нет на работе, а еще до налета на здание общества? Малькольм ничего не мог понять.
Правый рукав пижамной куртки Хейдеггера лежал на полу. Малькольм подумал, что вряд ли он был оторван в ходе схватки. Приподняв покрывало, он внимательно исследовал руку Хейдеггера. На ее внутренней стороне он обнаружил крохотную ранку, как будто от укуса насекомого. Припомнив посещения студенческого медпункта, Малькольм определил, что ранка осталась от неуклюже сделанного укола. «Они накачали его каким-то препаратом, наверное, для того, чтобы заставить говорить», – подумал он. Но о чем? Малькольм не мог ответить на этот вопрос. Он начал осматривать комнату, как вдруг вспомнил об отпечатках пальцев. Достав из кармана носовой платок, он вытер все предметы, которых мог коснуться, включая внешнюю сторону двери. На захламленном комоде он нашел пару пыльных перчаток для игры в ручной мяч. Они были слишком маленького размера, но пальцы, по крайней мере, закрывали.
