Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
– Надо было оставить первую, приятель.
– Смешной ты белый мальчик. Ей не нравились часы моей работы и география. Ну, например, что я пропадаю по нескольку недель где-нибудь в Зимбабве. Прием?
– У «синих мундиров» есть твое описание, кроме того, они имеют представление о сценарии: ты участвуешь в федеральной операции, поэтому они оставят тебя в покое... Подожди!! Хватит болтать. Должно быть, это тот, кто нам нужен: у него к поясу пристегнута сумка телефониста... Точно. Он направляется к подъезду. Он – твой, император Джонс.
– Смешной белый мальчик... Вижу его и должен сказать, что он похож на растаявший шоколадный крем. Чертовски боится войти в этот дворец.
– Что означает: он-то нам и нужен, – произнес металлический голос. – Это хорошо.
– Плохо, мальчик, – возразил ему агент-негр. – Похоже, он ничего не знает, и между ним и источником устроены преграды, плотные, как патока.
– Э? А как же тогда ты догадался об этом?
– Это технический вопрос. Я должен увидеть, какие цифры он будет вводить в свою электронную систему устранения повреждений.
– Что, черт подери, это означает?
– Может, он и тот, кто нам нужен, но он, кроме того, напуган, и вовсе не этим местом.
– Что это значит?!
– У него все на морде написано, дружок. Он вполне может ввести неверные цифры, если заподозрит, что за ним наблюдают.
– Это уж чересчур, приятель.
– Он должен продублировать цифры, соответствующие номеру неизвестного нам телефона, чтобы туда можно было переключать звонки...
– Брось, – перебил голос из воротника. – Я не очень секу в высоких технологиях. Кроме того, наш человек сидит сейчас в этой компании «Реко...», или как там еще. Он ждет только тебя.
– Тогда надо работать. Конец связи... Следите за мной. – Агент встал и пошатываясь вошел в подъезд ветхого здания. Монтер успел подняться на третий этаж, где повернул в узкий грязный коридор: очевидно, он бывал там раньше, потому что уверенно шел, не глядя на затертые номера квартир. Дело немного упрощается, с радостью подумал агент ЦРУ... Он чувствовал, что полученное им задание выходит из сферы компетенции Управления. Какая там, к черту, сфера компетенции! Это явно незаконное дело...
Агент перепрыгивал сразу через три ступеньки, стараясь не шуметь. Благодаря кедам шум ограничивался неизбежным потрескиванием старой лестницы. Прижавшись спиной к стене, он заглянул за угол вдоль захламленного коридора и увидел, как монтер установил три разных ключа в вертикальные замки, по очереди повернул их и вошел в последнюю дверь с левой стороны. Агент подумал, что эта задачка не из легких. Едва объект наблюдения успел закрыть за собой дверь, он бесшумно пробежал по коридору и остановился у двери, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Не слишком хорошо, но и не слишком плохо, подумал он, услышав щелчок замка – только одного: монтер явно торопился. Приложив ухо к обшарпанной двери, агент задержал дыхание, чтобы даже вырывавшийся из легких воздух не мешал ему слушать. Через тридцать секунд он выпрямился, выдохнул, потом глубоко вдохнул и вновь приложил ухо к двери. Слова звучали приглушенно, но агент все равно сумел понять, о чем речь.
– Центральная, говорит Майк. Я на Сто тридцать восьмой улице, в двенадцатой секции, там, где шестнадцатый аппарат. Скажи-ка, может, здесь есть еще один аппарат, хотя в это и не очень верится. – Немного помолчав, монтер продолжил: – Ага, нет? Хорошо, у нас тут частотная помеха, и я не совсем понимаю отчего... Что? Кабельное телевидение? У местных ребят нет денег на такие штуки... А, понял тебя, брат. Все-таки кабель. Наркодельцы живут на широкую ногу, верно? С виду их дома – настоящее дерьмо, но внутри есть все, что нужно... Ладно, прочисти линию и вновь настрой ее. Я буду здесь до тех пор, пока не получу чистый сигнал, о'кей, брат?
Агент, вновь отвернувшись от двери, глубоко вздохнул, на этот раз с облегчением. Он мог уходить, не вступая в контакт: он узнал все, что нужно. Сто тридцать восьмая улица, двенадцатая секция, шестнадцатый аппарат; кроме того, была известна фирма, которая установила это оборудование: «Реко-метрополитэн компани», расположенная на Шеридан-сквер, в Нью-Йорке. Пусть теперь белые ребята пошуруют там... Агент вернулся к внушающей серьезные сомнения в надежности лестнице и приподнял воротник армейской рубашки.
– На тот случай, если меня переедет грузовик, сообщаю следующее. Как слышишь меня?
– Прекрасно, император Джонс.
– Это шестнадцатый аппарат в двенадцатой секции.
– Понятно! Считай, что зарплату ты отработал.
– Мог бы, по крайней мере, сказать: «Великолепно, старина».
– Эй, ведь это ты ходил в колледж, а не я.
– Некоторые из нас стараются, и даже слишком... Стой! Меня тут ждет кое-кто!
На лестничной клетке этажом ниже появился коренастый негр, не сводивший выпученных глаз с агента; в руке он сжимал пистолет. Сотрудник ЦРУ отпрянул за угол, и в то же мгновение в коридоре прогрохотали четыре, один за другим, выстрела. Выхватив из-за пояса револьвер, агент выскочил из-за угла и дважды выстрелил. Хватило бы и одной пули: нападавший свалился на грязный пол.
– Меня рикошетом задело по ноге! – крикнул агент. – Этот тип валяется внизу: мертв он или нет, я не знаю. Подгоните машину и заберите нас обоих. Pronto[115].
– Едем. Держись!
* * *На следующий день, вскоре после восьми утра, в кабинет Питера Холланда прохромал Алекс Конклин. Охранники на входе в главное здание ЦРУ были удивлены столь быстрым доступом к директору.
– Есть что-нибудь новенькое? – спросил директор, отрываясь от бумаг, разложенных на столе.
– Ничего, – буркнул отставной оперативник, направляясь не к стулу, а к дивану возле стены. – Вообще ничего... Боже, какой, мать твою, день, и он еще даже не начался! Кэссет и Валентине сидят в подвале и посылают запросы, которые должны поступить во все углы Парижа, даже в канализацию, но пока ничего... Найди мне хоть одну ниточку, за которую можно было бы ухватиться! Сначала смерть Суэйна, Армбрустера, Десоула – этого немого сукина сына... Потом убийство, Господи помилуй, Тигартена с визитной карточкой Борна, хотя нам чертовски хорошо известно, что это была ловушка, устроенная для Джейсона Шакалом. Но я не могу найти логику во всем, что связывает Шакала с Тигартеном и соответственно с «Медузой». Бессмыслица какая-то, Питер. Все пошло прахом!
– Успокойся, – мягко попросил Холланд.
– Черт возьми, как я могу?! Борн исчез – я имею в виду: исчез по-настоящему, если вообще еще жив. От Мари нет никаких вестей – ни полслова, а потом мы узнаем, что несколько часов назад в перестрелке на улице Риволи погиб Бернардин... Боже, он был убит средь бела дня! А это означает, что Джейсон был там – обязан был находиться там!
– Но если никто из убитых и раненых не соответствует его описанию, мы можем предположить, что ему удалось уйти. Ты так не считаешь?
– Да, я надеюсь.
– Ты говорил о ниточке, – протянул директор. – Не уверен, что у меня есть именно то, что тебе нужно, но что-то наподобие...
– Нью-Йорк?! – воскликнул Конклин, выпрямляясь на диване. – Автоответчик? Или берлога Дефацио на Бруклин-Хайтс?
– Нью-Йорк и все остальное еще впереди. А пока давай повнимательнее изучим ниточку, которая тебе так нужна.
– Я был не самым тупым школьником, но я не понимаю, о чем ты. Холланд откинулся на спину стула, бросил взгляд сначала на разложенные перед ним бумаги, а потом на Алекса и наконец заговорил:
– Семьдесят два часа назад, когда ты решил раскрыть карты, ты сообщил мне, что главная идея стратегии Борна – это убедить Шакала и современную «Медузу» объединить совместные усилия, направить их в нужное русло. Я правильно понял основное положение? Обе стороны должны хотеть убить Борна. У Карлоса для этого две причины: месть и боязнь того, что Борн может опознать его; а «Медуза» заинтересована в смерти Борна потому, что он слишком много знает о ее деятельности.
– Да, это главная идея, – согласился Конклин. – Поэтому я старался раскопать все, что возможно, и звонил разным людям, даже не рассчитывая найти то, на что наткнулся. Боже правый! Это же всемирный картель, который корнями уходит в Сайгон двадцатилетней давности и членами которого являются большие шишки из правительства и военных. На такое открытие я не мог рассчитывать и не хотел обнаружить. Я-то подумал, что вытащу на свет Божий человек десять скороспелых миллионеров, которым не очень-то хочется афишировать источники своих доходов... Но находки такой «Медузы» я не ожидал...
– Давай кое-что упростим, – продолжил Холланд, хмурясь и вновь то и дело поглядывая то на бумаги, то на Алекса. – Как только между «Медузой» и Карлосом установилась бы связь, Шакалу сообщили бы, что «Медуза» хочет ликвидировать одного человека, причем цена не имеет значения. Пока все правильно, верно?
– Ключевым моментом является статус тех, кто должен был связаться с Карлосом, – объяснил Конклин. – Они должны были быть вроде как боги-олимпийцы: то есть такие клиенты, каких у Шакала никогда не было.
