Дэн Абнетт - Инквизиция: Омнибус
Валдез тут же воспрянул духом.
— Благодарение Императору! Вам удалось связаться с Кар Дуниашем?
— Империум не за день строился, — голос Тчака прозвучал раздраженно. — Мы работаем изо всех сил чтобы просто настроить канал.
— Хорошо. Продолжайте. Да, и еще: гляньте, сможете ли вы поймать другую капсулу. Гранлэнд хороший солдат, уверен, он смог уберечь своих парней.
— Да, сэр. У вас там проблемы?
Валдез фыркнул и резким движением отключил прибор.
Не прошло и часа, как вернулся маршал Шэйми. Лицо коротышки излучало необычную безотлагательность.
— Мои стюарды перетряхнули все. Все! — торжественно подчеркнул он. — Не был забыт ни один угол в поселении!
— Только не говори мне что птичка улетела, — вздохнул Валдез.
— Ну знаете, под арестом он не был, — негодование Шэйми было явно неискренним. Он начал переминаться с ноги на ногу как приговоренный к смерти. Его спас крик из дома.
Борьба Джулы близилась к концу. Ее тело корчилось в последней агонии битвы, а слепые, белого мрамора глаза метались в поиске, но, как только Даниэлла вошла внутрь, юная женщина успокоилась и, сев, выпрямилась. Скопления темных опухолей распространялись по ее лицу и шее, делая девушку почти неузнаваемой.
Даниэлла наклонилась ближе к Джуле, чтобы расслышать два слова: «Джестартес… Мордесса».
Она умерла раньше, чем Даниэлла смогла ответить.
Валдез снял шляпу и начал ей обмахиваться.
— Мордесса, — прошелестел он, — Что это значит?
— Это… уф… это город-призрак. Покинутый город, — расстроенно ответил Шэйми. — Больше мы не знаем ничего, связанного с этим именем.
Отец Джулы поднялся на ноги, гнев высушил слезы на его лице.
— Мы знаем кое-что, связанное с этим именем. Расскажи им.
Шэйми принялся нервно вертеть в руках цепочку своего ранга.
— Это чумная деревня, — не поднимая глаз проговорила старуха.
Валдез взял Шэйми за воротник и потащил в сторону, чтобы поговорить с ним тет-а-тет.
— Значит это случалось раньше.
Шэйми чувствовал, как почва быстро уходит из под его ног.
— М-может быть, — он заикался. — Я не знаю. Симптомы похожи.
— Расскажи о Мордессе, — предложил Валдез.
— Это было очень давно. Сотню лет назад по меньшей мере. Была вспышка болезни.
— Другой псайкер?
— Псайкер, ведьма — да я без понятия! Кто-то с этой вашей силой, — он вызывающе посмотрел на своего дознавателя. — Нет, Империум никогда не услышит об этом. Говорю еще раз, мы, кабеллане, сами можем позаботиться о себе.
Мордесса. Название пульсировало в душе Даниэллы. Шэйми говорил правду, по крайней мере говорил так, как понимал, но было еще что-то. Мордесса. Старое название, намного старше первых колоннистов Кабеллы, даже, наверное, старше самого Империума. Тень борьбы, что древнее чем память, перышком коснулась ее разума и тут же исчезла.
— Ну так что, — спросила она, — что было сделано?
Шэйми сел и спрятал лицо в ладонях.
— Наша колония сравнительно новая, первые постройки принадлежат Эре Раздора. Города и деревни маленькие, легко контролируемые. Поставили охрану, никто не имел права войти или выйти из деревни.
Даниэлла не прекращала сканирование.
— А потом?
Шэйми пожал плечами.
— Потом? — лицо отца было красным и одутловатым. — Потом они сожгли деревню. Сотни мужчин, женщин и детей. С тех пор там никто не живет.
— Вы думаете, Джестартес мог уйти туда?
Старик горько рассмеялся.
— Куда еще идти прокаженному?
Валдез потащил безвольного Шэйми обратно в здание администрации, дабы оформить кое-какие приказы. Пугающие новости лишь обострили его природные инстинкты войны. Впервые с аварии Даниэлла увидела, как ощущение цели придало ему сил.
— Я хочу лошадей. И лучше бы тебе выделить полдюжины людей, вооруженных, конечно. Ах да, — он сделал паузу, мельком глянув на накрытые носилки, — проследи чтобы тело сожгли.
— Это сложно, — пробормотал Шэйми, — мертвых на Кабелле традиционно хоронят.
— Сожги это, — тон прозвучал отнюдь не как просьба. По лицу инквизитора скользнула короткая улыбка, когда он подошел к носилкам. — Или ты хотел бы сам похоронить ее?
Инквизитор приподнял саван, и по внутреннему двору распространилось зловоние разложения. Даниэлла бросила взгляд на тело и тут же отвела глаза.
Шэйми посмотрел на него как на больного и подозвал охрану настойчивым взмахом руки.
— Сожгите это, — сказал он. — Сожгите немедленно!
Голос Тчака понизил тон.
— Это плохо, — сказал он. — Может быть грязно. Но есть и хорошие новости: по крайней мере у нас будет компания.
Черты инквизитора осветились восторгом. На мгновение Даниэлле показалось что он бросит седельные сумки и кинется обниматься.
— Сколько выживших? — потребовал он. — Гранлэнд среди них?
— Гранлэнд? Ага. Еще Франка, Плович и Ван Меер. Их капсула протаранила холмы в шестидесяти километрах к северу. Приземленьице похуже нашего. Броди был на борту, но не пережил посадку, а остальные сгорели с кораблем.
— Неплохо, — задумчиво постукивая по вокс-комму, заметил Валдез. Количество выживших превысило ожидаемое.
— Передай Гранлэнду мою благодарность и объясни ситуацию. Скажи ему, чтобы его люди выдвинулись на северные подступы к Мордессе, но не заходили в нее саму. Мы встретим их там. Что насчет Кар Дуняша?
— Частоты военных каналов сбиты. Придется рискнуть и воспользоваться диапазоном торговцев. Голан работает над этим, но нужно еще время. Пока все.
Валдез провел короткий смотр своих кабелланских проводников. Худощавые юноши беспокойно ерзали в седле, ожидая приказа выдвигаться.
Инквизитор нахмурился.
— Техножрец, ты там еще нужен?
— Я могу оставить Голана наблюдать за приборами, — как-то уклончиво прозвучал ответ. — Фактически, он способен чинить коммнет с закрытыми глазами.
— В таком случае ты будешь более полезен здесь. Если ты выдвинешься в течение часа, мы еще до темноты встретимся в назначенном месте.
Повисла пауза.
— И как вы предлагаете это сделать? Без транспорта?
Валдез гаденько оскалился:
— Ножками, адептус, ножками! Побалуй себя небольшой физической нагрузкой. И, Тчак…
— Да, сэр?
— Отличная работа.
Шоссе, ведущее из поселения, пролегало мимо сцен хорошо отлаженной войны. Земля была поделена на громадные участки, поля сельскохозяйственных культур, простиравшиеся до горизонта. Там, где заканчивались рукотворные плоскогорья, бросались в глаза легионы чужих растений, что очерчивали демаркационные линии и превращали лик планеты в шахматную доску.
По мере того как путешественники приближались к Мордессе, в битве происходили изменения. Люди на полях попадались все реже, а затем и вовсе исчезли. Аккуратные индустриальные квадраты превратились в беспорядочные пространства чахлых, заброшенных посевов. Даже сорные травы тут были бессильны. Больше серые чем зеленые, они росли редкими, вялыми пучками, будто земля здесь лишилась всех питательных веществ.
Праздная болтовня кабеллан, в такт обстановке, сменилась тревожным молчанием. Уже к концу дня среди дикой кукурузы процветали новообразования: странные черные грибы, похожие на мутировавшие споровики. От них исходил запах смерти.
— Сюда!
Сквозь посевы и гниющие грибы к ним пробивалась мускулистая фигура. Тчак покрылся испариной под весом непропорционально огромной пушки, которая, судя по всему, была добыта из капсулы. Равно заряженный решимостью и мрачными проклятиями, он в быстром темпе приближался к всадникам.
Техножрец достиг шоссе, не отрывая подозрительного взгляда от кабелланских солдат.
— А это что за… Пугливая зайчатина?
Валдез рассмеялся.
— Отряд героев Империума. Есть новости?
Тчак сплюнул на рукав и тщательно протер ствол пушки.
— Голан провернул тот трюк. Довольно скоро у нас будет связь с Кар Дуниашем.
Валдез довольно кивнул.
— Залезай на коня, поедешь рядом со мной. Если повезет, мы достигнем деревни вскоре после заката.
Ночь приближалась быстро, казалось, что разрастающиеся в полях опухоли тьмы высасывают свет с небес. Гладкая поверхность дороги стала не больше чем разбитой заросшей тропинкой. Немногие путешественники осмеливались ступать на этот путь.
Даниэлла потянулась мыслью наружу, в сумерки, за пределы молчаливого фатализма Тчака и острого запаха кровопролития, свойственного инквизитору. Она не видела ни тени живого человека, но, впереди, где-то во мраке, ощущались первые завихрения в темном колодце. Эпицентр его был бассейном черноты, таким глубоким, что вся вселенная могла утонуть в нем.
Где-то еще часы, давно замершие, снова начали отсчитывать время. Старые раны открываются вновь.
