Дэн Абнетт - Инквизиция: Омнибус
— Милорд, и этот человек необходим для победы в войне?
— В наши войска проникли агенты Альфа-легиона. Среди нас притаились змеи, что убивают нас тысячами укусов. Как много операций и прорывов провалились или были отбиты? И они крепнут, лишая нас сил, — Саргон обернулся, положил руку на плечо Августина и посмотрел ему прямо в глаза. — Человек, которого ты должен забрать, является слугой Империума, который просочился в ряды отступников и прятался среди них несколько лет.
Августин позволил шоку отразиться на своём лице.
— Такое возможно?
— Его личность и воспоминания заменили искусственным образом, чтобы он не мог выдать себя, — инквизитор убрал руку, глядя мимо Тарла. — Фаддей верит, что он один из них. Он закодирован на спад фальшивой личности и возвращение к нам при определённых обстоятельствах.
— Милорд, при каких обстоятельствах? — спросил полковник, хотя уже подозревал ответ.
Инквизитор улыбнулся, сверкнув посеребренными зубами. — Он закодирован вернуться к нам, когда узнает личности агентов Альфа-легиона, которые проникли в наши войска.
Наступила ночь, когда Фаддей услышал за спиной вой охотников. Он поднялся до резкой, высокой ноты, сливаясь с откликами и эхом в хор, что призывал Фаддея к забвению. Он знал, что побег не останется незамеченным, и потому на поверхности бежал изо всех сил, зная, что каждый шаг, каждый миг украден у смерти. Он знал, что охотники близко: они учуяли его запах и завыли в предвкушении добычи.
Крики преследователей стихли, когда Фаддей, по чьим рукам текла кровь из тысяч порезов, вскарабкался на очередную неровную груду камней. Вдали Падший Шпиль вздымался над Пустошами Убийц, словно сломанный наконечник вонзившегося в землю копья бога, словно далёкое обещание безопасности. Он соскользнул по пепельному склону в широкий овраг, чьё дно покрывали обломки и похожие на клинки тени, а в сотне шагов будто тёмное зеркало блестел пруд. Порыв суховея донёс до ноздрей приторный химический запах.
Фаддей начал двигаться по дну оврага, перебегая от укрытия в укрытие, каждым шагом вздымая пепел. А затем до его ушей донёсся тихий как шёпот звук движения. Фаддей обернулся и застыл. По склонам лощины крались высокие, худые существа. Каждый был гуманоидом, но припадал к земле на выгнутых суставчатых ногах и длинных руках, а их мускулы натянулись под бледной кожей. Охотники нашли его. Они были людьми-мутантами, которых отступники специально изменили для охоты в Пустошах Убийц. Твари были слепы и шли на запах, пробуя воздух длинными языками. Фаддей сжал рукоять пистолета. Он мог насчитать, по крайней мере, трёх охотников и знал, что их больше. Они будут быстры. Фаддей смотрел, как один из зверей замер на краю камня, по которому он прошёл несколько секунд назад. Охотник припал к земле, водя из стороны в сторону продолговатой головой, и длинный язык замелькал среди острых как бритва зубов.
Фаддей начал отходить от укрытия, двигая по одной конечности за раз, кровь била в его ушах барабанную дробь. Интересно, слышали ли звери, как бьётся его сердце? Он поднял ногу, чтобы шагнуть вперёд, и камень сдвинулся с тихим звуком. Фаддей замер. Ещё одно существо запрыгнуло на груду булыжников в десяти шагах. Он чувствовал, как пот течёт по лицу. Охотник прыгнул на человека. Позади остальные зарычали и устремились следом. Фаддей вскинул лазерный пистолет и выстрелил. С неестественной скоростью охотник отскочил в сторону, и разряд энергии просвистел в воздухе. Он выстрелил вновь, подняв над землёй горячий фонтан раскалённого песка. Фаддей обернулся и побежал, зная, что ему уже не спастись. Даже если он убьёт нескольких зверей, останутся другие, которые почуяли его запах.
Впереди была неподвижная чёрная поверхность пруда, её химический запах забивал ноздри… Охотники слепые, и если запах исчезнет, то для них исчезнет и Фаддей. Он нырнул и почувствовал, как его поглощает жидкая тьма. Под поверхностью пруда не было слышно ни звука, и Фаддей плотно закрыл глаза и рот. Он чувствовал, как кислота жжёт его кожу, а боль расходиться по груди. На миг Фаддей даже подумал остаться в едких объятьях жидкости навсегда. А что ему терять? Фаддей не помнил почти ничего, кроме нескольких часов, полных ужаса и смертей. А в будущем будут лишь новые страхи, ещё больше крови и дыхания врагов за спиной. Перед глазами застыл образ сгорающего вокруг мира, и Фаддей понял, что видел это, видел, как губительные силы уничтожили нечто очень для него дорогое. Потеря и гнев словно стали свежей раной в душе, из которой потекли обрывки воспоминаний: рука на плече, бронзовое кольцо-аквила, лицо с красными глазами. Фаддей был воином, который шёл среди врагов, в этом была его задача; он был слугой Империума.
Задыхаясь, Фаддей вырвался на поверхность. Он шёл в воде, глядя во тьму и прислушиваясь к каждому звуку. Фаддей добрался до края пруда и выкарабкался на берег, с его тела капала химическая жижа. Она скроет его запах от зверей, ну, так он надеялся. Какое-то время Фаддей лежал на спине и тяжёло дышал, глядя туда, где на фоне унылого чёрного неба сверкал Падший Шпиль. Хрюкнув от натуги, Фаддей поднялся на ноги и тяжело зашагал во тьму, заставляя себя идти, пока не оказался в тени шпиля, и тут силы покинули его. Изнурённый агент нашёл вход в широкую трубу и вполз внутрь. Согнувшись и дрожа во тьме, Фаддей заснул. Его сон тревожили образы горящих миров и широкого лица с красными глазами.
‘Валькирия’ неслась над омрачённой равниной к Падшему Шпилю. Горбатый фюзеляж и крылья были матового угольно-чёрного цвета, нарушенного схемой ночного камуфляжа — неровной решёткой чёрных линий. В кабине и пассажирском отсеке было темно, все экраны и дисплеи выключили, пилот вёл машину на ночном видении и инстинкте. Сквозь открытую боковую дверь полковник Трал сквозь собственный прибор ночного видения наблюдал, как внизу проносится ярко-зелёная земля. Августин слышал, как позади в пассажирском отсеке отделение штурмовиков тихо проверяет снаряжение и ест рационы. Каждый надел приборы ночного видения и теперь коротал время обыденными делами, чтобы оставаться собранным. Даже для таких закалённых годами войны людей время перед операцией было битвой со скукой и страхом.
— Голодны, полковник? — раздался позади голос. Это был Кулг, сержант отделения, ухмыляющийся громила и один из лучших солдат Августина.
Тарл обернулся и заглянул в пассажирский отсек, ночное видение показывало, что штурмовики, похожие в своей чёрной броне на статуи из обсидиана, сидят на лётных скамьях. У каждого было плотно пристёгнутое к груди адское ружьё и громоздкий гравишют за спиной. Клуг протягивал затянутый в фольгу батончик.
— Полевые рационы? — Тарл взял батончик и откусил. Сержант ухмыльнулся.
— Спасибо, — скривившись, сказал Тарл — вкус у рационов был отвратительным. — Ты так добр, что что-то мне оставил.
Сержант усмехнулся, блеснув зубами в зелёном ночном видении. Тарл ухмыльнулся в ответ. Для обычных людей Кулг и его отделение были хладнокровными убийцами, но у Августина была смесь компетентности и здорового юмора, отчего такие парни его ценили и доверяли.
— Если у тебя теперь найдётся фляга горячего кофеина, то я просто забуду о вкусе.
— Вот, сэр, — сержант улыбнулся и передал Тарлу маленькую металлическую фляжку.
— Спасибо, — сказал полковник, потягивая горячую жидкость, и подумал, что пора бы им сообщить.
— Слушайте, — начал Августин, повысив голос, чтобы его было слышно сквозь гул двигателей. — Вы знаете инструкцию: высаживаемся, используя гравишюты, занимаем периметр, берём под стражу цель, и ‘Валькирия’ уносит нас.
Он дождался согласных кивков. — Цель будет выглядеть как один из врагов, отступник во всём, — Тарл сделал паузу. — Крайне важно обеспечить его безопасность.
— Сэр, нам понятен план, — ответил Кулг.
— Не забывай, что Альфа-легион уже использовал ведьм, метаморфов, даже перебежчиков.
Неровные кивки: каждый уже видел фокусы и обманы, используемые служителями Тёмных Богов. — Не предпринимать ничего, пока мы не будем в нём уверены. Будьте готовы действовать, если это ловушка, и ждите моего подтверждения личности цели, — полковник посмотрел на каждого. — Понятно?
Все ответили кратким ‘сэр’. Тарл кивнул и отвернулся, чтобы вновь выглянуть из бортового люка. Светлело. Пилот и оружейный офицер уже получили особые приказы и были наготове, если потребуется. Августин отхлебнул из фляги и подумал о человеке во тьме, который бежит к нему, неся величайшую тайну.
Фаддея разбудил шёпот. Он не слышал, кто говорил, и поэтому лежал неподвижно и слушал. Серый свет сочился в устье трубы, где агент дрожал от утреннего мороза. Его поле зрения было ограничено круглым куском грязного серого неба, рассечённого неясным силуэтом Падшего Шпиля. Голоса приближались, Фаддей уже мог расслышать, как почти неслышно трётся ткань о перевязь и тихо лязгает оружие. Кто бы это ни был, они намеренно двигались медленно: искали, охотились. Фаддей молился, чтобы они не стали проверять трубу.
