Е. Григ - Да, я там работал: Записки офицера КГБ
Он кокетничал, обличал, вертелся перед телекамерами, но было видно, что за веревочки дергал кто-то другой, да и тексты были придуманы явно не им.
Кто же вел кропотливую, долгую работу по разрушению КГБ, кто, наконец, имел достаточно власти, силы и влияния, чтобы довести эту работу до конца? Кто кого подталкивал, кто кого тянул, кто рвался с поводка? Кому мешал КГБ?
— Всем мешал, — злобно прошипел бывший мой знакомец, директор одного якобы государственного издательства. Он только что вернулся из завлекательной поездки по Европе со своей метрессой и был уверен, что раньше этого вояжа могло и не случиться, — думал, что КГБ так и бросился бы заниматься его сексуальными изысками да запусканием лап в издательскую кассу.
— Всем, — шумели на заседаниях съезда народные избранники. Они требовали запрета на подслушивание, подсматривание, вербовку агентуры — правда, как без всего этого можно вести секретную оперативную работу, никто не знал…
— Всем, — заливались бывшие диссиденты и те, кто выдавал себя за оных. Здесь протаскивался тезис о засилье КГБ, о всепроникающей организации, контролирующей всех ежечасно, ежеминутно. Несведущим становилось жутко, сведущим — смешно. Известных диссидентов по пальцам можно было пересчитать, но если бы даже преследуемых было, скажем, 10 тысяч (специально утрирую, ибо никакая спецслужба держать под контролем такое количество людей не в состоянии), то и тогда это была бы крошечные доля от огромного населения страны… Пресса стремилась поразить воображение читателей рассказами о ГУЛАГе и ужасах сталинских застенков, но ведь это когда было-то, господа, а у нас шел 1991 год… Но нет, высвечивали изо всех сил «звериный облик» современного КГБ.
А больше всего мешал он не диссидентам и не воришкам из числа бывшей номенклатуры, а тем, кто заваривал «межнациональные конфликты», тем, кто ворочал миллиардами в «теневой экономике» — то есть крупным ворам и, наконец, тем, кто давно вел твердую, успешную линию на разрушение сначала Союза, а теперь — России: тесному союзу западных финансовых кругов и секретных служб. Только КГБ мог с переменным успехом противостоять или, по крайней мере, знать кое-что, а иногда и многое, об этих силах, их центральных фигурах и некоторых операциях. Другой организации, способной бороться с ними, не было…
Диссиденты, пресса, «демократы», законодатели, исполнительная власть к 1991 году были настолько сильно пронизаны агентурой местного преступного мира и международной реакции, что служили лишь катализатором в процессе разгроме КГБ, наивно полагая, что разрушают его сами.
Обставив себя «своими» начальниками милиций, полиций, контрразведок, разведок и обезопасив свои деловые начинания и коммерческие успехи в области «приватизации», а проще говоря — коррумпировав высокопоставленных спецслужбистов, верхи наивно полагают, что средние-то и низшие звенья спецслужб будут исправно выполнять свои обязанности и ловить шпионов, жуликов, рекетиров и хулиганов.
Да ничуть не бывало.
Одно из основных качеств специальных служб заключается в том, что эти секретные военизированные организации эффективны лишь тогда, когда они сверху донизу пропитаны сознанием принадлежности к Ордену Неподкупных, сверху донизу гордятся этой принадлежностью. В противном случае извольте вспомнить щелоковых и чурбановых…
По-настоящему шевелиться и беспокоиться относительно роста преступности в стране верхи начинают, лишь осознав, что «девятки» на всех не хватает: вот уже и дочь (жену, племянницу) ограбили и изнасиловали средь бела дня, в собственном подъезде. Либо во время избирательной кампании, обещая резко взяться за борьбу с преступностью в районе, регионе, уезде, штате, губернии.
Если же верхушка по природе своей преступна, коррумпирована, то с преступным миром в масштабе всей страны ее связывают прямо-таки духовные, а поэтому невидимые связи. Разглядеть их, эти связи, мог только КГБ. Ну, конечно, когда ему разрешали это сделать…
Поговаривают о сотрудничестве спецслужб. Оно имело и имеет место «побочно» — например, в НАТО. Теперь зашла речь о другом сотрудничестве — ФСБ (так теперь называется то, что осталось от КГБ) и ЦРУ. Кстати, а против кого инструктируют наставники из ЦРУ спецслужбистов Прибалтийских стран? Против Хусейна? Кастро? Ой, вряд ли…
Если что-нибудь и заладится в таком сотрудничестве, то только то, что выгодно Западу не меньше, чем нам, — борьба с терроризмом, с наркомафией. Но самое интересное не здесь. Крупный чин ФБР выразил надежду на то, что в процессе сотрудничества с бывшими советскими спецслужбами ФБР получит имена американцев, работавших на КГБ. Готова ли ФСБ к этому?
Наконец, директор ЦРУ «похлопал по плечу» первого Президента России, заявив, что только тот приведет нашу страну к подлинной демократии… Ну, к этому мы были явно готовы — наши средства массового обмана, захлебываясь от восторга, многократно повторили эту похвалу…
****Каждое утро и каждый вечер, приходя на «работу» и уходя с нее, я видел потные толпы «предпринимателей», окружившие тесным кольцом «Детский мир», протянувшиеся по улице Жданова явно с одобрения городских властей — пусть загадят и замусорят улицы вокруг ненавистного КГБ. Те, конечно, были рады и загадить и замусорить… Но больше всего они были рады обретенной свободе не стоять у станка, не крутить баранку грузовика, словом, не работать, а в открытую, внаглую заняться спекуляцией, воровством, обманом.
В каком-то помещении на площади Дзержинского размещался созданный еще до путча КГБ России. Оттуда Иваненко вел бесшумную борьбу за влияние и власть, подчиняя сначала часть, а потом большинство местных органов, только с огромным Московским управлением дела шли туго. Небольшое число сотрудников союзного КГБ и даже ПГУ потихоньку перебралось в КГБ России, или, как потом его переименовали, — АФБ. На них смотрели косо, как на перебежчиков. Рассказывали, что позже для них не нашлось приличных должностей в МБРФ — там перебежчиков не ценили.
А мы, сатрапы политического сыска, душители гражданских свобод, числились то в Управлении «З», то в каких-то департаментах и бюро, то вдруг оказались в Управлении по борьбе с контрабандой и коррупцией — УБКК. Аббревиатуры стали еще отвратительнее, чем раньше.
5-е Управление перестало существовать.
Появились какие-то новые должности — консультант, старший консультант… Кто должен был консультировать и кого? По каким вопросам? Для большинства ветеранов в этих новых структурах не высвечивалось никаких перспектив. Появлялись все новые и новые правила и приказы по уходу или увольнению на пенсию — они предоставляли все большие и большие льготы всем, кто покинул бы «Дом», независимо или почти независимо от сроков службы. Теперь засчитывали учебу в гражданских вузах, повышали пенсии за выслугу лет, словом, создавали условия для того, чтобы избавиться ото всех, кто работал долго и давно. «Подкрышники» оказались в довольно интересном положении — для них переход в «гражданку» был не так страшен, они ее уже знали. Казалось, что с нашими связями и контактами нам легче будет найти работу. Все повернулось совершенно иначе. Да, мы многих знали, но многие знали и нас, и взять на работу чекиста означало вызвать недовольство победившей демократии, рисковать не хотел никто.
Занимаясь переводами и беллетристикой, я старался уйти от реальностей бытия, но иногда заходил в кабинеты знакомцев и старых приятелей.
Игорь в числе других 10–15 генералов ждал приказа об увольнении на пенсию, а может быть, и пенсии могли лишить — возможно было все.
Владимир Иванович Костыря — один из лучших контрразведчиков страны, ему бы еще работать и работать, только такие люди могли защитить Россию — тоже собирался на пенсию. Еще бы, они-то сейчас и были особенно нежелательны. Именно их и боялись больше всего и наши зарубежные контрагенты, и особенно зарождавшийся тогда новый класс «предпринимателей», а точнее легализовывавшихся преступников, благочинно именованных «теневой экономикой». Они устали прятать золото и бриллианты, им надоело маскировать свое богатство, хотелось проноситься по улицам в «мерседесах» и «линкольнах», строить особняки, выгибать груди на приемах, торчать перед телекамерами, проводить отпуска в Швейцарии и Австрии, а лучше — в Майами и Калифорнии…
— Даже и думать нечего оставаться здесь, Женя, — с улыбкой сказал генерал. — Подонка этого сюда и поставили, чтобы он камня на камне не оставил от КГБ. Пока не разгонят всех, не успокоятся. Вот увидишь, они здесь устроят что-то вроде окультуренной милиции… партократ паршивый… Он еще здесь в преданности прежним идеалам обвиняет людей! А то мы не знаем, какие у них-то идеалы были… Уходи, Женя, уходи. Делать здесь больше нечего…
