Анна Клодзиньская - Очная ставка
— Товарищам по экскурсии она, наверное, объяснила, что ездила к родным. С руководителем экскурсии могла быть договоренность, чтобы он не поднимал шума.
Очень интересная информация поступила из Управления усовершенствования военной техники.
Переданные снимки, пронумерованные на обороте с 1 по 8, относятся к проекту аппарата под кодовым названием «Базылишек». На плане видны поправки, сделанные инженером Марианом Сыбураком. Поправки были внесены с 29 июня (то есть после неудачного испытания) до 8 июля. После этого Сыбурак все документы сам отвез на завод возле Гданьска.
Итак, Сыбурак отвез документы, а на следующий день шпион просил прислать связного. Какую же роль сыграл второй автор изобретения, поручник Врубель, отличный специалист по радиолокации, инженер-коротковолновик, который сконструировал аппаратуру дальнего обнаружения целей на длинных волнах и был в контакте с Сыбураком?
Шло время. Несколько раз я звонил в центр радиоподслушивания — там ничего не поймали. Просил, чтобы точнее контролировали выделенную полосу. «Имеете же вы, черт возьми, уже достаточно данных! Обратите внимание на импульсы!» — кричал я.
Шпион и дальше сохранял радиомолчание. А мы до сих пор не знали, как к нему доходят распоряжения от его хозяев… Это не давало мне покоя. Тысячи всяких возможностей приходили в голову, я нервничал все больше и больше, что будет, если чертежи аппарата «Базылишек» попадут в руки врага, а мы не сумеем этого предотвратить? Перед глазами возникло лицо генерала. А его слова звенели в моих ушах: «Эти планы не должны попасть во вражеские руки, помните об этом».
Шпион, наверное, получит извещение, что пленка повреждена, и от него потребуют повторно добывать эти материалы. В данный момент они очень хорошо охраняются. Хотя и раньше охранялись, однако это не помешало шпиону получить их. Еще немного… и в хорошем состоянии они оказались бы за границей.
Больше всего меня мучила мысль о возможностях шпиона иметь копию микрофильма. Это было правдоподобным, ибо я знал, что большинство агентов западногерманской разведки (имеющиеся у меня данные подтверждали, что мы имеем дело с ведомством Гелена) работают и на другие государства — Америку, Англию, на каждого, кто им хорошо заплатит. Нет сомнений, шпион отлично обучен, хорошо замаскирован. Как мне кажется, он думает засесть в Польше надолго, располагает организованной связью, имеет радиостанцию, привезенную Бернардом. Отлично разрабатывал все задания. Правда, и в его сведениях были пробелы. В телеграмме от 30 июня он докладывал, что идут испытания, а они уже прошли, и к тому же неудачно.
Заснул в кабинете на диване с мыслью: шпион не должен ускользнуть.
КРУГ СУЖАЕТСЯ
— Товарищ капитан, — сказал генерал, — сами понимаете, нужно как можно скорее закончить с этим делом, поймать агента. Прошу принять все меры предосторожности, проверить людей, которые работают над «Базылишком». Поговорите с инженером Сыбураком. Я ожидаю результатов в самое кратчайшее время.
Разговор с Сыбураком был преждевременным. Хотелось собрать о нем и его окружении кое-какие дополнительные сведения. Нужно было узнать его характер, привычки, увлечения. Кстати, этими вопросами уже занимались несколько наших товарищей.
Сыбурак был любимцем начальника Управления усовершенствования военной техники. Генерал исключал, чтобы он был замешан в каких-то махинациях. Другие начальники также оценивали Сыбурака с самой лучшей стороны. Характеризовали его как человека тихого, спокойного, сочетающего в себе все качества вдумчивого ученого, имеющего большой опыт работы, несмотря на молодой возраст. В практике, правда, бывает, что характеристики не всегда соответствуют действительности.
Генерал воспользовался приездом в Варшаву обоих конструкторов и организовал встречу. Вскоре должны были проводиться последующие испытания. Нужно было согласовать правильность расстановки на трассе перелета макета снаряда, контрольных и измерительных аппаратов. Планировалось использовать и телевизионную аппаратуру.
Инженер Сыбурак оказался высоким, худощавым мужчиной в роговых очках, темные взъерошенные волосы свисали на лоб, каждую минуту он их нетерпеливо поправлял. Поручник Врубель, улыбающийся, с полным добродушным лицом, произвел на меня хорошее впечатление. Генерал представил меня инженерам. Они были удивлены моим присутствием.
— Ваше изобретение находится в стадии конечных испытаний, — объяснил им генерал. — Защита никогда не помешает, а капитан, — здесь генерал любезно мне улыбнулся, — будет заниматься охраной «Базылишка» от… — генерал на мгновение запнулся, — ухищрений агентов иностранной разведки. Ну, он сам обговорит с вами некоторые подробности.
— Меня интересует, сколько человек посвящены в тайну изобретения, — сказал я, — это первое. А второе — не обратили ли вы внимание в своем кругу на людей, которые стараются установить с вами близкие контакты?
Молодые инженеры посмотрели друг на друга, а затем на генерала. Немного подумали, потом решительно заявили: «Нет».
— В таком случае, прошу перечислить людей, которые работают вместе с вами над изобретением.
Назывались фамилии, я записывал. Следующим был вопрос о внесении изменений в проект. Я спросил об этом инженера Сыбурака. Вопрос был для него неожиданным, но он быстро собрался с мыслями.
— Я работал над этим очень много. Сначала не получалось — ошибку нашел через неделю.
— Был ли определен конкретный срок работы?
— Я сроков не назначаю, — вмешался генерал. — Они сами знают: чем быстрее, тем лучше, — добавил он, улыбнувшись.
— Конечно, ему было не легко. Мне его было жалко, — подтвердил поручник Врубель, к которому я не обращался с вопросом.
— Так всегда бывает, что после неудачи очень тяжело найти свою ошибку. Но в конце недели все выяснилось, и до окончания расчетов я не выходил из конструкторского бюро всю ночь.
— Когда это было?
— С субботы на воскресенье, — коротко ответил Сыбурак.
— А люди, конвоирующие вас от института до Гданьска, все время находились с вами?
Сыбурак растерялся. Он встал с кресла, затем опять сел. Долго молчал, потом сказал:
— Не помню. Правда, не помню, я был очень уставшим.
— Вспомните, это очень важно. — Генерал задвигался на стуле. — Очень важно!
Сыбурак выглядел так, как будто вот-вот потеряет сознание. Попросил воды. Поручник Врубель подал ему, он отпил несколько глотков и посмотрел на меня. Я не настаивал, взглядом попросил генерала, чтобы он больше ничего не спрашивал.
— Действительно, вид у вас усталый. Оставим пока это. Вернемся к нашему разговору в другой раз.
Генерал встал, беседа была закончена.
Институт радиолокационной техники охранялся хорошо. Он был расположен в лесу, обнесен солидным забором. Имел отличную сигнализацию, много вышек с охраной. Над зданиями поднимались в небо огромные антенны разной формы. Для постороннего зрелище было удивительным.
Я приехал сюда как новый инспектор управления. Сыбурак и Врубель остались в Варшаве под предлогом, что работают над подготовкой будущих испытаний. По моей просьбе генерал не утвердил их предложения. Я сделал это специально. Мне нужно было выяснить, с кем они войдут в контакт после разговора с генералом и кого будут информировать. Кроме того, я приказал вести наблюдение за людьми, которые их окружали. Предполагал, что, если шпион получит распоряжение повторно добыть планы, он должен будет сконтактироваться с Сыбураком. Он это сделает только в случае, если у него нет копии микрофильма, который был передан связной.
В институте, как и во всех лабораториях, тишина, сотрудники одеты в белые халаты и работают на своих местах у сложной аппаратуры…
Осмотрел кабинет Сыбурака. В нем стоял сейф с автоматической сигнализацией. Сама комната также хорошо охранялась.
Следующим моим делом была «прогулка» в районный центр, в трех километрах от института. Там находился отдел службы безопасности. По дороге я обратил внимание на жилые дома сотрудников института. Сыбурак же жил отдельно — в центре города. Для меня этот факт был очень важным.
В кабинете местного начальника службы безопасности мы были вчетвером. Намеревались поговорить о сведениях, собранных об инженере Сыбураке.
— Есть уже много интересных деталей, — начал худощавый блондин. — Начну с начала наблюдения. В последнее время, как установлено, Сыбурак работал очень напряженно…
— Извините, товарищ, — перебил начальник, — «в последнее время» — неточное определение. Сыбурак постоянно много работал, это настоящий труженик.
— Ночь на восьмое июля он провел в институте. Получается, что специально задержался, ибо в субботу после обеда заказал на воскресенье, на семь утра, конвоиров, с которыми должен был ехать в Гданьск. Машину вызвал на полседьмого и распорядился, чтобы она ждала его возле дома.
