Дёрдь Фалуш - Венгерский политический детектив
— Я здесь.
— Знаете, у меня никак из головы не выходит это взрывное устройство... Как нам быть, если не удастся поместить на контейнере передатчики для радиопомех? Да и не исключено, что мы не успеем получить их вовремя... Взрыв мы должны предотвратить во что бы то ни стало. Что произойдет, если контейнер вместе с взрывным устройством свалится в воду?
— Если он погрузится на глубину хотя бы нескольких метров, то есть серьезные шансы надеяться, что бандиты не сумеют взорвать его. Но не забывайте, лейтенант, с каким грузом мы имеем дело...
— Брокка, плотно они закрыты, эти распроклятые контейнеры? — разносится по залу напряженный голос Хорна.
Петру все сильнее охватывает ужас. Специалист по радиоактивным грузам тоже подходит к микрофону.
— Теоретически — да. Во всяком случае, несколько часов они без ущерба выдержат под водой, радиоактивное вещество не подмокнет.
— Возможно, возникнет именно такая ситуация... На этот случай пусть на берегу Линардского озера стоит наготове машина с мощным подъемным краном и пожарная команда: вдруг да придется столкнуть камион в воду, пока ситуация не стабилизируется... И выясните, какая глубина у причала.
Раздается телефонный звонок: майор Аргентер интересуется, что нового. Вольф кратко вводит его в курс событий. Со всех сторон поступают сообщения. Сержант Клод куда-то уходит, затем возвращается. Кто-то из персонала приносит карту. За окном уже почти стемнело. Стекла огромных окон отражают беловатый свет, струящийся из ламп у потолка.
Господин Тисс, верный своей дурной привычке, барабанит пальцами по столу. Руки у него ухоженные, пальцы длинные, тонкие. Петра, сама не зная почему, как загипнотизированная, не в силах оторвать взгляда от этих нервно барабанящих пальцев.
Капитан Вольф направляется к кремовому аппарату. Вальтер Белль преграждает ему дорогу.
— Господин капитан, мы хотели спросить, долго ли нам еще вести передачу для этих...
— Пока продолжайте, а там видно будет... — Капитан подносит к уху трубку, ждет, пока не раздастся щелчок, означающий, что на другом конце провода тоже сняли трубку. Стало быть, сигнальный звонок сработал...
— Опять фараон объявился? — в самодовольном тоне террориста звучит торжество. — Ну что ж, еще шаг вперед мы сделали. Теперь уж вам шила в мешке не утаить, вся Швейцария знает о том, что произошло сегодня в тоннеле...
— Да, к сожалению, — отвечает Вольф с притворной досадой в голосе.
Террорист смеется. Высмеивает его, Вольфа, высмеивает беспомощность полиции... Но капитан делает вид, будто проглотил эту горькую пилюлю и теперь старается перевести разговор на другое.
— Телепередачу мы выключаем. Камеру и все остальное оборудование оставьте в убежище. Скоро четыре часа, так что высылаю микробусы.
— Мы уславливались насчет двух десятиместных.
— Совершенно верно. И о четырех заложниках в обмен на машины.
— Вы забыли о деньгах!
— Нет, не забыл. Мы порешили на пятнадцати миллионах. Половину суммы — в черной сумке — вы найдете в одном из микробусов. Как только получите деньги и машины, направьте в сторону Вигау четырех заложников. Если можно — женщин.
Ответом служит тяжелое, недоброе молчание. Вольф слышит, как террористы на другом конце провода перешептываются между собой. Затем опять раздается голос главаря:
— Ладно, фараон, договорились!
Вольф тотчас же проходит в «студию» сказать, чтобы передачу прекратили. Затем поочередно жмет руку телевизионщикам, поздравляя их с удачным проведением обманного маневра. Капитан придает важное значение этой церемонии, стараясь не обойти вниманием даже простого технического работника.
— Все вы оказались на высоте, господа. Вы тоже отлично справились со своей задачей, фрейлейн Набер. В своем донесении я, разумеется, отмечу вас. А теперь... займитесь чем-нибудь. Согласно полученным мною указаниям, до конца операции вам, из соображений безопасности, не следует покидать здание конторы. — Капитан быстрыми шагами удаляется из «студии» и входит в помещение коммандос.
— Господин капитан, машины подготовлены, — докладывает сержант Клод.
— Заложили газовые баллоны?
— В оба микробуса, господин капитан. А вот приборы дистанционного управления, — показывает Клод на стол, где лежат две маленькие черные коробочки с антеннами и кнопками, похожие на невинные карманные радиоприемники.
— Как обстоит дело с костюмами для маскировки под террористов?
— Все в порядке, ребята примерили их. Вся четверка уже внизу, у вертолета, сейчас отправится к выходу тоннеля у Штайга. Два других микробуса уже доставлены туда.
— Скоро и нам отправляться, Клод, — тихо говорит Вольф.
23
Диллен понимает, что дальше тянуть некуда, и вызывает парижский номер. Со страхом ожидает он предстоящего разговора, предвидя, что застанет полковника далеко не в лучшем настроении. И не ошибается в своих предположениях.
— Наконец-то! Ну рассказывайте, что там у вас стряслось.
— Трансляции до сих пор нет.
— Это я и без вас заметил. Что же могло с ними случиться?..
— Не знаю, господин полковник. До сих пор ситуация вроде бы не изменилась. Все вокруг так же, как утром, и не сказать, чтобы переполох усилился... Но уже стемнело. И приближается критический срок...
— Когда и вам надлежит покинуть теперешнее место. Как по-вашему, еще есть надежда на телетрансляцию?
— Есть. Во всяком случае, в ближайшие двадцать — двадцать пять минут... Возможно, переговоры затянулись.
— Ну ладно, теперь главное — вам вовремя отбыть оттуда. Случись с вами что-нибудь, это только повредит делу.
— Я непременно потороплюсь. Ведь если что... тотчас будут перекрыты границы, и нетрудно предположить, что им известны мои приметы.
— Не звоните мне больше, пока не пересечете границу.
— Слушаюсь, господин полковник.
Кладя трубку, Диллен чувствует, что вспотел. Лишь сейчас, задним числом вспоминая этот неприятный разговор, он спохватывается, что оба они пренебрегли элементарными правилами конспирации. Это, конечно, серьезный просчет; остается только надеяться, что он не повлечет за собой последствий.
Диллен на всякий случай выжидает еще десять минут. Однако понапрасну щелкает он переключателем: по всем трем каналам швейцарского телевидения идут ничем не примечательные передачи.
Майор включает мотор, дает задний ход. Бросив последний взгляд на погруженную во мрак долину, он выруливает на шоссе. Автомобильные фары белыми конусами разрывают темноту. Легкой дымкой плавает туман, небо закрыто облаками.
Диллен подъезжает к развилке, сворачивает вправо, выезжая на дорогу, крутым спуском уходящую вниз. Свет фар выхватывает надпись на зеленом дорожном указателе:
ЛИНАРДСКОЕ ОЗЕРО 15 КМ.
24
Хорн ползком пробирается среди легковых автомобилей. Твердость асфальтового покрытия дает о себе знать саднящими ссадинами на локтях. Лейтенант движется бесшумно и медленно, зная, что у него еще есть в запасе время. Сейчас четыре часа. Плюме только что сообщил ему, что телетрансляция закончилась и микробусы отправляются в тоннель.
Лейтенант не обнаруживает ничего интересного. Оружие убитых забрали террористы. В безлюдных машинах на сиденьях валяются портфели, сумки с покупками, рекламные полиэтиленовые пакеты. Хорн вновь остро ощущает мертвую тишину тоннеля и слышит, как в ушах у него толчками стучит кровь. Он не думает о смерти, хотя здесь сейчас не безопаснее, чем на минном поле. Достаточно неверного движения, и тотчас застрочит автомат; правда, он, Хорн, скорее всего, уже не услышит, как дробь автоматной очереди гулким эхом разнесется в бетонных стенах тоннеля.
Лейтенант снова смотрит на часы и отползает обратно, поближе к камиону. Оглядевшись по сторонам, натренированным глазом он сразу видит, какие из машин террористы будут вынуждены оттащить в сторону, чтобы расчистить для камионов и микробусов путь к Штайгу.
Затем он снова затаился и стал ждать. Постепенно в душе его воцаряется спокойствие. Мысли его переключаются на озеро и яхту, и в какое-то мгновение он вновь ощущает под ногами мягко покачивающийся пол каюты, видит белый нос яхты, рассекающий озерную гладь, видит теряющуюся в голубоватом тумане полоску горизонта и серое, все в облаках, небо — как сегодня утром...
А ведь сегодняшнее утро кануло в прошлое, отодвинулось в такую дальнюю даль, словно между ним и настоящим моментом пролегли века. Хорн встряхивается, отгоняя мечтательный дурман. Прислушивается: раздается звук приближающихся шагов. Гулко стучат по асфальту тяжелые башмаки. Двое мужчин переговариваются между собой.
— Отпустим женщин?
— Чего ж не отпустить! Выгодный обмен...
— Машины и деньги, — со смехом подхватывает другой; по его произношению чувствуется, что говорит он не на родном языке.
