Фредерик Форсайт - Обманщик
В Лондоне Министерство иностранных дел подняло на ноги кабинет министров, а те, в свою очередь, – сэра Питера Имберта, комиссара полиции большого Лондона, требуя немедленно отправить на остров опытного детектива. Комиссар разбудил Саймона Кроушоу из отдела специальных операций, который дозвонился до начальника сектора опасных преступлений.
Начальник сектора связался с новым Скотланд-Ярдом, точнее, с круглосуточно работающим бюро резерва, и спросил:
– Кто у нас свободен?
Дежурный сержант бюро резерва заглянул в список. Единственной задачей этого крохотного бюро является постоянное обновление списка детективов, которые могли бы в случае поступления срочного запроса быстро выехать за пределы большого Лондона, чтобы помочь местным полицейским. Верхнюю строчку списка занимает фамилия детектива, который должен выехать на место происшествия в течение часа после поступления приказа, вторую строчку – в течение шести часов, а третью – двадцати четырех часов.
– Главный детектив-инспектор Краддок, сэр, – доложил дежурный сержант. Потом он заметил приколотую к бумаге записку. – Нет, прошу прощения. В одиннадцать утра он должен быть в Оулд-Бейли, давать показания.
– Кто следующий? – из своего дома в Уэст-Дрейтоне, недалеко от аэропорта Хитроу, прорычал начальник сектора.
– Мистер Ханна, сэр.
– Кто у него детектив-инспектор?
– Уэдералл, сэр.
– Попросите мистера Ханну позвонить мне домой. Немедленно, – распорядился начальник.
В это неприятное, темное декабрьское утро в начале пятого часа в Кройдоне на ночном столике зазвонил телефон. Он разбудил главного инспектора Десмонда Ханну. Детектив выслушал сержанта из бюро резерва и тут же набрал уэст-дрейтонский номер.
– Билл? Это Дес Ханна. Что случилось?
Он слушал минут пять, потом спросил:
– Билл, а где этот чертов Саншайн?
В это время на острове доктор Карактакус Джонс закончил осмотр тела и объявил, что губернатор мертв. В саду стало совсем темно, и Джонсу пришлось работать при свечах. Впрочем, все равно он не мог ничего сделать. Он был практикующим врачом, а не судебным патологоанатомом. Он как мог следил за здоровьем островитян, а в своей крохотной хирургической лечил порезы и ушибы. Он принял столько родов, что потерял им счет, и удалил в десять раз больше рыболовных крючков. Как врач он мог подписать свидетельство о смерти, а как коронер – разрешение на похороны. Но ему никогда не приходилось иметь дело с мертвым губернатором, и он искренне надеялся, что сэр Марстон будет первым и последним губернатором в его практике.
Если к доктору Джонсу поступал нуждающийся в операции пациент с серьезной раной или болезнью, его всегда отправляли в Нассау. Там была прекрасная современная больница с операционным отделением и с блоком для аутопсии. У Джонса не было даже морга.
Когда доктор Джонс закончил обследование, из кабинета губернатора вернулся лейтенант Хаверсток.
– Из Нассау сообщили, что Скотленд-Ярд направляет к нам детектива, – объявил он. – До его прибытия мы должны оставить все как есть.
Старший инспектор Джонс поставил у парадной двери резиденции констебля, в задачу которого входило отгонять любопытных, уже пытавшихся заглянуть через ворота. Шагая по саду, инспектор обнаружил стальную дверь, через которую, очевидно, проник в сад, а потом скрылся убийца. Убегая, преступник не забыл закрыть за собой дверь, поэтому Хаверсток и не обратил на нее внимания. Инспектор тотчас поставил у двери второго констебля, приказав ему никого не подпускать к стене. На двери могли сохраниться отпечатки пальцев, которые понадобятся специалисту из Скотленд-Ярда.
Констебль в темноте обошел стену резиденции с внешней стороны, сел на землю, прислонившись спиной к стене, и тотчас заснул.
В саду старший инспектор Джонс объявил:
– До утра ничего не трогать. Тело должно остаться там, где оно лежит.
– Мальчик, не будь идиотом, – возразил дядя инспектора. – До утра тело наполовину разложится. Оно уже разлагается.
Врач был прав. В жарком климате Карибского моря покойников обычно хоронят не позже суток после смерти. Если этого не сделать, будет нечто невообразимое. Над лицом и грудью покойного губернатора уже жужжали тучи мух. Трое мужчин обсудили положение. Джефферсона отправили ухаживать за леди Моберли.
– Надо отнести его в ледник, – сказал наконец доктор Джонс. – Больше некуда.
Все согласились, что врач прав. Единственный на острове ледник, получавший электроэнергию от муниципального генератора, находился возле пристани. Хаверсток взял покойника за плечи, а инспектор – за ноги. С трудом они подняли еще не успевшее окоченеть тело по лестнице, пронесли его через гостиную, мимо двери в кабинет, потом в прихожую. Леди Моберли выглянула из спальни, перегнулась через перила, бросила взгляд на покойного мужа, заохала, застонала и снова скрылась в спальне.
В прихожей мужчины сообразили, что до пристани им сэра Марстона не донести. Они обратили было внимание на багажник «ягуара», но быстро отбросили эту мысль: багажник был слишком мал, да и не подобало везти губернатора в багажнике.
Проблему решил полицейский «лендровер». В машине освободили место и втолкнули в нее тело, прислонив его спиной к обратной стороне переднего сиденья. К сожалению, даже в таком положении ноги губернатора свешивались с откидного бортика. Тогда доктор Джонс втиснул ноги губернатора в машину и захлопнул заднюю дверь. Голова сэра Марстона упала на грудь, словно он возвращался после очень долгой и очень пьяной вечеринки.
Старший инспектор Джонс сел за руль «лендровера», лейтенант Хаверсток устроился рядом с ним. До самой пристани машину провожало едва ли не все население Порт-Плэзанса. В ледник, где поддерживалась минусовая температура, тело сэра Марстона внесли более достойно.
Свою первую ночь в мире ином покойный губернатор ее величества островов Баркли провел в компании огромного марлина и великолепного тунца с темными плавниками. К утру лицо губернатора приобрело примерно такое же выражение, что и морды рыб.
Разумеется, рассвет в Лондоне наступает на пять часов раньше, чем на Саншайне. К семи часам утра, когда первые лучи восходящего солнца коснулись крыш Вестминстерского аббатства, главный детектив-инспектор Ханна закрылся с коммандером Брейтуэйтом в кабинете в новом Скотланд-Ярде.
– Вы вылетаете из Хитроу около полудня рейсом британской авиакомпании до Нассау, – говорил Брейтуэйт. – Вам забронированы места в салоне первого класса. Свободных мест не было, пришлось снять двух пассажиров с рейса.
– А моя бригада? – спросил Ханна. – Они полетят в клубном или в туристическом?
– Ах да, бригада. Дес, дело в том, что вам придется работать с бригадой из Нассау. Этим сейчас как раз занимается Министерство иностранных дел.
Десмонд Ханна почуял неладное. Ему шел пятьдесят второй год. Он был детективом старой школы, прошел путь от простого патрульного, который проверяет сохранность замков на лондонских улицах, помогает старушкам перейти улицу и объясняет дорогу туристам, до главного инспектора. Через год он уйдет на пенсию и, как многие его коллеги, возможно, займет куда более спокойную должность руководителя службы безопасности в какой-нибудь солидной корпорации.
Он понимал, что теперь уже не получит чин коммандера. Четыре года назад его перевели в группу по расследованию убийств в отделе специальных операций. Эту группу называли кладбищем слонов. Прикомандированный к группе здоровяк обычно уходил мешком с костями.
Десмонд Ханна любил порядок. При любом расследовании, даже на заморских территориях, детектив из группы по расследованию убийств вправе ожидать, что ему в помощь будет предоставлена бригада, состоящая по меньшей мере из четырех специалистов: эксперта по оценке места преступления в звании не ниже сержанта, сержанта по связи с лабораторией, фотографа и дактилоскописта. От криминалистического анализа могло зависеть, и в большинстве случаев действительно зависело, очень многое.
– Билл, мне нужны наши эксперты.
– Дес, это невозможно. Боюсь, в этом случае всем распоряжается Министерство иностранных дел. Из кабинета министров сообщили, что они оплачивают все расходы. И, кажется, большой щедростью они не отличаются. Представительство высокого комиссара в Нассау договорилось с багамской полицией, что те предоставят бригаду экспертов. Уверен, там отличные специалисты.
– А вскрытие? Аутопсию тоже будут делать багамцы?
– Нет, – утешил Ханну коммандер. – Для этой цели мы посылаем в Нассау Йана Уэста. Тело еще на острове. Вы его осмотрите и тут же в жестком похоронном мешке отправите в Нассау. Йан вылетит через двадцать четыре часа после вас. К тому времени, когда он приземлится в Нассау, вы должны уже доставить туда тело, чтобы он сразу приступил к вскрытию.
