Стивен Хантер - Третья пуля
Бормоча от возбуждения, я вернулся в кровать. Следует сказать, что возвращение в игру меня порадовало. Отставка, пусть даже и в высоком духе декадентствующего миллиардера, меня не привлекала, а тут в кои-то веки забава!
Планирование заняло порядка месяца. Во главе моей разведкоманды был поставлен полковник — из «Моссада» с репутацией человека, способного добывать арабских террористов из любой Касбы[267] на Среднем Востоке. В помощниках у него были капитан — и сержант —, также еврейские охотники за людьми, специалисты в поиске следов там, где их не было, чтении признаков и совершении блистательных выводов, терпеливые словно ястребы, парящие в небе, планировавшие и исполнявшие сложнейшие убийства. Их отточенной особенностью было нанесение ударов управляемыми ракетами с вертолётов, и они могли запустить такую птичку в любое окно в мире. Недёшево стоило убедить их покинуть места службы в оборонном комплексе Тель-Авива и переехать в командный бункер, приготовленный мною. К счастью, деньги в моём распоряжении были.
Я подыскал безопасное место для тренировок и размещения в Нью-Мексико, где расположилась моя убойная команда. Превосходные люди. Двое бывших «морских котиков», один бывший «зелёный берет». Все побывали, выжили и преуспели в боевых действиях обеих войн.[268] Командовал ими майор из 42-го диверсионно-разведывательного батальона Королевской морской пехоты, боевого стажа у которого было больше, чем у остальных, взятых вместе. Британец был, судя по репутации, из людей, которых невозможно остановить: ему как-то выстрелили в голову, а он со смехом пристрелил фанатика, выстрелившего в него. Кто из них был настоящим фанатиком? Оставлю судить вам. Все они стоили мне ещё круглой суммы, но в то же время — я сам одобрял кандидатуры — имели безукоризненную репутацию. Каждое утро они проводили в изматывающих тренировках, поддерживая себя на пике формы, а днём изощрённо упражнялись в тактике огневого боя, используя боевые патроны. Думаю, они были лучшей на свете группой ближнего боя, и неограниченный бюджет на оружие нравился им даже больше, нежели те суммы, которые я регулярно размещал на их счетах.
Свой отдел по фальшивкам я разместил поближе к ним, но в гораздо более приятном жилище в Альбукерке. Это были двое, муж и жена. Они снабжали все крупные разведывательные службы Запада. Стоили они мне целое состояние, и я должен сказать, что их я презирал. Пока убийцы стреляли, практиковали джиу-джитсу, кунг-фу Брюса Ли или что у них там было, а разведчики были заперты в киберпространстве, проникая в базы данных, отслеживая отчёты полиции и перехватывая данные со спутников, мистер и миссис Джонс, как я их звал, проводили время на поле для гольфа или в торговом центре, живя на всю катушку за мой счёт. Экие лодыри! Но такова цена таланта. Я знал, что оповестив их по «Блэкберри», через восемь часов я буду иметь удостоверяющие личность документы, совершенно секретные допуски и всю гамму средств, необходимых для проникновения моих бойцов в любую точку мира за исключением разве что Северной Кореи. Для Северной Кореи им понадобилось бы шестнадцать часов. А пока они играли в гольф.
Мы ждали. Жизнь шла своим чередом, приятная, хотя и чуть более дорогая, чем раньше. Я убедил правительство повысить бюджет и численность спецбатальона, отвечавшего за безопасность моей задницы, но всё равно оставалось только ждать. Я тратил на патроны пять тысяч долларов в день, сидя на дальнем конце пуповины связи и вот наконец…
Москва!
Нужны подробности? Я слишком устал, чтобы писать о них сейчас, да и кроме того — какая разница? Счёт матча С и С — Измайловские: 5–0.
Но я знал, что настоящая охота только начиналась.
Глава 21
— Джин, это Боб Суэггер.
— О, это вы! Я так рада вас слышать! Я думала, что вы исчезли.
— Временами меня нелегко бывает найти. Стариковская подозрительность.
Он звонил с мобильника из терминала прибытия международного аэропорта ВашингтонБалтимор. Отпуск в Балтиморе? Такое вообще-то случалось, но на этот раз Боб тут случился по делу. Не было нужды прямо сейчас видеться с Маркес, равно как и одалживать её унаследованный томмиган — пока не было. Дело было в другом.
— Я слышала, что в Далласе был убит русский водитель-киллер. Понимаю, что не стоит задавать вопросов, но…
— Было такое, да. Он был за рулём, пытался снова провернуть свой фокус в отношении того, кто был готов и ждал его. Нарвался на ФБР.
— Вы…
— Немножко руку приложил. Но дело ещё не сделано. Есть время поговорить?
— Я — газетный репортёр, разговаривать — моя работа, так что выкладывайте.
— Ну, это нелегко объяснить… но некоторые улики говорят, что тут присутствует давнишняя, очень старая головоломка, которую надо решить. Понимаю, звучит нелепо, а может, это и есть нелепо, но так в то время работали.
— Я слушаю.
— Был ли ваш муж каким-либо образом связан с русским писателем Владимиром Набоковым?
— Должна сказать, что «Владимир Набоков»— это два последних слова, которые я ожидала услышать от вас.
— Меньше всего я от себя ожидал этих слов, поверьте.
— Нет. Период увлечения Джимми литературой остался далеко позади. Он читал только об оружии, истории и политике. Ни разу не видела его читающим роман.
— Так, а зайдём издалека: не выказывал ли он интереса к старому германскому автоматическому пистолету «Красная девятка»?
— Знаете ли… всегда была та или иная пушка, но они у меня в голове не задерживались. Полагаю, что могла бы проверить его книги. Он постоянно заказывал книги об оружии с «Амазона». Покупки в один клик вели его к финансовому краху.
— Это помогло бы. Есть ещё вопрос: странный, очень странный. Не могу поверить, что задаю его.
— Ух ты! Прямо не терпится услышать.
— Насчёт литературы.
— Отнюдь не маленькая тема. Но попробую.
— Головоломка, в которой фигурируют Набоков и «Красная девятка», была сложена человеком, который любил литературу. Его кабинет был завален выдуманными книгами: тут, там, везде. В книгах было подчёркнуто и прокомментировано то, что привлекало его внимание, все они расставлены по алфавиту, все в хорошем состоянии, а это значит, что он ценил свои книги. Он знал и любил литературу, мечтал литературой и дышал ею. Выдуманными историями. Так что головоломка может отражать его пристрастие, а я здесь откровенно туп.
— Сомневаюсь, что вы тупы хоть в какой-то области, но продолжайте.
— Вопрос вот в чём: знаете ли вы кого-нибудь, действительно разбирающегося в литературе? Мне нужно найти принцип, который вытащит пробку из бутылки. Но я толком не пойму, в чём состоит пробка и что такое бутылка, так что я подумал: не поговорить ли мне с человеком, который знает и любит литературу? Возможно, такой человек увидит что-то, чего я вовек не увижу или скажет что-то, что поможет моим мыслям организоваться в верную сторону.
Она задумалась.
— У Джона Хопкинса есть творческий писательский отдел, который… нет, нет, погодите. Есть вариант лучше. В нашем городе живёт милая женщина, Сьюзен Бекхэм. Она опубликовала несколько романов, которые были очень хорошо приняты. Когда погиб Джимми, Сьюзен прислала мне замечательное соболезнование. С прессой она не общается — не хочет «выдавать многого», как она объясняет. Наверное, она единственный в мире писатель, который не чтит публичности. Я могла бы позвонить ей. Именно такой тип интригующих вопросов ей понравится. И, скажу я вам, она очень приятная.
Сьюзен и впрямь оказалась очень приятной.
На другой день в три часа они встретились в балтиморской кофейне утопической деревушки Кросс Кейс, за забором которой можно было забыть о мерзости кишащего крысами и преступностью города снаружи.
Она была изящной, со слегка подёрнутыми сединой рыжими волосами, всё ещё веснушчатой — хоть и в возрасте за пятьдесят. Элегантно одетая, в брючном костюме, очках и на невысоких каблуках, она могла бы быть матерью, вице-президентом, юристом или учителем.
— Здравствуйте, — обратился к ней Боб. — Я Суэггер. Мисс Бекхэм?
— Мистер Суэггер, — ответила она, встав и протянув руку. — Рада видеть вас. Джин сказала мне, что вы — необыкновенный человек, настоящий герой в стародавнем смысле этого слова.
— Насчёт «стародавнего» она права. Миллион лет назад было. Хоть мне и просто повезло, а настоящие герои приехали домой в коробочке. Только мы, липовые герои, вернулись на своих двух ногах.
— Я заметила, что вы хромаете.
— Ну, значит, на полутора.
Невольно улыбнувшись, Боб сел напротив неё.
— Никогда в своей жизни не решала головоломок, — сказала Сьюзен, — так что не знаю, как я могу вам помочь. Но попытаюсь.
— Благодарю, мэ-эм. Вот в чём дело. В ЦРУ был человек, чьей работой было придумывать липовые биографии для людей, работавших в чужих странах. Он был очень хорош в своём деле, поскольку разум его был творческим и он очень много знал. Он сделал имя для человека, которого я пытаюсь разыскать. До сих пор я пришёл вот к чему…
