Лесли Уоллер - Посольство
Но здесь все было по-другому. Тело Шамуна все еще покачивалось на воде среди речного мусора, собирающегося за ночь у закрытого шлюза: это пена от моющих средств, желтоватая и неприятная на вид, апельсиновые корки, окурки, перья лебедей, использованные презервативы. И среди всего этого капитан Морис Шамун. Лицом вверх, широко открытые глаза смотрят на начальника. Утро прекрасного солнечного дня.
Нед свесился с борта, чтобы подсунуть руки под плечи Шамуна. Тело было ледяным, негнущимся, скользким. Огромная плотина поблизости издавала непрерывный шипящий гул.
– Помогите ему, – приказал Паркинс констеблю из Хинли, молодому и не слишком крепкому парню.
Полицейский ухватил тело Шамуна за ноги, и вместе с Недом они с трудом втащили его на катер. При этом Нед почти обнял тело и прижал его к груди, чтобы оно снова не упало в воду. Где-то рядом рвало от отвращения ребенка или женщину.
Они положили тело на деревянное дно катера. Вода, падающая с плотины, продолжала шуметь. Шамун смотрел прямо в глаза Неду. Соприкосновение было близким и ледяным, как нутро холодильника.
Нед почувствовал, что у него подгибаются колени. Он так тяжело плюхнулся на скамью у борта, что катер качнуло и он зачерпнул грязь из Темзы. По воде заскользил к ним любопытный лебедь, но потом шарахнулся в сторону и поплыл прочь.
– Да, – сказал Нед еле слышно Паркинсу. – Это капитан Шамун.
– Я так и думал. Бедняга!
Во вскрытии не было необходимости. Шамун не утонул. По пути в Хинли, где их ждала «скорая помощь», они поняли, что убили его большим гаечным ключом, след от которого походил на рану, полученную в автокатастрофе.
Нед решил, что это ключ из фургона фирмы по обслуживанию торжеств, но не сказал об этом Паркинсу, хотя тот, вероятно, пришел к такому же заключению. Нед чувствовал себя очень одиноко, пока катер, неся свой траурный груз, медленно полз вверх мимо заглушивших двигатели лодок. Мало-помалу движение лодок возобновлялось.
Ему казалось, что ранили его, что это он был за рулем серо-коричневой машины. Именно он возвращался в Лондон с эффектной информацией, именно его машину столкнули с дороги и именно его отделали так профессионально, но в такой спешке, что даже не позаботились как следует замаскировать убийство.
Нед знал, что Паркинс хотел бы поговорить об этом, но у него самого желания разговаривать не было. Ударить и удрать. Причина и следствие. Сегодня он видел еще одни застывшие глаза. Они не были такими, как у Викофа, но ведь и мясник был другой. Мясо доходит до кухни, когда над ним уже поработал мясник.
– Правильно? – спросил он, ни к кому не обращаясь.
Паркинс выждал немного, кашлянул.
– Я полагаю, – начал он чуть торжественно, потому что говорил о человеке, которого он почти не знал, – вы сообщите его семье?
– Да.
– И конечно, можно не говорить, что означает это происшествие для вашего сегодняшнего приема?
– Можно.
– Я бы его отменил. Развернул бы гостей и отправил их по домам. – Пауза. – Он был хорошим парнем? Я его мало знал.
Нед кивнул.
– Да, я хочу сказать… – Он сделал неопределенный жест рукой. – Мы иногда расходились во взглядах. – Он умолк и начал покачивать головой из стороны в сторону.
– Если это может утешить вас, полковник, я обещаю, что мы найдем сволочей, которые сделали это.
– Да.
– И они за это заплатят.
– Да? – Лицо Неда ничего не выражало. – В этом я надеюсь на один-два шага опередить вас.
* * *Машина Спецотдела без опознавательных знаков быстро неслась по дороге М4 в Лондон. По почти пустым автотрассам она проскочила Слау и Хитроу. Сзади в черном «ровере» сидел Нед; он только что закрыл глаза. Нед испытывал беспредельное одиночество, хотя рядом были водитель, охранник и Паркинс, делавший пометки в маленьком, прошитом спиралью блокноте.
Я один, сказал он себе. Командир, идущий в бой без адъютанта. Все планы лежали в сейфе Шамуна. Именно Шамун продумал всю операцию, договорился о прикрытии с вертолетов, о снайперах, о группе электронного поиска…
Нед едва не застонал, но вовремя удержался. Пусть Паркинс думает, что он спит. Он проспал этой ночью меньше четырех часов, но дело было не в этом. Он потерял Шамуна слишком внезапно.
До того, как такое случается в фильме, размышлял Нед, что-то непременно на это намекает. Последний разговор с Шамуном должен был тоже что-то подсказать ему.
Но сколько Нед ни пытался, он вспоминал только чувства отвращения и гнева. Сознание предательства затмило в нем все остальное, так что к сценарию нельзя было уже прибавить ничего, вроде тоскливого взгляда Шамуна или фразы: «Дорогой босс, я искуплю вину кровью». Во время разговора лицо выражало то же отвращение и злость, что и лицо Неда. Возможно, отвращение к себе за то, что плясал под дудку Моссад.
Но что об этом вспоминать, подумал Нед. Если бы не Моссад, Шамун никогда бы не пошел в американскую армию, никогда не встретился с ним. Он вырвался из отупляющей скуки коврового бизнеса и из самого города Сэндаски, узнав, что он – еврей. Совсем не посторонний. Нед криво усмехнулся, подумав, как изменилась жизнь «элегантного постороннего» от сознания, что он все же принадлежит к какой-то общности. Ну и что это ему принесло, кроме горя?
– С вами все в порядке, полковник? – спросил Паркинс тихо, чтобы не было слышно сидевшим впереди.
– Просто немного устал. И Шамуна жаль.
– Вы лишились правой руки.
– Ничего, справлюсь, – заверил его Нед, открыв глаза и увидев, что Паркинс пристально смотрит на него.
– Есть замена? – поинтересовался офицер Спецотдела.
– Шамун был очень методичен. Он оставил подробный план операции.
– Как это говорят янки? – спросил Паркинс. – Не изображайте себя героем? Так?
– Между прочим, это любил повторять Шамун.
– Простите. Не думаю, что вы согласитесь, но все же рискну предложить вам заместителя из моих людей.
– Конечно, не соглашусь.
– Подумайте!
– Нет, Паркинс. Может, мы и кажемся слабоватыми для исполинов, но все же сможем защитить наше посольство. – Он похлопал водителя по плечу. – Здесь налево, пожалуйста.
Тяжелый «ровер» свернул налево – туда, где жили Френчи.
– Четвертый дом слева, с черной дверью, – сказал Нед.
Машина остановилась.
– Есть еще время поспать? – полюбопытствовал Паркинс.
– Нет. Душ, побриться, сменить одежду, выпить кофе.
– Ну, тогда пока. Возьмите. – Паркинс дал ему карточку с двумя телефонными номерами. – Весь день меня можно найти по одному из них.
Нед взглянул на его лицо, похожее на Панча. Загибающийся книзу нос все никак не мог достать до выступающего вперед подбородка.
– Спасибо, Питер.
Он вышел из машины. Поднимаясь по ступенькам к своей двери, Нед сообразил, что никогда прежде не называл старика иначе как «мистер Паркинс».
* * *Холодный душ освежил его. Он знал, что Лаверн в постели и притворяется, что спит.
Он был уверен, что она стояла у окна, когда полицейский «ровер» высадил его. Кроме первых лет работы в военной разведке, когда он частенько отсутствовал, эта ночь за долгие годы была первой не проведенной в постели с Лаверн. И по печальной иронии судьбы он именно в эту ночь имел стопроцентное алиби.
Побрившись, он зашел в спальню. Маленькие часы на тумбочке у кровати показывали 7.32. Это была современная модель, с красными светящимися цифрами. Никакого шелеста, напоминавшего о скоротечности жизни, как у часов Джейн.
Бедняга Шамун! Машину сбросили с дороги, его убили. Почти и не пытались изобразить аварию. Будто им безразлично было, догадаются, что это убийство, или нет. И все же, когда убивают шпиона, пресса хочет получить достоверную версию. Авария вполне подходит для этого.
Нед решил, что сегодня в первой половине дня, по крайней мере, до прибытия гостей, ему надо быть в парадной форме. Вид человека в форме действует успокаивающе, да и солдатами будет проще командовать. Около часа дня он переоденется в темно-серый костюм, который он аккуратно уложил в атташе-кейс.
Комната была слабо освещена, но он заметил, что Лаверн тоже собирает вещи. В углу стояли открытыми два больших чемодана, наполовину заполненных ее летней одеждой. Казалось, она забрала все свои вещи, уложив даже свой знаменитый набор из двух «уэбли». Нед не был уверен, что ей удастся пройти осмотр в аэропорту.
Это был коллекционный набор. «Уэбли» выпустила всего сто пар этих облегченных плоских пистолетов калибра 0.32 для американских диверсантов, которых забрасывали в тыл врага во время Второй мировой войны. Они отличались тем преимуществом, что их можно было легко спрятать на теле. Набор подарил дочери к свадьбе генерал Криковский. Прекрасный подарок девушке, отправляющейся в свадебное путешествие!
