Флетчер Нибел - Исчезнувший
Президенту пришлось вести сложные, напряженные переговоры. Они отняли немало месяцев, и рассказ о них занял бы целый том в истории Альфы. Сейчас не время останавливаться на подробностях, поэтому я отмечу лишь основные этапы. Феликс Киссич заложил основы для взаимопонимания с Россией. Он приехал в Москву с письмом президента Роудбуша к премьер-министру Кузневу и два вечера беседовал с ним наедине. После этого премьер и Роудбуш несколько раз беседовали по телефону. Наконец соглашение было достигнуто. Что касается премьер-министра Китайской Республики Ванга, то с ним президент Роудбуш имел предварительный разговор по телефону. Затем доктор Л. Л. Ченг, китайский член Альфы, долго совещался со своим премьером, подчеркивая, в частности, искренность намерений американского президента, с которым Ченг познакомился лично. После этого премьер и президент еще раз пять разговаривали по телефону через переводчиков. И в этом случае было достигнуто взаимопонимание. Согласие британского премьер-министра было получено после переговоров в Белом доме, когда премьер-министр Брайс приезжал в Вашингтон для встречи с президентом в июне этого года.
Хочу подчеркнуть, что в то время и речи не шло о каком бы то ни было правительственном соглашении о запрещении атомной бомбы. Основным тезисом президента была следующая мысль: Мы, главы правительств, в течение долгих лет только болтали об атомном разоружении. Мы пытались достичь согласия и потерпели неудачу. Почему бы не предоставить самим ученым-атомникам возможность договориться? Если они выработают практическое решение, мы снова посовещаемся. Но давайте, по крайней мере, дадим им зеленый свет: пусть встретятся и поговорят.
Франция, к сожалению должен сказать, доставила нам больше всего хлопот и, может быть, из-за нашей собственной оплошности. Предварительные переговоры Киссича с французскими членами Альфы показали, что обращение президента Роудбуша к президенту Франции Дюбуа может быть встречено с недоверием. В Белом доме шли бесконечные дискуссии, как лучше взяться за это дело. В конце концов два французских делегата решили, что явятся на организационную конференцию без согласия своего правительства. По их мнению, слишком опасно было ставить эту тайную встречу в зависимость от французского президента, который мог дать неопределенный или вообще отрицательный ответ.
Президент Роудбуш всегда считал, что это несправедливо по отношению к президенту Дюбуа, и чувствовал себя весьма неловко. Тем не менее он согласился с решением французских ученых. Однако на прошлой неделе, как только Альфа закончила работу над проектом, он сам позвонил президенту Дюбуа и подробно рассказал обо всем. Мы оба, президент и я, считаем, что должны извиниться перед французским народом. Во всяком случае, мы верим: Франция будет соблюдать предварительное соглашение так же неукоснительно, как другие державы. Разумеется, обструкция со стороны какой-нибудь из крупных держав, обладающих атомным оружием, как Франция, или не обладающих им, сильно затруднила бы осуществление нашего плана.
Джилл сняла наушники — она следила за одной из радиопрограмм, — вышла из-за кулисы и, наклонившись ко мне сзади, прошептала:
— НБС только что срочно передало: Хиллари Калп отказался выступать сегодня вечером по радио.
Я кивнул. Я был готов заключить пари, что об отставке Артура Ингрема не будет объявлено, как он угрожал, ни сегодня, ни в ближайшие дни. Если уж Калп отказался от роли палача, отрубающего голову священному голубю мира, то Ингрему это тем более ни к чему.
Грир: Честно говоря, у нас тоже были свои политические затруднения. Мы спрашивали себя: имеем ли мы право проводить секретную операцию такого размаха и мирового значения в разгар предвыборной кампании? Тут были свои опасения Например, если сведения об Альфе просочатся, устоит ли наше движение под перекрестным огнем наших политических противников? Не обвинят ли президента в том, что он затеял тайную авантюру до успешного завершения, когда можно будет рассказать обо всем открыто, как сегодня, не будет ли это нечестно по отношению к кандидату оппозиции. Или более простой вопрос, смогу ли я, всем известный как друг президента, взять и скрыться так, чтобы мое исчезновение не истолковали как политическую акцию? Если говорить совершенно откровенно, на встрече в Белом доме в начале июля я просил президента отложить операцию Альфа до окончания выборов. Фил Любин согласился со мной. Однако Киссич возразил, что с политической точки зрения подходящий момент никогда не наступит. Не будет выборов в Америке, подойдут выборы в Китае. И если мы начнем отодвигать сроки, заявил Киссич, мы, может быть, никогда не достигнем той степени готовности, которая существует сейчас.
Президент согласился с Киссичем, и голоса разделились поровну. Но, как вы знаете, в таких случаях последнее слово остается за президентом… Итак, мы решили начинать.
А теперь передаю слово моему другу и наставнику Филу Любину, поскольку я говорил уже более чем достаточно.
Президент: Спасибо, Стив. Итак, имею честь представить вам одного из основоположников общества Альфа и участника операции Альфа доктора Филипа Любина.
Филип Любин: Я плохой оратор и никогда еще не выступал перед такой огромной аудиторией, не говоря уже о телезрителях, поэтому заранее прошу извинить, если не всегда буду достаточно красноречив.
Возможно, вы удивляетесь: зачем понадобилась вся эта секретность? Почему мы не собрались запросто и не провели открытую конференцию, предварительно объявив о ней в газетах? Так вот, мы… гм… так сказать, опасались, что всяческие дебаты и шумиха лишат нас шансов на успех прежде, чем мы приступим к настоящему делу. Не знаю, должен ли я говорить здесь об этом, — он бросил взгляд на президента, — но в нашей стране есть немало экстремистов, с которыми приходится считаться. Они фанатически верят в пресловутую широкую кампанию по сбору петиций с обычными в таких случаях искажениями фактов, сея панику, пробуждая животный страх и угрожая нам расправой. Они могли обвинить президента Роудбуша в том, что он замышляет обезоружить страну, в то время как другие государства сохраняют свою атомную мощь, хотя о таком одностороннем разоружении никто из нас никогда и не помышлял.
И мы боялись, что в других странах тоже начнутся споры и раздоры. А мы отчаянно нуждались в благожелательном отношении правительств, хотя бы на время наших переговоров.
И еще одно. Иностранные ученые, почти все без исключения, отказывались участвовать в конференции, если президент Роудбуш не гарантирует полного невмешательства Центрального разведывательного управления в наши дела. Заслуженно это или нет, о ЦРУ за границей создалось весьма нелестное мнение. Итак, президент Роудбуш поручился своим честным словом, что ЦРУ не будет допущено к операции. Он дал обещание, что разведывательные службы США не будут информированы о нашем начинании. Он сделал лишь одно исключение, введя в курс дела Питера Десковича, директора Федерального бюро расследований. Об этом президент расскажет позднее сам.
Таким образом, я полагаю, об операции Альфа в правительстве США знало всего несколько человек: государственный секретарь, министр обороны, командующий флотами адмирал Фристоун, директор ФБР, шеф внутренней секретной службы Белого дома мистер Дон Шихан, секретарша президента мисс Грейс Лаллей и, разумеется, сам президент… Я не ошибся, господин президент? Список полный?
Президент кивнул. Я заметил, что многие газетчики, сообразив, что мое имя в списке отсутствует, смотрят на меня уже не так враждебно, как в последние недели. В своих чувствах я пока не разобрался. С одной стороны, меня избавили от необходимости врать и выкручиваться, с другой — я оказался в роли пресс-секретаря Белого дома, которому президент не во всем доверяет. Царственная усмешка Дэйва Полика подбавила соли в рану. Он-то был облечен полным доверием и не считал нужным умалять свое торжество излишней скромностью.
Любин: В свою очередь, президент потребовал от глав трех держав, чтобы их разведывательные службы не контролировали нас во время конференции и в период подготовки к ней. Мы имеем все основания полагать, что они сдержали свое обещание.
Вместо этого каждый из глав правительств направил на конференцию своего полномочного представителя, не связанного с армией или разведкой. Три таких наблюдателя, глаза и уши своих премьеров, составили компанию Стивену Гриру. Итого на конференцию должно было прибыть четырнадцать человек: от Франции только два делегата, а от остальных четырех стран по два делегата и одному наблюдателю.
