Андрей Ветер - Во власти мракобесия
– Борис Николаевич, – пропыхтел премьер-министр, – с такими людьми мы работать не сможем. Силовиков надо держать на коротком поводке, а то они раскрутят такое… Власть, конечно, должна опираться, но… Мы все трудимся ради вашей победы. И я, и Анатолий Борисович, и Борис Абрамович…
– И Таня! – ввернул Чубайс. – Борис Николаевич, если бы вы могли видеть, как она переживает из-за этого страшного недоразумения… Она всю ночь не спала…
– А я разве спал? – рыкнул Ельцин. – Подняли, понимаешь, и вот талдычат, талдычат, а я понять ничего не могу…
– Я хочу выступить перед журналистами и объяснить, что и как, – сказал Чубайс.
– Что и как, – повторил Ельцин совершенно измождённо. – А как оно – что и как?
* * *Когда Виктор Смеляков вошёл в свой кабинет, он в первую очередь включил телевизор. На экране появился Анатолий Чубайс.
– Да никакой коробки не было! – делая наивные глаза, твердил Чубайс в поднесённые к самому его лицу микрофоны. – Какие деньги? Это всё выдумано! Это просто чушь! Это один из элементов традиционной кагэбэшной советской провокации! Но отныне с этим покончено! Покончено раз и навсегда! Я счастлив сказать во всеуслышанье, что вбит последний гвоздь в крышку гроба под названием «иллюзии военного переворота в Российском государстве»! Теперь всё пойдёт как надо…
– Вы можете рассказать подробно, что всё-таки случилось?! – выкрикнул кто-то из журналистов. – По порядку…
– Давайте пока обойдёмся без подробностей, – попросил Чубайс, потряхивая головой, – сейчас нужно во многом разобраться… Может быть, когда я выйду на пенсию, я напишу мемуары, в которых всё это будет по часам расписано. А пока могу сказать только, что через каких-нибудь тридцать минут после ареста Евстафьева я уже знал, что он арестован и начался допрос. Повторяю: я узнал об этом сразу! А в течение ещё тридцати минут после этого были проинформированы премьер-министр Черномырдин, генерал Лебедь, президент Ельцин. Так что попытка Коржакова устроить государственный переворот была пресечена на корню! И так будет со всеми, кто пойдёт против нас!
* * *– Вот дрянь, – проговорил Смеляков и стукнул кулаком по столу. – Вот это круто! Вот это наглость! Ну, рыжий чёрт!.. Ладно, раз так, то в любом случае доведу работу до конца, чего бы мне это ни стоило.
Дверь шумно распахнулась, и Виктор увидел Волошина. Казалось, что его лицо вобрало в себя всю печаль мира.
– Слышал? – спросил Волошин.
– Чубайса? Слышал.
– При чём тут Чубайс… – Волошин безвольно опустился на кресло. – Ты, видать, в дороге был. Не знаешь ещё.
– Да ты толком говори! Что ещё стряслось? – Виктор ощутил пробежавший по спине холодок.
– Ельцин отправил Коржакова и Барсукова в отставку…
– Ты что мелешь? – Смеляков откинулся на стуле. – Я только что оттуда. Президент велел нам раскручивать это дело до конца.
– Сначала велел, а пока ты ехал сюда, он поменял решение.
– Не может быть!
– Не может, – кивнул Волошин, – однако это всё-таки так. Мне только что звонили ребята из Кремля.
– Сейчас свяжусь с Коржаковым. – Виктор протянул руку к телефонному аппарату, но трубку не поднял, а так и остался сидеть, ошарашенный новостью.
В следующую секунду телефон зазвонил. Никогда прежде Смелякову не было так отвратительно телефонное дребезжанье. Он выждал несколько секунд и поднёс трубку к уху.
– Ну что, пацаны? Довы…вались? Теперь вам всем крышка, – вкрадчиво проворковал неизвестный голос.
Виктор хотел было ответить, но услышал короткие гудки в трубке.
– Кто? – тихо спросил Волошин.
– Вурдалаки… – Лицо полковника изменилось, осунулось в одно мгновение, обвисло. – Уже празднуют…
Смеляков низко склонился над столом.
– Ты понимаешь… – начал он растерянно, – ведь они торжествуют! Им радостно, что нас сломали! Им всем радостно… Радостно потому, что теперь уже никто не схватит их за руку. Они хотят, чтобы никто не запрещал им воровать. Они во весь голос требуют, чтобы для них были созданы наилучшие условия, при которых можно было бы воровать много и безответственно. И при этом им не нравится, когда их называют ворами… И вот они торжествуют. Они победили. Им удалось свалить Коржакова! Кого можно было сравнить по силе с Коржаковым? Какая другая организация могла сравниться с СБП?
– Не говори о нас в прошлом времени, Андреич.
– А мы уже в прошлом. Или ты думаешь, что они разрешат нам работать? Брось… Завтра или послезавтра, ну, может, через неделю нас всех вышвырнут за дверь. И ладно, если просто вышвырнут без выходного пособия, а то ведь не поленятся и каждому организуют автомобильную аварию. Не сразу, разумеется, а спустя некоторое время… Чтобы не поднимать шума. Впрочем, нервы у них на пределе, могут и сорваться…
Волошин молча слушал Смелякова, и его лицо темнело. Он понимал, что Виктор прав, но всячески старался убедить себя в обратном.
– И что теперь? – спросил он.
– Лично я буду работать до тех пор, пока меня сюда пускают и пока в отделе есть хотя бы один человек, – решительно проговорил Смеляков.
– Чем сейчас мне заняться?
– Вызови к себе всех руководителей оперативных групп и дай команду в срочном порядке скопировать все имеющиеся у нас документы, – сказал Смеляков. – Все документы! Пусть всё хранится на электронных носителях. И в нескольких экземплярах!
– Понимаю, – согласился Волошин. – Думаешь, они потом уничтожат всё?
– Уверен. Сожгут без остатка. Ты же видишь, как они наверху шуруют. Им не нужны никакие намёки на то, что мы знаем. Поэтому мы обязаны обеспечить сохранность всех материалов. Рано или поздно в стране произойдут перемены, вот тогда-то и понадобится то, что мы сохраним. Действуй. Не теряй ни минуты…
Вечером к Смелякову пришёл Воронин. По выражению его лица Виктор понял, что у Геннадия имеется важная информация.
– Только что я виделся с Мариной, – начал рассказывать Воронин.
– С твоей бывшей? – уточнил Смеляков.
– Да… Она была утром у Дика Морриса. Оказывается, Ельцин категорически не желал принимать сегодня Чубайса, но Анатолий Борисович сумел продавить это рандеву через Татьяну. Президент не смог устоять перед нажимом дочери. А Чубайс пробивался к Ельцину по настоянию Морриса. Дик, видно, решил похвалиться перед Мариной и открыл ей, как было дело.
– То есть?
– Моррис убедил Чубайса в том, что американский госдепартамент отвернётся от Ельцина и всего его окружения, если Коржаков и Барсуков не будут немедленно уволены. Скорее всего, это была личная инициатива советников, а вовсе не позиция госдепа, но Анатолий Борисович проглотил крючок. Для испуга у него есть все основания: без заграничных покровителей он ведь пока – ничто. Вот он и ринулся убеждать Ельцина в необходимости убрать силовиков. И стращал его, надо полагать, тем же, чем его застращал Дик Моррис.
– Теперь понятно, почему всё так резко поменялось. Борис Николаевич-то наш хоть и далёк от реального положения дел в стране, но всё-таки соображает, что самостоятельно не способен ни на что…
– Марина также сказала, что двадцать второго числа Чубайс и Илюшин в «Президент-отеле»[15] будут обсуждать сложившуюся ситуацию.
– В «Президент-отеле»? В кабинете Виктора Илюшина? Спасибо. Это ценная информация…
Через десять минут в кабинете Смелякова собрались все руководители оперативных групп, и Виктор, сообщив им о предстоящей встрече Анатолия Чубайса с помощником президента, сказал:
– Надо расшибиться, но узнать, о чём будет разговор. Нужно установить прослушивающую технику в кабинете Илюшина.
– Санкцию на прослушивание нам дадут?
– Ничего нам теперь не дадут, – ответил Смеляков, – разве что по голове. Если нет Коржакова, то можете считать, что нет всей СБП. Но формально мы ещё существуем. Поэтому будем действовать… Мобилизуйте все силы и связи. Поставить на прослушку кабинет Илюшина мы должны любой ценой! Подумайте, кто может сделать это…
– Надо искать людей среди обслуживающего персонала.
– Кто-нибудь есть на примете? – Виктор переводил взгляд с одного подчинённого на другого.
– Я знаком с начальником административно-хозяйственной части «Президент-отеля», – задумчиво проговорил Волошин. – Не в друзьях ходим, но знакомы… Собственно, я помог ему дачу получить…
– Вот на него ты и нажми-ка. Пусть подыщет кого-нибудь из электриков или сантехников… – Смеляков посмотрел на руководителей опергрупп. – Это не значит, что остальные освобождаются от этого дела. Ищите ещё… Думайте… Каждый вариант может оказаться полезен, даже самый невероятный…
* * *Двадцать второго июня в «Президент-отеле» в кабинет Виктора Илюшина вошёл Андрей Зверев, заместитель Владимира Гусинского.
– Здравствуй, Андрей, – поздоровался Илюшин, выныривая из глубин своих безрадостных размышлений. – Чего от нас Чубайс хочет? Что за срочный разговор?
