Андрей Константинов - Изменник
— Да, я это понимаю, — кивнул Мукусеев. — А кроме рассылки запросов какие-либо действия проводились, Игорь Георгиевич?
— Разумеется, — улыбнулся Широков. — Рассылка запросов — рутинная часть работы, но (замечу сразу) она все же дала результаты.
— Какие же?
— Ответ из МВД Сербии позволил определить район поиска. По существующим правилам журналисты, работающие в районе боевых действий, заранее оповещали МВД о том, где собираются проводить съемку. Ножкин накануне злосчастного выхода в поле обозначил треугольник Костайница-Петринья-Уборовать. — Широков извлек из стола большую карту, расстелил ее и показал «треугольник». — Видите? — Мукусеев всматривался довольно долго. — Так вот, именно там, в треугольнике, позже и обнаружили сгоревший автомобиль наших ребят… вы в курсе?
О том, что неподалеку от Костайницы сербы обнаружили «опель» Виктора и Геннадия, Мукусеев, конечно, знал:
— Да, в курсе.
— Но к машине мы вернемся чуть позже, потому что именно обнаружение «опеля» вызывает много вопросов.
— У меня тоже.
— Попробуем на них ответить… Итак, какие действия мы предприняли по розыску пропавших? Традиционные, Владимир Викторович, традиционные. Весь розыск держится на двух китах: сбор информации и ее анализ… Но чтобы анализировать информацию, нужно ее сначала собрать. А собирать можно разными методами и, поверьте, мы использовали весь доступный нам арсенал. Открывать вам все я не вправе. Скажу только, что наши люди прошли тем же маршрутом, что и Ножкин с Курневым. Опросили десятки местных жителей, ополченцев, сотрудников полиции и военных. После этого мы могли точно утверждать, что в Загреб «опель» не въезжал — машина приметная, с буквами, под белым флагом и с дипномерами… А вот в Хорватской Костайнице они точно были, и этому есть свидетели. С высокой степенью достоверности можно предположить, что Виктор и Геннадий пропали именно в районе Костайницы. Злосчастный «треугольник» наши сотрудники прочесали от и до. Ситуация там была весьма сложная, шли бои, линии фронта как таковой не было, хорватские и сербские отряды, группы и группочки перемешались… Работать в таких условиях было невероятно сложно, но тем не менее работа велась. Тем временем сербы и хорваты активно обвиняли друг друга в убийстве русских журналистов. Как через прессу, так и через официальные заявления… Вы понимаете?
— Понимаю, — ответил Мукусеев. — Курить у вас можно?
— Да, конечно, курите… пепельница на подоконнике. — Владимир закурил, предложил сигареты Широкову, но тот улыбнулся, ответил:
— Спасибо, почти год как бросил… Итак, Владимир Викторович, после отработки района, после получения другой информации, мы пришли к выводу, что Виктор Ножкин и Геннадий Курнев исчезли в треугольнике Костайница-Петринья-Уборовать. Несколько позже в десяти километрах от Костайницы обнаружили автомобиль. Он очень сильно обгорел и был странным образом изуродован — так, как будто свалился с некоторой высоты и притом на крышу. По левому борту прошла цепочка пулевых пробоин… Номеров на машине не было, но сохранились номер кузова и двигателя. В салоне обнаружили кости общим количеством одиннадцать. По заключению экспертов, они принадлежат трем разным людям… Причем часть костей — женские.
— Женские? — переспросил Мукусеев.
— Таково мнение экспертов… Акт заключения вы найдете в папке.
— А еще что-то было в салоне?
— Было. Остатки сгоревшей радиостанции, предположительно американского производства. И несколько стреляных гильз от Калашникова. Привязать их к какому-то конкретному стволу не удалось.
— И что же все это означает? — спросил Владимир. Широков побарабанил по столешнице, ответил:
— Сербы выдвинули такую версию: наших ребят расстреляли хорваты. В качестве доказательства предъявляют протоколы допросов неких свидетелей. Те якобы видели, что после первого сентября на «опеле» разъезжали хорватские боевики…
— Вы верите в эту версию, Игорь Георгиевич?
— Меня, Владимир Викторович, учили все перепроверять. В этой версии перепроверить ничего нельзя. Даже тех свидетелей, на которых сослалась сербская сторона, найти не удалось.
Мукусеев затушил сигарету, разогнал рукой дым и спросил:
— Куда же они делись?
— Война, Владимир Викторович, война… За два прошедших года в Югославии пропали тысячи людей: убиты, бежали за границу, скрываются, бродяжничают. Не открою большого секрета, если скажу, что даже в благополучных, цивилизованных, не воюющих странах ежегодно пропадают сотни, тысячи человек… Но, возвращаясь к вашему вопросу, скажу так: к следствию, проведенному сербской военной прокуратурой, я отношусь скептически. Реальных доказательств вины хорватов нет… Как, впрочем, нет и противоположных. Пресса и политики приводят такой «железный» аргумент: русских журналистов сербы убить не могли потому, что сербы и русские — братья… Хорваты на это возражают: именно сербы и убили, чтобы спровоцировать конфликт между Россией и Хорватией… Почти все они остались без ответа.
Здание СВР Мукусеев покинул через час. С собой он унес папку. На белом картоне не было никаких надписей, никаких грифов «секретно» или «совершенно секретно».
В своем кабинете он раскрыл папку. Сверху лежала ксерокопия карты с районом «треугольника». Он долго смотрел на карту. Вот здесь… где-то здесь… исчезли ребята. Маленьким крестиком было обозначено место обнаружения сгоревшего «опеля»… Если ребята убиты, то не исключено, что где-то рядом с этим крестиком зарыты их тела. Грязноватый ксерокс ничего не сообщал о характере местности. Что здесь? Леса? Поля, засеянные кукурузой? Виноградники? Поля, засеянные осколками, вспаханные танками?… Ничего этого грязноватый ксерокс не передавал.
Он взял в руки фотографии изуродованного автомобиля — крыша действительно была смята так, будто машина упала с большой высоты «вверх ногами». Отдельно, крупно, фотографии пулевых пробоин… Он пересчитал — пять штук, вытянутых в почти идеальную строчку. Если стрелок работал из АКМ, то, значит, он весьма-весьма неплохой-стрелок.
Отдельно — номер кузова.
Мукусеев курил, ходил по кабинету и думал: что же все это значит: кости «общим количеством одиннадцать»? Гильзы от Калашникова? Радиостанция?… Что все это значит и где все-таки ребята?
В конце мая позвонил Широков. Сказал: есть кое-что новое… можете заехать ко мне?
Через два часа Мукусеев держал в руках лист бумаги:
"Секретно. Экз. №2. Копия № I.
Генеральному прокурору Российской Федерации Государственному советнику 2 класса Степанову В. Г.
4 отдел
18.05.93. 160/2121.
О поиске пропавших без вести В. Ножкина и Г. Курнева.
К№ 160/1473 от 16.05.93.
Уважаемый Валентин Георгиевич!
В поисковый штаб российского посольства в Югославии поступило письмо от местного гражданина М. Шарича из г. Суботица, с которым наши сотрудники установили контакт в процессе оперативно-розыскные мероприятий.
В своем письме М. Шарич выдвигает версию, не подкрепленную, однако, доказательствами, что В. Ножкин и Г. Курнев были похищены и длительное время укрывались в г. Загребе сотрудниками секретариата внутренних дел Хорватии. Ранее Шарич отвечал на вопросы нашего оперативного сотрудника туманно и неопределенно. В письме же он подробно излагает, когда, где и при каких обстоятельствах произошла встреча его, Шарича, с нашими журналистами.
Так, югослав, в частности, утверждает, что 04.09.91 года проезжая на личном автомобиле по трассе Белград — Загреб, он недалеко от г. Славонский Брод посадил и довез до загребской гостиницы «Интернациональ» В. Ножкина и Г. Курнева. При этом наши журналисты назвали ему свои имена и фамилии.
Далее в письме сообщается, что В. Ножкин и Г. Курнев живы и содержатся поочередно в двух тюрьмах г. Загреба. (Указаны их названия.) М. Шарич перечисляет также инициалы лиц из правительственных кругов Хорватии, которые якобы причастны к пропавшим безвести журналистам, и указывает регистрационный номер автомашины, перевозившей их из одной тюрьмы в другую.
Копия письма югослава была немедленно передана в Союзный секретариат по внутренним делам СРЮ, где изложенные в ней сведения были оценены как очень важные и требующие срочной перепроверки. Ответственный работник ССВД обещал установить М. Шарича в ближайшее время через возможности МВД Сербии, определить его как свидетеля, официально задокументировать показания.
Параллельную проверку проводят сотрудники нашей Резидентуры.
О полученных результатах вы будете незамедлительно нами информированы.
Первый заместитель Директора Службы внешней разведки Российской Федерации
