Лиза Марклунд - Красная волчица
— А Маргит Аксельссон?
Ханс Блумберг вздохнул и провел ладонью по лысине.
— Малышка Маргит, — сказал он, — как она хотела улучшить этот мир. Она всегда желала всем добра, но ее грех — громогласность и упрямство.
— И за это ты ее задушил?
— Она дезертировала.
Анника заерзала на стуле. Мочевой пузырь был готов лопнуть.
— Ты не можешь рассказать, — спросила она, — зачем вы взорвали самолет?
— Это был тест для Собаки, — ответил Ханс Блумберг. — Проверка верности.
— И она сделала то, что ей велели?
Блумберг погрузился в воспоминания.
— Она очень злилась на Волчицу за то, что та изменила движению, и была готова сделать все что угодно. Она была страшно разочарована в Волчице, а ты же сама знаешь, какими становятся в таких случаях девушки. Нашу звезду Карину всегда интересовало только одно: иметь то, чего нет у других.
— Но зачем в таком случае было давать объявление о помолвке?
Архивариус громко рассмеялся.
— Ты действительно повелась на это, — сказал он. — Это объявление я сфабриковал сам, чтобы ты попалась на крючок. И ты проглотила наживку, не так ли?
Он успокоился и многозначительно кивнул. Анника встала.
— Мне нужно в туалет, — сказала она.
Блумберг вскочил на ноги с неожиданной быстротой. С таким же проворством он в компрессорной набросился на министра культуры.
— Ни в коем случае.
— Тогда мне придется помочиться под себя.
Мужчина попятился и снова уселся на кровать:
— Иди, только без фокусов. Дверь оставь открытой.
Она подчинилась, побежала в туалет, спустила брюки, нижнее белье и трусы, села на унитаз. Струя била как водопад.
Анника посмотрела на себя в зеркало и прочла в своих глазах, что она должна делать.
Она умрет, если они останутся в номере. Ей надо каким-то образом выйти отсюда, даже если для этого придется увести за собой Блумберга.
— Кто такой Тигр? — спросила Анника, пряча за своей заинтересованностью созревшее решение.
В глазах архивариуса вспыхнул мрачный огонь, и он опустил взгляд на колени.
— Кеннет Ууситало, — ответил он. — Начальник отдела металлургического завода. Настоящий мошенник, продувная бестия. Активно работает в объединении предпринимателей, навязывает кабальные договоры странам третьего мира. К сожалению, он давно находится в отъезде.
Он судорожно облизнул губы.
Анника подошла к столу, оперлась ладонями об его край.
— Но, собственно говоря, и ты не лучше его. Тебе нужны только деньги Ёрана.
Блумберг соскочил с кровати с быстротой молнии, подбежал к Аннике и приставил пистолет к ее лбу.
— Все язвишь, — сказал он и снял пистолет с предохранителя, и Анника почувствовала, как страх сжимает мочевой пузырь, выдавливая из него оставшиеся капли.
— Удачи тебе с налоговой инспекцией, — прохрипела Анника пересохшими губами.
Он несколько секунд смотрел на нее, потом отвел оружие и направил ствол в потолок.
— И что же ты высмотрела?
— Я не вполне уверена, — сказала она, — но я видела, как Ёран Нильссон запихнул матросский мешок в трансформаторную будку, стоящую прямо у железнодорожных путей. Такое могло быть?
Она громко сглотнула. Архивариус изумленно вскинул брови.
— Ой-ой, — сказал он, — это действительно похоже на правду.
— Можно мне сесть?
Он отошел, держа Аннику на прицеле. У нее подломились колени, и она буквально рухнула на стул.
— Где точно находится эта будка?
Несколько секунд Анника молчала, отчаянно хватая ртом воздух.
— Она стоит недалеко от виадука, — сказала она. — Около нее растут молодые елки.
— Как ты ее обнаружила?
— Я шла за Кариной, спряталась за будкой и видела, как Ёран положил в нее мешок.
Архивариус подошел к ней, взял за голову и, дыша ей в лицо, пристально посмотрел в глаза.
— Кажется, все так, — сказал он. — Думаю, что ты говоришь правду. Одевайся.
Ханс Блумберг попятился к двери.
— Я держу пистолет на боевом взводе в кармане. Если ты попытаешься что-нибудь сделать, то в ад отправишься не только ты, но и девушка за стойкой. Мы договорились?
Анника кивнула и натянула на себя полярную куртку.
Они вышли из номера. Пол качался под ногами Анники, стены и потолок рушились на голову. В лифте он стоял совсем рядом, упираясь плечом в ее грудь.
— Откуда ты узнал, где я остановилась? — спросила она, глядя ему в глаза.
— Это мне сказал твой любезный шеф, кажется, его фамилия Янссон.
Лифт резко остановился на первом этаже.
— Я пойду у тебя за спиной, — сказал архивариус. — Если ты добрая женщина, то дай шанс девочке за стойкой стать взрослой.
Он прижался к ней еще теснее, и обе его руки скользнули в карманы куртки Анники.
Анника ударом ноги распахнула дверь.
Блумберг извлек из карманов Анники обе руки. В одной он держал мобильный телефон.
— Спокойствие, можешь мило улыбнуться, — шепнул он ей на ухо.
Они вышли в вестибюль. Портье Линда шла с кухни с трубкой радиотелефона в руке и оживленно с кем-то говорила. Увидев Аннику и Блумберга, она приветливо им улыбнулась.
«Позвони в полицию, — мысленно приказала девушке Анника и уставилась на нее огненным взглядом. — Позвони в полицию! Позвони в полицию!»
Но администратор лишь помахала им рукой и скрылась в комнате за стойкой вместе с телефоном.
— Выходим, — прошептал Ханс Блумберг.
В голову ударил сильный холод; Анника почувствовала, что в спину ей уперлось дуло пистолета.
— Теперь направо, — сказал архивариус, и Анника свернула направо и, пошатываясь, пошла по тротуару. Они миновали ее взятый напрокат автомобиль с миллионами Рагнвальда в багажнике. Ханс Блумберг крепко взял ее под руку и подвел к старому «пассату», припаркованному возле книжного магазина.
— Машина не заперта, садись.
Анника подчинилась. Машина была холодна как лед. Архивариус обошел автомобиль и сел за руль.
— Где ты ее украл? — спросила Анника.
— На Порсене, — ответил Ханс Блумберг и, соединив проводки, включил зажигание.
Они выехали к набережной и поехали к металлургическому заводу.
Анника уже в третий раз за сегодняшний день ехала в промышленную зону Лёвскатан.
— Как ты проник в мой номер? — спросила она и посмотрела в зеркало заднего вида; где-то вдалеке она заметила приближающийся свет.
Архивариус коротко хохотнул.
— Это мое маленькое хобби, — сказал он. — Могу взломать любой замок. Что еще тебя интересует?
Она задумалась, прикрыла глаза и сглотнула:
— Почему ты каждый раз менял способ убийства?
Он пожал плечами, сбросил газ и въехал на узкую дорогу, где стоял щит, запрещавший движение. Вытянув шею, Блумберг стал пристально вглядываться сквозь ветровое стекло.
— Хотел проверить себя, — сказал он. — В тренировочном лагере в Мельдерстейне, летом 1969 года, Дракон назначил меня своим заместителем по военной части. Я должен был руководить вооруженной борьбой. Мы целое лето изучали различные способы убийства и умерщвления. Все прошедшие годы я совершенствовался в этом искусстве. Далеко нам еще ехать?
— До виадука, — ответила Анника и снова взглянула в зеркало заднего вида. Свет стал ближе. — Маргит Аксельссон получила предостережение после того, как Дракон исчез. Ты тоже что-то получил?
Архивариус от души расхохотался:
— Дорогая моя, это я рассылал предупреждения. Каждый получил свое предупреждение.
— Откуда взялись детские пальчики?
— Какой-то мальчонка попал под машину. Она сбила его насмерть, — ответил Ханс Блумберг. — Я пробрался в морг и отрезал его пальцы. Но ты не волнуйся, он от этого нисколько не страдал.
Она отвернулась к окну и молчала, пока снова не обрела дар речи.
— Но почему ты начал убивать только теперь? — спросила она и посмотрела на архивариуса. — Почему ты так долго ждал?
Он повернул к ней улыбающееся лицо.
— Ты плохо слушаешь, — сказал он. — Революция на пороге. Она должна была начаться после возвращения Дракона. Он обещал это, когда уезжал, и вот теперь он вернулся.
— Ёран Нильссон мертв.
Ханс Блумберг пожал плечами.
— Да-да, — сказал он и вздохнул. — Все дутые авторитеты рано или поздно умирают.
Он сбросил газ, перевел коробку передач в нейтральное положение и взялся за ручной тормоз. Машина продолжала двигаться на холостом ходу. Архивариус повернулся к Аннике и окинул ее серьезным и задумчивым взглядом:
— Дракон обещал вернуться, и я знал, что это правда. Я ждал его все эти годы. Конечно, я был сильно разочарован, но в конечном итоге я все-таки выиграл.
— Ты сам в это веришь? — спросила Анника.
В ответ он ударил ее ладонью по лицу.
— Теперь мы пойдем к будке, — сказал он, наклонился над Анникой, открыл правую дверь и положил руку Аннике на живот.
