Под прицелом - Клэнси Том

— Открывай глаза.

Генерал Рехан сказал это по-английски. Пакистанский генерал жестом велел двум охранникам немного опустить лучи фонариков, и когда они это сделали, глаза бородатого выходца с Запада медленно открылись. Рехан увидел, что левый глаз мужчины налился кровью, возможно, из-за удара в нос или глаз, но, скорее всего, из-за сотрясения мозга после взрыва РПГ, который, как сказали Рехану, вызвал другие травмы заключенного.

—Итак,… ты говоришь по-английски, да? - спросил Рехан.

Мужчина сначала не ответил, но через мгновение пожал плечами, затем кивнул.

Генерал присел на корточки поближе к своему пленнику.

— Кто ты?

Заключенный не ответил.

— Как тебя зовут?

По-прежнему ничего.

— Вряд ли это имеет значение. Мои источники сообщили мне, что ты приехал в Пакистан гостить у майора Мохаммеда аль-Даркура из Объединенного разведывательного бюро. Ты прибыл сюда, чтобы шпионить за тем, что майор аль-Даркур ошибочно считает совместным проектом сети УМР и Хаккани.

Раненый мужчина не ответил. При слабом освещении было трудно что-либо разглядеть, но его зрачки все еще были несколько расширены после сотрясения мозга.

— Мне бы очень хотелось понять, почему ты сейчас находишься здесь, в Миран-Шахе. Есть ли что-то особенное, что ты надеешься найти, или это просто судьба, что твое путешествие в Федерально управляемые племенные территории совпало с моим визитом сюда? Майор аль-Даркур в последнее время мешает моим усилиям.

Седовласый мужчина просто уставился на него.

— Ты, друг, очень скучный собеседник.

— Меня называли и похуже.

— О, теперь ты заговорил. Будем ли мы вести вежливую беседу, как мужчина с мужчиной, или мне попросить моих помощников выбить из тебя следующие слова?

— Делай, что должен, а я пока собираюсь вздремнуть.

С этими словами американец откинулся на бок, его цепи зазвенели по бетонному полу, когда он устроился поудобнее.

Рехан разочарованно покачал головой.

— Твоей стране следовало держаться подальше от Пакистана, точно так же, как и британцам следовало держаться подальше. Но вы внедряете себя, свою культуру, свою армию, свой грех во все щели земного шара. Вы - зараза, которая коварно распространяется.

Рехан начал было говорить что-то еще, но остановил себя. Вместо этого он просто сердито махнул рукой на распростертого раненого мужчину и повернулся к одному из боевиков Хаккани.

Американец не говорил на урду, родном языке генерала Рехана. Он также почти не говорил на пушту, родном языке офицера сети Хаккани, стоявшего рядом с генералом Реханом. Но Сэм говорил по-английски, так что Рехан явно рассчитывал, что пленник поймет его команду, когда он передаст ее на английском языке.

— Узнай, что ему известно. Если он расскажет тебе добровольно, казни его гуманно. Если он отнимет у вас время, заставьте его пожалеть об этом.

— Да, генерал, - ответил человек в черном тюрбане.

Рехан повернулся и пригнул голову, выходя из камеры из обожженного кирпича.

Со своего места на полу Дрисколл наблюдал, как он уходит. Оставшись в комнате один, Сэм сказал:

— Может, ты меня и не помнишь, но я помню тебя, придурок.

44

Джейсон Кларк вышел из автобуса в Арлингтоне, штат Вирджиния, в пять пятьдесят утра, накинув на голову капюшон куртки, когда шел по Норт-Першингу в район, который все еще спал. Его целью был квартал 600 в Северном Филлморе, но он не поехал туда напрямую; вместо этого он продолжил движение по Першинг, свернул на подъездную дорожку к затемненному двухэтажному дому, обшитому вагонкой, и проследовал вдоль границы участка до заднего забора. Там он перелез через нее, спрыгнул в темноту и шел вдоль линии забора, пока не добрался до навеса для машины через дорогу от своей цели.

Он не сводил глаз с двухэтажного побеленного дома на участке с нулевым участком перед собой, присел на корточки рядом с мусорным баком, сильно хрустя коленями, и ждал.

Этим утром было холодно, ниже сорока, и с северо-запада дул влажный бриз. Кларк устал, он всю ночь переезжал с места на место: кофейня во Фредерике, железнодорожная станция в Гейтерсберге, автобусная остановка в Роквилле, а затем пересаживался на автобусы в Фоллс-Черч и Тайсонс-Корнер. Он мог бы поехать более прямым маршрутом, но не хотел приезжать слишком рано. Мужчина, идущий по улицам рано утром в рабочий день, был менее заметен, чем мужчина, прогуливающийся по жилому району посреди ночи.

Особенно когда поблизости были обученные наблюдатели.

С выгодной позиции Кларка, здесь, между четырехдверным "Саабом" и мусорным баком, полным того, что Джон определил как испачканные подгузники, он не мог видеть группу наблюдения, наблюдающую за побеленным деревянным домом на крошечной Северной стороне Филлмора, но он предполагал, что они там были. Они бы решили, что есть вероятность, что он приехал сюда, чтобы повидаться с человеком, который здесь жил, поэтому они бы поставили одну машину с экипажем из двух человек где-нибудь на подъездной дорожке на улице. Домовладелец вышел бы посмотреть, какого черта там делает машина, но наблюдатели показали бы свои удостоверения ФБР, и на этом разговор закончился бы.

Он прождал двадцать две минуты, прежде чем в окне наверху зажегся свет. Еще несколько минут, и внизу зажегся свет.

Кларк подождал еще немного. Делая это, он изменил положение тела, оперся задницей о край навеса для машины, чтобы позволить крови вернуться к ногам.

Он только успел привыкнуть к своему новому положению, когда входная дверь дома открылась, вышел мужчина в ветровке, на мгновение растянулся на заборе и медленной трусцой направился вверх по улице.

Кларк медленно встал в темноте и вернулся по своим следам через два задних двора.

Джейсон Кларк убедился, что никто не следует за Джеймсом Хардести, архивариусом ЦРУ, прежде чем побежал за ним трусцой. Теперь еще несколько мужчин и женщин вышли на предрассветную зарядку перед рабочим днем, так что Кларк вписывался в цветовую гамму. Или так и будет, пока единственным источником освещения являются уличные фонари. Джон был одет в виниловую черную куртку с капюшоном, которая не вызвала бы удивления у бегуна трусцой, но его брюки-чиносы цвета хаки с поясом и ботинки "Васк" не были типичной одеждой для других здешних бегунов.

Он обогнал Хардести на бульваре Южный Вашингтон, как раз когда тот проезжал Тауэрс-парк справа. Человек из ЦРУ на мгновение оглянулся, услышав бег трусцой позади себя, он отошел к краю тротуара, чтобы пропустить более быстрого мужчину, но вместо этого мужчина заговорил.

— Джим, это Джон Кларк. Продолжай бежать. Давай поднимемся к деревьям и быстро поболтаем.

Не говоря ни слова, оба мужчины взбежали по небольшому склону и ступили на пустую игровую площадку. В небе было лишь слабое свечение, достаточное, чтобы разглядеть лица вблизи. Они остановились у качелей.

— Как дела, Джон?

— Наверное, можно сказать, что бывало и лучше.

— Тебе не нужен этот пистолет на бедре.

Кларк не знал, было ли оружие спрятано у него под курткой или Хардести только предположил. — Может быть, мне это не нужно для тебя

Ни один из мужчин не запыхался; пробежка длилась меньше полумили.

Хардести сказал:

— Когда я услышал, что ты в бегах, я подумал, что ты можешь прийти искать меня.

Кларк ответил:

— Вероятно, у ФБР были те же подозрения.

Кивок.

— Ага. Команда ГСС из двух человек в полуквартале вверх по улице. Они появились до того, как Брэнниган появился в новостях. Специальная группа наблюдения представляла собой подразделение сотрудников ФБР, не являющихся агентами, которые служили армией наблюдателей Бюро.

— Догадываюсь.

— Сомневаюсь, что они будут искать меня в течение получаса или около того. Я в твоем распоряжении.

— Не буду тебя задерживать. Я просто пытаюсь разобраться в том, что происходит.

— У Министерства юстиции на тебя встаёт, причём по-крупному. Это почти все, что я знаю. Но я хочу, чтобы ты знал вот что. Что бы у них ни было на тебя, Джон, они не получили от меня ничего, чего не было бы в твоем досье.