Никита Филатов - Капитан Виноградов
Владимир Александрович хотел продолжить, но его перебил мидовец:
— Пива! Если никто не возражает…
— Мне тоже!
— А я, пожалуй, кофе. — Йорма, очевидно, вечер провел спокойно, поэтому предпочел напиток по погоде, а не по самочувствию.
— А я — пивка! — Кофе Виноградов мог и дома попить, а тут, если уж на дармовщинку… Притом, в отличие от остальных, он был не на работе.
— Так… Три пива и кофе! — сам себе скомандовал матрос и скрылся.
Дальше идти было уже значительно веселее…
* * *— Знаете, последнее время я после выпивки испытываю жгучее чувство голода… а в промежутках — приступы просвещенного либерализма!
Парень из Министерства иностранных дел оказался человеком общительным и не жадным — когда кончилось пиво, он достал из-под плаща початую плоскую бутылку:
— Натуральный молдавский «Белый аист»! Уважаете?
— Может, бутерброды попросить? Или еще чего..? — Наметившийся пикничок начинал Виноградову нравиться. Жаль, не успел подготовиться должным образом, но…
Шум двигателя неожиданно сменил силу и тональность, перестала ощущаться качка.
— Что там?
— Ход сбавили… — Владимир Александрович отодвинул шторку и приплюснул нос к холодному стеклу иллюминатора:
— Берег… Остров, что ли? Бухта?
— Пора!
Финские полицейские уже стояли перед трапом.
— Что же, пойдемте.
Мидовец с сожалением убрал коньяк, и все четверо направились на палубу.
…Это действительно можно было назвать бухтой: рваное ожерелье из не повторяющих один другого валунов, местами сбившихся в причудливые гроздья, местами — плоско стекающих под дрожашую кромку прибоя. Смешанный — сосна и береза — лес, вплотную подступающий к воде, темный и непроглядный уже в полуметре от берега… Два протянувшихся слева и справа стреловидных мыска замыкают почти правильный круг так, что между ними остается не более чем десятиметровый пролив: у основания одного из мысов чернеет на фоне неба ажурная металлическая конструкция.
— Та-ак!
Технический персонал деликатно выгладывал наружу через открытую дверь надстройки, а все «первые лица» столпились на палубе.
— Та-ак… — Штатский, рассматривая упакованную в полиэтилен карту, умудрялся возвышаться даже над почти двухметровым Храмовым:
— Это здесь! Отлив?
Моряк посмотрел на часы, потом на воду:
— Да! Согласно таблиц.
Судя по тону, суточное колебание водной поверхности организовал именно он — и достойно нес ответственность за бесперебойный ход планетарных процессов.
— Господин Паасонен?
— Да… — У финна в руках тоже были какие-то схемы и карты.
— Видимо, это именно здесь.
— Давайте!
Морской офицер скрылся в рубке, и через несколько мгновений замершее было судно двинулось, описывая медленные циркуляции.
— Ну? Что скажешь? — Виноградов тихонько оказался рядом с Шишкиным.
— А что тут сказать? — прошептал приятель. — Попали!
Пояснить свою мысль он не успел.
— Прохладно, однако!
Рядом вырос майор Лукенич, протянул руку:
— Так и не успели поздороваться толком.
— Приветствую. Объясни, если ты в курсе…
— Господин Паасонен говорит, что стоит «привязаться» к смотровой вышке! — перевел на всю палубу парень из МИДа.
Очевидно, неофициальная часть закончилась, и финны решили действовать по протоколу.
— Тоже верно…
Штатский в шляпе, Паасонен и переводчик как-то незаметно обособились, сверяя какие-то только им понятные цифры.
— А это что за вышка? — кивнул в сторону единственного в обозримом пространстве рукотворного сооружения Виноградов.
— Наша, пограничная… Раньше тут пост выставлялся, — пояснил Лукенич. — Теперь, конечно, только по необходимости!
— Шпионы, что ли, кончились?
— Деньги! — Майор мотнул подбородком в сторону Нормы. — Со шпионами все нормально, хватает… Финансы режут.
— Сто-ой! — на все шхеры заорал обладатель шляпы.
— Стоп машина!
— Эй, морской! Подрули чуть поближе и остановись…
С точки зрения флотской терминологии это звучало небезупречно, но команду поняли правильно — катер подработал двигателем и совершил маневр, удовлетворивший, очевидно, «заказчиков»:
— Все! Отлично!
— Слава Богу, волнение почти нулевое…
Вместе со всеми Виноградов сунулся к правому борту.
Под тонким слоем почти до стекольности прозрачной воды округло чернел металлический корпус затонувшего судна. Владимир Александрович не знал, к какому классу его можно отнести — что-то среднее между рыбацким малым сетеподборщиком и рейдовым катером ВМФ. Судно почти полностью завалилось на бок, неприлично заголив дно значительно ниже ватерлинии, — надстройки только угадывались, прочитать название или номер было невозможно…
— Головы чуть уберите! — требовательно донеслось со стороны кормовой лебедки: видеооператор, с самого начала показавшийся Виноградову знакомым по Главку, водил объективом камеры, снимая панораму.
— Ориентиры фиксируй!
В ответ донеслось что-то неотчетливое — по поводу того, что кое-кто пусть у себя в Комитете командует, а специалиста учить не надо… Впрочем, услышали это только те, кто был уж совсем близко к корме.
— Аквалангисты пошли!
Капитан как-то упустил момент, когда парни с аппаратурой переоделись, — на его глазах три черные, лоснящиеся фигуры в ластах с громким плеском обрушились в воду:
— Ого!
— А вы думали!.. — стоящий рядом Храмов испытующе вгляделся в глаза Владимира Александровича. — Все серьезно.
— Вижу. Только пока не очень понимаю!
— Неужели?
У самых лееров Паасонен демонстрировал какие-то выкладки пограничному полковнику, второй финн непрерывно надиктовывал отчет о происходящем на «перлкордер»…
* * *Обратная дорога показалась неожиданно короткой — не прошло и получаса, как справа по курсу выросла увенчанная покатой крышей башня выборгского замка.
На «пайлоте» царило нервное возбуждение, разговаривали громко… и пили, почти не таясь, причем больше всех аквалангисты, оказавшиеся технарями из Федеральной службы контрразведки.
В салоне, куда набились, помимо Виноградова и финнов, оба пограничника, Храмов, Шишкин, а также вездесущий руководитель в штатском, моментально стало душно: сидели чуть не на головах друг у друга.
— Хоть не курите!
— Это уж само собой.
— Дайте-ка… — От входа попытался протиснуться замешкавшийся было мидовец. — Подвиньтесь маленько, будьте человеками!
— Задохнемся же!
— Саныч, ты мне сейчас ноги отдавишь… И еще кое-что!
Никто, однако, и не думал уходить — Паасонен аккуратно нажал на кнопку переносного монитора: начался перегон на стандартную видеокассету материала, отснятого под водой.
— Да-а…
В рабочем варианте, через встроенные глазки камер, присутствующие уже все это видели раньше, когда операторы ушли в кубрик переодеваться, однако сейчас на довольно большом экране в цвете пленка производила шоковое впечатление.
В неживом колеблющемся свете возникли детали обшивки — корпус затонувшего судна был, конечно, далеко не новым, но вполне в приличном состоянии. Обозначилась неуклюжая рубка с выбитым стеклом, задранные люки на почти вертикально стоящей палубе, штатные спасательные плотики — оба в закрепленном состоянии.
— Штормом их сюда выбросить не могло — ну никак!
— Это ясно… И то, что на камень напоролись, исключено.
— Что опять об одном и том же! Какие камни? Тут даже в отлив глубина с запасом, сам видишь…
— Р-разговоры!
На экране черные руки аквалангистов отдраивали запорное устройство. Видно было, как металл с трудом, но поддается…
— Не могу! — Парень из Министерства иностранных дел знал, что увидит в следующее мгновение, поэтому отвел глаза и судорожно схватился за горло. Виноградову тоже стало не по себе.
— Да-а…
Трупы! Трупы… трупы… Мертвыми телами было заполнено все пространство под палубой — по-разному вздувшиеся, кое-где уже поврежденные или, напротив, выглядящие свежо и естественно… Открытый люк, колебания воды как бы оживили утопленников — задвигались конечности, полы одежды, взметнулась и опала копна женских волос. Нечто огромное и белесое, сорванное потоком, устремилось к проему…
— Все!
— Кончай… мне тоже хватит.
— Пекка, на хрен это все! Перематывайте без изображения!
— Да-а… А ребятам каково было? Снимать?
— За спасибо — оклад плюс звание!
— Пайковые еще. И премии… Эх, мать его! А в сорок лет — готовый псих, инвалид.
— Это неправильно! — вопреки церемониалу решился покритиковать местные порядки Йорма. — Это большая ошибка…
