Виктор Корнеев - Тайны йога-центра
Меня вот тоже хотели «успокоить» с помощью «сомы», но на каждый яд есть противоядие. Так что у вас осталась лишь одна возможность заставить меня замолчать — убить меня физически. Не сомневаюсь, что вы поручите это дело профессионалу — вот, например, комиссару Фаруку. У него ведь рука не дрогнет. Я одобрил бы этот выбор. Мне только интересно, какой способ решили вы использовать — древний египетский — удавку или самый современный — укол смертельной дозы снотворного. — Смит ухмыльнулся и замолчал.
— Мы понимаем ваше состояние, господин Смит, — вновь начал Кнутсен, — у нас совершенно другие намерения. Мы уважаем ваш ум и храбрость. Поэтому предлагаем передать нам бумаги и сегодня же покинуть страну. Можете вылететь в Лондон уже через три часа. Мы обо всем позаботились — проблем не будет ни с паспортом, ни с билетом.
— Я вижу, дорогой Кнутсен, что не убедил тебя. Но ты сам скоро до всего дойдешь, и, поверь, мне тебя жаль. Вот смотри, как легко можно взять и уехать из страны, где визу ждешь по два месяца, а билеты на авиарейсы покупают за полгода. Видимо, опухоль «сомы» охватила уже высокие круги, и мне предоставлена возможность без всяких формальностей и ограничений выехать. Но я уже все решил. До последнего я буду бороться против Корпорации, а после смерти это дело продолжат мои друзья, все те, кто не хочет превращаться в термитов. Еще раз прошу вас убедить «Капитал корпорейшн» принять мое предложение, и все вы безбедно доживете до старости и оставите приличное состояние своим детям. Иначе Корпорация всех вас тоже погубит. — Смит снова замолчал.
Молчали и его гости. В наступившей тишине было слышно, как звенят за окном цикады, а затем где-то далеко возник звук приближающегося авиалайнера.
Комиссар Фарук знал — это еженедельный рейс из Сингапура в Лондон. Минуты через две самолет пролетит над кварталом Гольф Линкс, и он на несколько секунд наполнится гулом, позвякиванием оконных стекол и лаем разбуженных собак, а затем все стихнет, чтобы повториться через четыре часа, когда самолет взлетит и вновь пройдет над кварталом.
— Мы в последний раз просим вас отдать бумаги, касающиеся «сомы», и принять наши условия, — громко сказал он. — В противном случае вы заставите нас сделать то, чего мы очень не желаем. — Комиссар достал из кармана пистолет, снял его с предохранителя.
Бенджамин Смит тоже встал с кресла, скрестил на груди руки и улыбнулся, глядя на комиссара.
— Сегодня — историческая ночь. Именно в такую же безлунную декабрьскую ночь тридцать лет назад погиб мой отец. Он тоже оказался на пути Корпорации и победил, хотя и заплатил за это своей жизнью. Учтите — я тоже не отступлюсь. Стреляйте, комиссар, вы же, наверное, отличный стрелок.
Шум самолета, включившего перед посадкой форсаж, заглушил последние слова ученого.
Комиссар Фарук сделал шаг вперед и выстрелил прямо в сердце Смита. Почти одновременно с англичанином, тело которого сначала чуть подалось вперед, а затем упало в кресло, рухнул на пол в обмороке Кнутсен. Фарук быстро шагнул к Смиту и положил на пол пистолет. Тем временем Джай-баба быстрыми умелыми движениями пальцев вернул в сознание Кнутсена, поднял его с пола.
Они с трудом затащили Кнутсена в машину. Комиссар сел за руль. Когда они уже выехали из квартала Гольф Линкс, комиссар повернул голову к сидевшему рядом на переднем сиденье Джай-бабе.
— Признаться, я был удивлен вашим молчанием, — сказал он с нотками заметного раздражения в голосе.
Джай-баба ответил, как обычно, не сразу и при этом продолжая смотреть на дорогу прямо перед собой.
— Напротив, я потратил немало усилий, с тем чтобы сломить сопротивление его духа. Но, как и в случае с его отцом, а еще ранее с дедом, мне это, к сожалению, не удалось.
— Ну теперь он нам уже не помешает. Как видите, материалистический способ решения вопросов значительно эффективнее ваших спиритических опытов, — самодовольно ответил комиссар.
— Как знать, может быть, после вашего выстрела все только начнется, и мне представляется, что и на этот раз меня постигла неудача — люди еще не готовы стать по-настоящему счастливыми, — задумчиво ответил Джай-баба.
— Право, я очень ценю вас, а иногда мне даже начинает казаться, что вы действительно посланец богов, но сейчас не могу понять ваших довольно странных рассуждений. Все идет по плану, и преград на нашем пути больше нет, — сказал Фарук.
— К сожалению, таким, как вы, не дано понять и предугадать будущее. Вы не обижайтесь, это отнюдь не ваша вина, а скорее моя беда. Вот и теперь, зная, к чему все это приведет, я буду стараться предотвратить неотвратимое и надеяться, что когда-нибудь в будущем, столь далеком и недоступном даже для меня, то, ради чего я живу, наконец осуществится. — Джай-баба взглянул на Фарука таким ледяным взглядом, что у комиссара мурашки пошли.
Минут через десять они подъехали к особняку Вардана, украшенному гирляндами разноцветных лампочек, откуда раздавалась громкая ритмичная музыка и смех.
Кнутсен уже немного пришел в себя, и все четверо молча вышли из машины. Вардан, очевидно, с нетерпением ждал их возвращения и встретил их сразу у дверей.
Комиссар взял его за руку, отвел в сторону и вкратце рассказал о случившемся.
— Сейчас надо всем показаться гостям, — сказал Вардан. — Я специально приготовил в моем кабинете стол для покера. Прошу всех пройти туда и поиграть в карты хотя бы несколько минут.
Он подошел к стоявшему около лестницы Кнутсену, положил ему руку на плечо.
— Крепитесь, друг. У нас не было другого выхода. Пройдемте ко мне в кабинет, там можно немного расслабиться.
Все пятеро поднялись вверх по лестнице в кабинет Вардана, где стоял накрытый темно-зеленой скатертью круглый карточный стол, а около него сервировочные столики с напитками. Вардан пригласил всех четверых сесть за стол, сам открыл бутылки, налил в приготовленные стаканы с чуть уже растаявшими кубиками прозрачного льда «скотч».
— Прошу вас, надо сделать вид, что вы уже заканчиваете игру. Я сейчас приведу гостей. — Вардан, быстро семеня маленькими ножками, выкатился из кабинета, а через несколько минут вновь вкатился в него, ведя за собой несколько человек.
— Я хочу, чтобы вы сменили этих картежников, дали им возможность хоть немного перекусить и развлечься с дамами, — обратился он к ним.
— Да, мне, между прочим, завтра рано вставать, господа, — сказал, откладывая в сторону карты и поднимаясь из-за стола, комиссар Фарук. Он взглянул на часы. — Уже половина первого, пора, — сказал он и направился к выходу.
За ним со своих мест молча поднялись и остальные «игроки».
— Не беспокойся, я возьму расследование под свой контроль, — тихо сказал комиссар, прощаясь уже на улице с хозяином дома. — Ваше же дело — все устроить с Кнутсеном. Думаю, из него после всего этого плохой компаньон. И надо пошевелить Джай-бабу, а то он опять пропадет лет на пятьсот, заснув где-нибудь в горной пещере. Пусть лучше помозгует, где этот англичанин спрятал свои бумаги и кто его друзья. — Фарук надел фуражку, взял с полки свой стек, отдал Вардану честь и вышел на улицу…
Да, тогда он допустил ошибку, что передал дело на расследование инспектору Виджею. Кажется, он о чем-то догадывается. Наверное, пора его отстранить от расследования, а лучше всего вообще отослать куда-нибудь из столицы. Как раз сейчас для этого есть возможность.
Комиссар вызвал секретаря.
— Подготовьте приказ о переводе инспектора Виджея начальником уголовного отдела полиции Восточной провинции.
На столе зазвонил телефон.
— Комиссар? Нужно срочно кое-что обговорить. Могу я сейчас приехать?
— Милости прошу, господин Вардан. Буду рад вас видеть, — ответил комиссар.
— Зачем это я ему так срочно понадобился? — подумал он.
Не прошло и десяти минут, как в кабинет комиссара, тяжело дыша и беспрерывно вытирая платком лоб, вошел владелец «Экспресса».
— Что случилось, дорогой Вардан-джи? — наливая в стакан содовой и подавая его газетному магнату, спросил комиссар.
— Надеюсь, что у тебя здесь можно говорить спокойно? — Он вопросительно посмотрел на Фарука.
— До сегодняшнего дня я на акустику не жаловался, — недоуменно посмотрел тот на своего гостя.
— Тогда слушай. — Вардан поднялся со стула и, подойдя к столу, за которым сидел комиссар, начал оживленно говорить вполголоса:
— Надо что-то делать с «Кэпитал корпорейшн», иначе плакали наши денежки. На нынешнего президента надежды мало, а агенты этой корпорации уже на корню покупают оппозицию. Вчера Браун передал чек на миллион анн в избирательный фонд партии, не сам, конечно, через местного посредника. У них сейчас одна забота — захватить контроль над «Биохимом» и прибрать к рукам завод в Асике. Нельзя ли, комиссар, сделать так, чтобы, скажем, обнаружилось, что Смита убил Браун? Арестовать его, хотя бы на недельку, а потом выпустить? Надо выиграть хотя бы неделю времени.
