Роберт Стреттон - Час нетопыря
— Я не могу в данный момент комментировать какие-либо события этого рода. Если есть еще вопросы…
— Я еще не кончила. Из того, что мы к настоящему времени от вас узнали, следует, что во всем мире произошла целая серия чудовищных случайностей, за которые никто не несет ответственности. Просто невезение. Какие-то колдовские действия неизвестных сил. Аляска, Дарданеллы, Виртемберг, Нью-Мексико — половина земного шара охвачена этими таинственными случайностями. Простые люди обязаны верить, что какие-то зловредные карлики в одно и то же время проказничают за тысячи миль друг от друга. Я так и напишу, господин президент. Буквально так, как сказала. И наконец, мой четвертый вопрос: где гарантия, что через полчаса зловредные карлики не устроят миру очередную каверзу? Почему жители моего штата должны быть уверены, что генерал Тамблсон не допустит новой катастрофы?
— Я опасаюсь, — прерывает ее президент, — что эмоции, хотя для них и есть основания, не помогут нам в этой ситуации. Господин Вестхофер, пожалуйста…
— Постойте же! — кричит Синтия Уизер. — Не так быстро, господин президент! Я еще раз спрашиваю: кончилась ли эта кошмарная игра в прятки?
— Да, кончилась. Господин Вестхофер, пожалуйста.
— От имени жителей Среднего Запада я хотел бы спросить, следует ли ожидать, что атомное облако дойдет вскоре до нашего сельскохозяйственного пояса? Может ли оно нанести ущерб нашим посевам?
— Мне кажется, господин Вестхофер, что в этот момент гораздо важнее судьба живых людей, чем будущность вашей пшеницы.
— Не знаю, господин президент. Часть этого зерна в будущем году будет использована для сева. Откуда мы знаем, что оно не подвергнется генетической мутации и не заразит будущие поколения?
— Я не агротехник, господин Вестхофер. Прошу обратиться с вашими сомнениями в департамент сельского хозяйства. Мистер Киндейл, пожалуйста.
— Господин президент, мы все знаем, что интенсивное радиационное облучение может вызвать бесплодие. Каким образом федеральное правительство намерено удовлетворить претензии тех лиц, которые в результате катастрофы никогда не будут иметь потомства?
— Вопрос о возмещении ущерба я уже затрагивал. Наша конференция приближается к концу. Кто еще? Да, вижу, господин Шмиде из «Гамбургер альгемайне цайтунг».
— Господин президент, мне впервые удается задать вам вопрос, и я несколько волнуюсь. Но я получил из своей редакции недвусмысленные сообщения о том, что в Европе продолжается паника. Пропал бензин для автомобилей, люди забирают из банков свои вклады, противоатомные убежища в осаде. Учитывая, что ваша пресс-конференция транслируется и в нашу страну, можете ли вы заверить европейцев в том, что опасность миновала?
— Господин Шмиде, я благодарю вас за этот вопрос. Я хочу ясно и без недомолвок заявить, что это несчастное стечение обстоятельств стало уже главой истории, из которой мы, разумеется, сделаем все выводы. Опасности уже нет. Повторяю, нет никакой опасности. Общими усилиями правительств СССР и Соединенных Штатов удалось избежать, если можно так выразиться, непроизвольной эскалации.
— Благодарю, господин президент, — согласно обычаю, говорит старейшина корреспондентского корпуса при Белом доме седоволосый Сильвен Келли.
— Благодарю вас, господа. Пишите что хотите, но помните, что от серьезности ваших слов и от вашей ответственности на этот раз зависит гораздо больше, чем когда-либо.
LIV
Пресс-конференцию президента Гаррисона в напряжении слушает вся Европа. Больше всего говорят о горластой и настойчивой миссис Уизер. Конечно, не все ей симпатизируют, потому что в вопросах миссис Уизер чувствуется нечто вроде порочного пацифизма, что-то трусливое, какая-то боязнь рискованных решений. Но редкий не восхищается этой до тех пор неизвестной американской журналисткой из маленькой провинциальной газеты. Одним махом она сделала себе имя, прославилась сразу на два континента.
— Бой-баба, — одобрительно говорит унтер-офицер Штур, прибавляя скорость. — С такой женой… да, только повеситься.
Унтер-офицер особой воинской части Ханс-Якоб Штур — начальник команды, которая перевозит десять нейтронных боеголовок с Секретной базы № 6 на Секретную базу № 3. Его подчиненные, отборные и не склонные к болтовне ребята, в общем-то догадываются, что́ они везут уже несколько часов в этих тяжелых бронированных машинах. Но гонор не позволяет солдатам частей особого назначения разговаривать о служебных делах. Говорят о девушках, о спорте, в крайнем случае о погоде, вспоминают про школьные годы. Откровенно признаться, даже переносные транзисторные приемники в кабине водителя держать не положено. Но в этих частях смотрят сквозь пальцы на подобные отступления от правил.
Как раз в тот самый момент, когда старейшина журналистского корпуса при Белом доме по обычаю произносит слова благодарности, унтер-офицер Штур видит в зеркальце кабины отражение мигающих огней. Водитель едущей следом машины подает какие-то сигналы. Раз, два, пауза, раз, два, пауза… Придется остановиться.
Машины останавливаются на обочине. Недовольный задержкой, Штур высаживается из кабины. Его подчиненные до сих пор ничего не ели. До базы номер три осталось всего пятнадцать километров.
— Господин унтер-офицер, — говорит водитель машины под третьим номером, — тут что-то неладное. У меня в машине счетчик радиоактивности, кажется, забарахлил. Стрелка вышла за красное поле и уткнулась в самый край шкалы.
— И ты не знаешь, что теперь делать?
— Не знаю, господин унтер-офицер. В инструкции говорится только про тот случай, когда стрелка выйдет за середину белого поля.
Унтер-офицер Штур и сам толком не знает, как в такой ситуации действовать. Он заглядывает в кабину автомашины номер три, осматривает проводку, стучит пальцем по циферблату счетчика. Никакого результата.
— Видать, мы везем какую-то пакостную штуку, — говорит капрал Кролль. — Как бы она нас не облучила…
— Хватит болтать, — обрывает его Штур. — Нам самим с этим не справиться, а приказ должен быть выполнен. Эвальд! Видишь лес на правой стороне? Сворачивай на ближайшую просеку. Машину оставь у обочины. Как приедем на базу, пришлем сюда техников. Так ехать дальше нельзя. Счетчик, конечно, мог испортиться. А может, это совсем другое…
Водитель третьей машины поспешно забирается в кабину и сворачивает в лес. Потом выходит, аккуратно запирает дверцу на кодовый замок и вскоре рапортует Штуру, что приказание выполнено.
В 16 часов 47 минут машины останавливаются перед въездом на базу № 3. Ни в одной из них нет, конечно, передатчика, который открывает ворота, но опытный взгляд Штура сразу же подмечает всякого рода странности. В стене видна стальная дверца, которой нет на других базах. Вдобавок в пяти шагах от нее стоит часовой в каске. Часовой выставляет вперед автомат и требует предъявить документы.
— Да ладно, парень, все в порядке, — говорит унтер-офицер Штур. — Что это у вас за строгости? Проверка какая-нибудь или начальнику с бабой не повезло?
— Немедленно предъявите документы, а то буду стрелять! — кричит часовой.
— В жизни не видел таких горячих, — качает головой Штур. — А если мы хотим въехать на твою вонючую базу без всяких документов?
Часовой в один миг подносит ко рту свисток. Раздается громкий переливчатый свист. Часовой снимает автомат с предохранителя и всерьез собирается стрелять, на первый раз — в воздух.
Через узкую дверцу около ворот выбегают начальник караула и двое солдат, на ходу застегивая ремешки касок.
— Господи, что тут у вас происходит? — удивленно спрашивает Штур. — Война, что ли? С каких это пор снаружи ставят часовых? Может, система ЛКС не действует?
— У нас проверка из Генерального инспектората, — вполголоса сообщает начальник караула, с почтением глядя на эмблему особых частей, которая красуется на гимнастерке у Штура. — Какой-то настырный капитан прилетел и давай скандалить. Приходится строить из себя примерных вояк. Ну и шуму было! Прилетел на вертолете и сел прямо на базе.
— Ну, тогда, приятель, трудно нам будет. Мы вам тут привезли кое-какие штуки, про которые говорить не полагается. Но тебе, как другу, скажу, что это не банки с ветчиной. Мне приказано их здесь оставить, только бумаги мне никакой не дали. Это дело слегка попахивает, насколько я смыслю в медицине.
— Ничего не получится, приятель. Как я вас пущу на базу без документов? Ты что, не слыхал, что сегодня было на «шестерке»?
— А я говорю, получится. Не повезу же я эти штуки обратно. Где твой начальник?
— Ходит по базе с этим капитаном. Страсть какой злющий. Не советую на глаза ему попадаться.
— Я отвечаю. Попробуй его разыскать.
Начальник караула, сомневаясь, качает головой. Скрывается за дверью, но тут же возвращается.
