Томас Росс - Детектив США. Книга 5
— Если повезет, к моему возвращению колеса будут на месте. Вы обратили внимание на снятые столбы?
— Да.
— Сыновья Иля. Продают их туристам. Народное творчество. Выручают до трехсот фунтов за каждый. А теперь крыша грозит рухнуть. Иль предупредил, что отрубит руку тому, кто посмеет украсть еще один столб.
Уильям вытащил из багажника ящик коньяка и коробку со значками. Уговорил одного из праздношатающихся помочь ему с коробкой. Коньяк он нес сам. Собравшаяся толпа ожидала, что же будет дальше. Все это напоминало мне маленький город, в котором наиболее знаменательным событием являлось прохождение грузового поезда в четыре часа шестнадцать минут пополудни. Каждый день он проскакивал город, не останавливаясь, но всегда был шанс, что такое случится.
Дженаро проталкивался сквозь толпу, не обращая внимания на просьбы мальчишек поделиться с ними одной-двумя монетками. Шартелль, однако, раздал всю мелочь. Дженаро вел нас сквозь лабиринт открытых дверей, окон, скучающих рук, лиц, тел. Толпа следовала на почтительном расстоянии, все еще предвкушая что-то удивительное. Затем заговорили барабаны. Дженаро остановился, огляделся, подозвал к себе одного из бездельников. Что-то спросил, внимательно выслушал ответ. Барабаны не смолкали. Дженаро дал бездельнику шиллинг и повернулся к нам.
— Я спросил его о барабанах. Я же не получил такого музыкального образования, как Диокаду. Барабаны говорят: «Они прибыли из Убондо, вождь Слова и два его Белых друга. Они прибыли, чтобы засвидетельствовать почтение Илю Обахмы, могущественнейшему из правителей», и так далее. Реклама Илю и приказ оставить в покое наши машины.
Дженаро двинулся дальше под взглядом Шартелля «Ого-го!» и «Однако, Пит», и вскоре мы оказались у двери, рядом с которой за маленьким столом сидел высокий юноша. Дженаро приветствовал его по-английски.
— Привет, принц.
— Привет, Джимми.
— Старик нас ждет?
— Проходите. У него два просителя, но он с ними скоро закончит.
— Принц Арондо… Мистер Шартелль и мистер Апшоу.
Мы пожали руку принцу, одетому в белую рубашку, брюки из легкой ткани и сандалии на босу ногу. Создавалось впечатление, что ему совсем и не жарко. Он оглядел нас и сказал, что рад познакомиться. Мы прошли в комнату за дверью. Уильям и носильщик коробки — следом за нами. Носильщик поставил коробку на пол и улизнул. Уильям распростерся на полу, выставив перед собой ящик коньяка. Дженаро вздохнул, расстелил носовой платок, опустился на него коленями, одновременно коснувшись лбом пола. Шартелль снял шляпу. Я улыбнулся.
Иль сидел на стуле с высокой спинкой за письменным столом на небольшом возвышении, таком же, как и в банкетном зале Акомоло. Важно кивнув нам, он вновь обратил внимание на двух мужчин, лежащих на полу у стола. Он был в той же соломенной шляпе, что и в Убондо, но, похоже, сменил перо. Дженаро встал, сложил платок, вытер лицо.
— Они спорят из-за скота. Кто-то украл пару коров.
Иль вынес решение. Говорил он тихо, мне показалось, скучал. Двое быстро поднялись, попятились от стола, едва не столкнувшись с нами. Дженаро ногой толкнул Уильяма. Наш шофер вскочил и вслед за двумя просителями вылетел за дверь. Старик, что шел в Убондо с золотым посохом, клевал носом на стуле справа от стола. Позади Иля, на скамье, сидели мальчишки в белых одеяниях. Они молчали, но ерзали и переглядывались, совсем как посыльные в американском сенате в скучный августовский день.
Комната была больше, чем показалось мне с первого взгляда. Но до Иля мы дошли быстрее, чем до сэра Чарльза Блэкуэлдера. Вдоль стен сидели старики-альбертийцы и смотрели на нас в надежде, что кто-нибудь споткнется и упадет, и им будет о чем посудачить.
Иль указал нам на три стула перед столом. Рукопожатий протокол встречи не предусматривал.
— Добро пожаловать, вождь Дженаро. Надеюсь, вы в полном здравии. Желаю того же мистеру Шартеллю и мистеру Апшоу.
— Я уверен, что Иль Обахмы не может пожаловаться на здоровье, так же, как и мои друзья, — ответил Дженаро.
— Так что вы мне принесли? — Иль говорил с сильным акцентом, медленно, словно переводил с диалекта на английский.
— Сущие пустяки, Иль Обахмы. Нам стыдно предлагать их, но они в двух коробках на полу.
Иль поднял руку и указал на коробки. Мальчишки сорвались со скамьи, бросились к коробкам, перенесли их на стол.
— Откройте их. — приказал Иль.
Первым делом они занялись ящиком коньяка. Разорвали бумагу. Ящик оказался деревянным, поэтому им пришлось искать молоток, чтобы вскрыть его. Наконец, они достали одну бутылку и передали Илю. Тот надел очки и внимательно изучил этикетку.
— Вы очень добры, — кивнул он.
Вскрыли жестянку. Иль взял значок, осмотрел его. Снова улыбнулся. В тот день он был в синей ordana. Он закрепил значок на груди. «Оооох, аааах», — вздохнули мальчишки. Иль дал по значку каждому, и они умчались, чтобы похвастаться перед остальными. Иль что-то сказал старику с золотым посохом. Тот на мгновение проснулся, стукнул посохом об пол, прокричал какие-то слова сидящим у стен. Те потянулись к Илю, один за другим падали перед ним ниц, получали значок из его рук. Кто-то перевел надпись «Я ЗА АКО». Улыбаясь, они вновь расселись вдоль стен, ожидая продолжения спектакля.
Иль поднял руку и рядом возник мальчишка. Получил короткое указание и выбежал из зала.
— Мистер Шартелль, вы намерены поселиться в Альбертии навсегда? — спросил Иль.
— Я думал об этом, Иль, — солгал старый лис. — Альбертия — притягательная страна.
— Притягательная, как Америка?
— Некоторые районы Альбертии, в которых я побывал, куда лучше многих мест в Америке.
— Но другие?
— Я полагаю, нет двух одинаковых городов или деревень.
Иль кивнул, довольный ответом. Мальчишка принес три бутылки пива. Иль дал ему открывалку, приваренную к железному пруту длиной в три фута. — Странно, не правда ли? — он указал на открывалку.
— Я часто угощаю пивом. Но мои гости постоянно уносили с собой открывалки. На них уходило столько денег, что один из моих сыновей предложил приварить ее к железному пруту. А в прошлом году мы лишились только двух.
Пиво мы пили из бутылок. Иль наблюдал за нами.
— Мистер Апшоу, мне сказали, что вы живете в Англии. Но вы же американец.
— Иногда приходится работать там, где больше платят, — ответил я.
— Англичане платят больше американцев? Мне кажется, это не так.
— Я работаю у американца.
— А у кого работает он?
— Он возглавляет всю фирму.
— В Англии?
— Да.
— Он мог бы заработать на жизнь в Америке?
— Он получает больше денег, применяя в Англии опыт, накопленный в Америке.
Иль вздохнул.
— Мне это непонятно. В этом доме я родился, прожил больше шестидесяти пяти лет и никогда не уезжал дальше Барканду. Это было четыре года назад. Во время визита королевы, — он помолчал. Мы также не раскрывали рта.
— Эти американцы работают хорошо, вождь Дженаро?
— Великолепно, Иль Обахмы.
— Несколько ночей звучат барабаны. Они повторяют фразу с этого медальона. Люди начинают говорить об этом. Барабаны предложили американцы?
— Да.
— Одна и та же фраза надоедает.
— Они будут часто меняться.
— А Акомоло, он в добром здравии?
— Очень добром.
— А Декко, он здоров? — уже с большим интересом спросил старик.
— Он тоже прекрасно себя чувствует.
— Это хорошо, — Иль на мгновение задумался. — Ты у нас самый хитрый, Джим-Джим. Кто победит на выборах?
— Наши шансы растут с каждым днем, Иль Обахмы.
— То есть у нас есть шанс?
— Есть.
— Хороший шанс или так себе?
— Хороший.
— Вы согласны, мистер Шартелль?
— Абсолютно согласен, сэр.
Иль вновь задумался. Веки прикрыли глаза. Голос звучал глухо.
— Ты не слышал о возможных неприятностях, Джим-Джим?
— Нет.
— Никакой скрытой опасности?
— Мне ничего неизвестно.
— Никакой угрозы?
— Нет, Иль Обахмы. Новости достигают ваших ушей гораздо быстрее, чем приходят к мудрейшему из нас. Вы что-то слышали и хотите, чтобы мы знали об этом?
Глаза Иля закрылись. Он откинулся на спину стула.
— Смерть полицейского пришлась некстати. Я не знаю, связана ли она с выборами. Но я хочу сказать не о том, что слышал, вождь Дженаро, а о том, что чувствую. Ближайшие недели не обойдутся без жертв. Так было всегда, когда людям разрешали голосовать. Но я чувствую что-то еще. И пока не могу определить, что именно. Очень похожее на замирание воздуха перед грозой, — Иль открыл глаза, по очереди посмотрел на каждого из нас. — Если возникает опасность, приезжайте сюда. Никто не решится ворваться в этот дворец. Я с радостью приму вас.
