Под прицелом - Клэнси Том

— Что ж, мистер Райан. Вы продолжаете называть этих подсудимых "террористами". Они считаются террористами ещё до того, как их осудили. Я не знаю, виновен ли кто-нибудь из этих людей, и вы тоже.

Райан ответил, снова превратив модерируемую дискуссию в свободную беседу:

— Один из мужчин, которого защищали люди, которые сейчас представляют Соединенные Штаты в деле Министерства юстиции против эмира, сказал со свидетельского места, на самом деле он кричал это, и это была цитата из стенограммы судебного процесса. "Я надеюсь, что джихад продолжится и поразит сердце Америки, и будут использованы все виды оружия массового уничтожения". Разве мы не можем поверить этому человеку на слово, что он враг нашей нации? Террорист?

Килти отмахнулся от этого и ответил. Ведущий потерял всякий контроль.

— Ты не юрист, Джек. Иногда люди говорят необдуманные вещи; это не делает их виновными в преступлении, за которое их судят.

— Необдуманные? Кричать, что вы надеетесь, что Америка будет уничтожена, - это "необдуманно", господин президент? Совершенно верно, вы же юрист.

Толпа рассмеялась.

Джек быстро поднял руку.

— Ничего не имею против адвокатов. Некоторые из моих лучших друзей - юристы. Но даже они рассказывают самые едкие адвокатские анекдоты.

Снова смех.

Райан продолжил:

— Теперь, леди и джентльмены, я прощу вас за то, что вы не знали об этом террористе, его вспышке гнева и том факте, что девять его адвокатов сейчас работают в администрации Килти. Вы будете прощены, потому что в то время в средствах массовой информации было очень мало упоминаний об этом.

Но меня беспокоит, господин президент, что девять членов вашей администрации работали на защиту террористов. Сейчас они занимают влиятельные посты в нашем правительстве, где привносят те же извращенные чувства в свою работу, которая, в конечном счете, является национальной безопасностью Соединенных Штатов. А затем, когда предлагается создать военную комиссию, вы и ваши люди говорите, что эти подсудимые могут добиться справедливого судебного разбирательства только в федеральном суде. Я думаю, что большинство американцев были бы обеспокоены этим, — он посмотрел на группу журналистов, сидевших перед ним, — если бы они только знали об этом.

Джеку также хотелось подмигнуть Арни ван Дамму, который прямо сейчас потянулся бы за "Маалоксом". Арни снова и снова говорил Джеку не настраивать против себя прессу, потому что это не выглядело по-президентски.

Плевать, как это выглядит, решил Джек. Они этого добиваются.

— Генеральный прокурор президента Килти недавно сделал комментарий — опять же, это был комментарий, о котором по какой-то причине не сообщила основная пресса, — что ФБР посадило Капоне в тюрьму за уклонение от уплаты налогов, и, возможно, нам следует изучить аналогичные способы судебного преследования террористов, которых мы захватили на поле боя, потому что их поимка явно не соответствовала верховенству закона. Вы согласны с этим, президент Килти? Знаете ли вы или ваше Министерство юстиции, сколько захваченных террористов подали декларации о подоходном налоге в США в прошлом году?

Килти изо всех сил старался сдержать ярость, но его лицо покраснело под гримом. Он ответил:

— Мой оппонент считает, что есть один тип правосудия для "нас" и другой тип правосудия для "них".

— Если под "ними" вы подразумеваете "Аль-Каиду", Революционный совет Омейядов, или любую из ряда группировок, которые намерены уничтожить нас… тогда да, это то, во что я верю. Они заслуживают своего дня в суде, шанса защитить себя, но они не заслуживают всех без исключения прав, предоставляемых гражданам Соединенных Штатов.

Мохаммед аль-Даркур, Сэм Дрисколл, три капитана УМР и дюжина коммандос из Заррара вылетели с базы пакистанских ВВС в Пешаваре в четыре часа утра на турбовинтовом транспортном самолете Y-12. Пилот повел их на юго-восток, над горами Хайбер и Куррам, и, наконец, в Северный Вазиристан.

Они приземлились на единственной полезной взлетно-посадочной полосе Миран Шаха, и местные силы немедленно погрузили их в бронетранспортер, чтобы отвезти через темный город в военный форт.

Через несколько секунд после въезда в главные ворота базы аль-Даркур, Дрисколл, три капитана и два отделения солдат погрузились в четыре тяжелых грузовика с брезентовыми сиденьями, и они выехали прямо из задних ворот комплекса. Если бы какие-либо шпионы сети Хаккани наблюдали за приходами и уходами сил СПО в городе, это сбило бы их со следа. Рядом с фортом наверняка были шпионы, и УМР разработала определенные контрмеры, чтобы избавиться от любого наблюдения, которое они засекли, прежде чем отправиться в одно из своих конспиративных квартир.

На рассвете четыре грузовика с доставкой покатили обратно через город, миновали аэропорт на запад и разъехались по разным дорогам. Каждый грузовик заезжал на другой небольшой огороженный участок в другой части города, и люди, находившиеся внутри машин, вылезали наружу, а затем забирались в новые грузовики. Наблюдатели на крышах жилых комплексов наблюдали, не заметили ли их посетители за собой "хвостов", и, когда они сочли, что улицы свободны от наблюдателей Хаккани, передали по рации сигнал "все чисто" новым грузовикам. Люди, заранее расставленные на конспиративной квартире, снова открыли ворота, и новые, вымытые грузовики уехали.

Четыре машины по отдельности проехали сквозь утреннее движение на юг, а затем каждая машина, с интервалом примерно в пять минут, выехала из Миран-Шаха. Дрисколл оказался в кузове третьего грузовика; он был закутан в шаль, чтобы скрыть свои западные черты лица, но он выглянул из нее и увидел вооруженных людей, идущих по улицам, разъезжающих на мотоциклах и выглядывающих из окруженных стенами зданий. Это были исключительно боевики Хаккани; их были тысячи, и хотя у СПО здесь был крошечный аванпост, а у УМР было несколько конспиративных квартир, Миран-Шах был городом Хаккани.

Когда они ехали дальше на юг, выезжая из города на возделанные поля, Сэму показалось, что он слышит позади себя стрельбу из автоматического оружия. Он подозвал одного из солдат, ехавших с ним в грузовике, пытаясь выяснить, знает ли тот об источнике пожара. Но молодой солдат только пожал плечами, как бы говоря: "Да? Кто-то стреляет, ну и что?"

Грузовик Дрисколла повернул на запад по дороге Бойя — Миран-Шах, он ехал вдоль крутых скал, делал повороты и поднимался с шумом двигателя, который давал понять американскому оператору, что машина напрягается от усилий. Наконец, сразу после семи утра, грузовик свернул с дороги, поднялся по крутой каменистой тропинке, которая вела к поселку на плоской площадке на крутом склоне холма, а затем въехал в открытые парадные ворота.

Два других грузовика уже были там, припаркованные в гараже на две машины напротив главных ворот. Аль-Даркур, два капитана и одно из двух отделений службы безопасности собрались вместе в пыльном дворе и начали оживленно разговаривать на урду. Дрисколл понятия не имел, в чем проблема, пока Мохаммед сам не подошел к нему.

— Другой грузовик уничтожен. Их атаковали в центре города. Один из моих капитанов был ранен в запястье, а солдат ранен в живот. Они вернулись на базу, но не думают, что солдат выживет.

— Мне очень жаль.

Аль-Даркур похлопал Дрисколла по плечу.

— Тем не менее, мы справились. Поздравляю. Раньше я собирался позволить тебе только сидеть и наблюдать, пока мы выполняем работу. Но сейчас мне нужна твоя помощь.

— Просто скажи мне, что тебе нужно.

— Мы установим наблюдение на дороге. Лагерь находится всего в трех километрах к западу, и все, кто едет туда из аэропорта или города Миран-Шах, должны проезжать по дороге под нами.

Шестеро солдат присоединились к шестерым мужчинам, которые уже находились на территории комплекса, и образовали неприметный кордон безопасности, в то время как аль-Даркур, Дрисколл и два капитана УМР использовали окно в коридоре второго этажа в качестве наблюдательного пункта. Они установили пару камер дальнего действия и сняли матрасы с кроватей в других комнатах, чтобы вести наблюдение с минимальными перерывами.