Сергей Норка - Русь окаянная
— Из ваших слов следует, — уверенно сказал Рублевский, — что перед кровопролитием вы не остановитесь.
— Да, — тихо и твердо ответил Кардинал. — Но его можно избежать. Препятствием этому является всего-навсего одна биосистема.
Рублевский на мгновение задумался. Казалось, он просчитывает на много лет вперед последствия своего вмешательства в естественный ход событий. То воздействие, которое он окажет на Баланс, и ту ответственность перед Естественными Высшими природными силами, которую он возьмет на себя. Кардинал, не представляя во всем объеме силу, к которой он апеллировал, чисто интуитивно знал, что идет ва-банк, где в случае проигрыша его судьба будет настолько страшна, что танталовы муки покажутся раем.
— Но ведь он и так обречен, — сказал «монстр», закончив свои расчеты. — Я уже говорил вам, что включил в его высшей психике программу самоуничтожения. Зачем брать грех на душу?
— Время, уважаемый Андрей Иванович. У нас нет времени.
— Хорошо, — «монстр» налил себе кофе и начал тщательно размешивать сахар. — Хорошо. Я, возможно, помогу вам. Если, — он поднял палец, заметив радостное выражение глаз Кардинала, — если то, что вы будете делать, придя к власти, соответствует интересам Баланса. Кроме того, как вы догадались еще до нашего знакомства, шарх есть не что иное, как инструмент в руках неких личностей, которые, используя псиметоды, управляют им, а через него государством.
Именно их я рассматриваю как объект атаки. Вы нашли их?
— Пока только подбираемся, — неуверенно сказал Бардин. — Но смею вас заверить, что, если вы поможете нам сейчас получить власть, мы найдем их значительно быстрее. И уничтожим физически, — закончил он, почти машинально отметив пустоту в глазах Рублевского.
— Ну, допустим, я устраняю шарха. Что у вас имеется для прихода к власти?
Николай Иванович понял, что настал самый ответственный момент. Было ясно, что главная задача убедить «монстра» в возможности захвата власти Партией. Как она будет действовать потом, вопрос решаемый. В конце концов «монстр» сам может указать что делать,
— Нами подготовлено все для предвыборной кампании. Создан Фонд поддержки народного президента, который будет финансировать ортодоксальные выборные технологии, используемые с помощью СМИ. Сконцентрировано большое количество наличности на осуществление маневров с активными участниками ситуации. Активные участники, сами того не подозревая, прошли психическое структурирование и готовы к приему воздействия извне. Заготовлены несколько десятков миллионов листовок, составленных специалистами моей лаборатории, которые способны воздействовать на подсознательные параметры всех псимоделей. Сформированы в мегаполисах и в регионах группы а оперативного воздействия, которые будут ежечасно проводить мини-митинги, в ходе которых будут воздействовать на избирателей на всех трех психических уровнях. Кроме того, в нужный момент мы получим необходимую поддержку из Европы…
Рублевский внимательно слушал, время от времени кивая головой. Все, о чем говорил Кардинал, свидетельствовало о том, что Партия серьезно, а главное, незаметно подготовилась к проведению «тихого» переворота.
— А как с электронными средствами подсчета голосов? — внезапно спросил он. — Что вы будете делать, чтобы не допустить фальсификацию выборов, как это было в 1996 году?
— Это один из самых сложных моментов, — с готовностью признал Бардин. — Нами выявлены все люди, от которых будет зависеть фальсификация, и взяты под жесткий контроль. К каждому приставлена бригада спецоператоров, как мы их называем. В момент подсчета эти люди будут поставлены перед дилеммой потерять семью или не допустить фальсификацию. Наблюдение будет вестись очень тщательно с помощью нашей агентуры в структурах, контролирующих механизм подсчета голосов. Высокооплачиваемой агентуры.
— Хорошо. Допустим, вы меня убедили. Хотя, должен признаться, ваши методы несколько не укладываются в рамки общепринятой морали.
— Но у вас ведь нет общепринятой морали, Андрей Иванович, — усмехнулся Бардин.
— Я сказал, общепринятой, уважаемый Николай Иванович, а не моей.
— И здесь вы не правы, любезный Андрей Иванович. Нынешняя общепринятая мораль вполне соответствует нашим действиям. Поэтому мы хотели бы ее изменить.
В пустых глазах «монстра» появилось легкое беспокойство.
— Вы, надеюсь, не подумали, что я вас осуждаю.
— Боже упаси. Ваши людские дела меня абсолютно не касаются. Итак. Вы захватили власть. Как вы ее употребите?
— Мы создадим эффективную психическую систему управления обществом в целом и отдельными людьми. Каждый, кто попытается сопротивляться этой системе или выйти за ее рамки, будет уничтожаться либо системой, либо самим собой.
— Страх?
— Пока только страх.
— Мда-а, — протянул Рублевский. — Не очень приятное блюдо для биоэнергетического поля планеты, но, во всяком случае, безвредное. А как насчет биогенераторов, подрывающих Баланс?
Сначала Бардин не понял, что под биогенераторами Рублевский подразумевал живых людей, но затем, сориентировавшись в проблеме, быстро ответил:
— Часть их будет ликвидирована физически. Остальные подвергнутся воздействию псисистемы.
— Сколько же генераторов вы намерены отключить?
— По нашим подсчетам, их минимальное количество составит семьдесят-восемьдесят тысяч. Ликвидированы будут разом. Нами уже спланирована операция, которую мы проведем через три месяца после прихода к власти. Надеюсь, технические детали вас не интересуют?
— Нисколько. Я помогу вам. Но потребуется некоторое время.
— Сколько? — напряженно спросил Николай Иванович.
— Так, давайте посчитаем, — задумчиво ответил Рублевский. — Псиматрица шарха мной изготовлена. На это времени не требуется. Наносить энергетический удар означало бы большие затраты энергии, необходимые для подпитки поля планеты. Остается запись смертельной информации в его индивидуальное биополе. Для этого понадобится изготовить специальный биогенератор, работающий в том же диапазоне, что и шарх. На это уйдет шестнадцать дней. Есть маленький недостаток. Когда генератор начнет работать в диапазоне шарха и я запишу необходимую информацию в его биополе, эта информация убьет не только шарха, но и биогенератор, если тот не успеет перестроиться на свой диапазон. На перестройку у него уйдет шестнадцать недель минимум. Информацию можно записать разную. Эффект в зависимости от этого будет достигнут за период от нескольких часов до года. Если хотите сохранить биогенератор, то шарх не прекратит свое существование раньше чем через шестнадцать недель.
— Кто будет биогенератором? — тихо спросил Бардин, заранее зная ответ.
— Разумеется, один из ваших бывших ассистентов, — засмеялся Рублевский. — Итак, за какое время вы хотите уничтожить шарха?
— Минимум, за неделю, — бледнея от нахлынувших на него эмоций, сказал Николай Иванович.
— Разумно, — кивнул головой монстр. — Наука требует жертв.
— Я охотно выступил бы в роли генератора сам, — сухо сказал Бардин, — если бы мог возложить на кого-нибудь всю работу после прихода к власти. Но, увы, преемника у меня пока нет.
— Не переживайте, Николай Иванович. Смотрите на себя, как на командира в бою, который вынужден жертвовать не только техникой, но и живой силой для выполнения боевой задачи. Уверяю вас, маршал Жуков положил народу куда больше, и тем не менее он даже в постсоветские времена считается национальным героем. Итак. Кого из своих учеников вы готовы принести в жертву науке?
* * *Основа магической формулы, или мантры, такова: коль скоро мы знаем главную тональность (ноту) какой-либо сущности, будь то стихия, явление, предмет или божество, мы можем, используя эту тональность, воздействовать в приказном порядке на эту сущность.
Карл Юнг, выдающийся психоаналитик * * *На лице Бардина отразилась целая буря чувств. Он сильно побледнел. На лбу появились бусинки пота. Пальцы правой руки начали выбивать на кулаке левой какой-то ритм. Рублевский внимательно и даже с каким-то любопытством смотрел на него. Наконец, лицо Бардина приобрело обычное выражение. Он посмотрел в глаза «монстру» и тихо произнес:
— Никого. Я беру свою просьбу назад.
Рублевский добродушно рассмеялся.
— Вы никогда не переступите определенную грань в науке, Николай Иванович. Наша наука и эмоции вещи несовместимые.
— Да, — так же тихо отвечал Бардин, — я в отличие от вас остался человеком.
«Монстр» лениво кивнул, и лицо его вновь стало бесстрастным.
— Я был уверен в этом, Николай Иванович. Просто я хотел, чтобы вы отчетливо поняли те пределы, в рамках которых находитесь, и в будущем не лезли туда, где человеку быть не полагается. Но я вас должен обрадовать. Моя помощь вам не нужна. Шарх преподнесет вам вскоре такой сюрприз, от которого вы ахнете. Да и не только вы. У него, знаете ли, случилось то, что называется временное просветление разума.
